Предыдущая публикация
АПОФАТИЧНОСТЬ ОТНОШЕНИЯ БОГА С ЧЕЛОВЕКОМ.
(Фрагмент беседы о.Олега Моленко с чадами от 13.06.2024 г., № 842) https://omolenko.com/propovedi/842.mp3 ... Теперь в отношении <Бога и человека> как это всё бывает.
Понимаешь, тут не сказать “работает”, потому что как только мы говорим “работает”, то сразу любая работа это какая-то схема. Есть какая-то схема, есть какой-то процесс налаженный, где люди знают как начать, как продолжать и так далее. В отношении с Богом так не бывает.
Тут я недавно послушал одного современного ученого, физика, он там про квантовую механику рассказывал и так далее, и так далее. И вот все наработки физика нашего атома на сегодняшний день. Он говорит, что там происходят удивительные вещи. И, например, в отношении нашего Солнца, вот этого известного нам всем Солнца, Он говорит, что если бы все законы мироздания материального мира были строго детерминированы, то есть четко всё измерялось, согласовывалось: вес, мера, масштаб, время и так далее, солнце бы взорвалось как огромная термоядерная бомба, разнесла б всю Вселенную, и чтобы этого не было, Бог не дает в Своем мироздании определенности, точности и допускается случайность, сознательно допускается Им случайность и тогда переходит с определенности в вероятность. То есть все построено на случайности и на вероятности, даже в материальном, вещественном мире.
А что же говорить, если Солнце нельзя точно обозначить, то как можно Бога, Который Тайна Великая и Безконечная, как Его-то можно детерминировать и обозначить? Конечно, никак, поэтому это одна апофатика. А если Бог не определяется никаким образом и там только подход случайный и вероятностный, то и жизнь каждого из нас, кто хочет с Богом иметь, она не может регулироваться по какому-то шаблону, схеме, описанию, порядку. И даже если у кого-то что-то получилось, у какого-то человека святого, ну, кого мы признали святым, канонизировали, то именно потому, что у него получилась эта случайность и вероятность, а не что он разработал какую-то схему и по закону выработал это всё. Это не вырабатывается. И повторить это невозможно, потому что он нашел, он попал в эту струю случайновероятностную и с Богом у него сложилось, как говорится, а повторить это невозможно.
Во-первых, каждый человек отличается своим своеобразием, уникальностью, и поэтому и отношения у него, даже если сложатся, то они будут уникальны и неповторимы. То есть нельзя прописать… вот почему в вере невозможно написать катехизис. Люди пишут, но он не работает. Сухой. Невозможно говорить морализаторскими постулатами: “Вот Бог сказал, надо так делать, та-та та-та: тысячу поклонов там, пост держать, столько молитв.” И отмерил, отмерил, отмерил, а результат какой? Надо знать результат. Если подходишь к автомату, бросаешь 3 копейки с сиропом, 1 копейка без сиропа, то есть там все регламентируется. Здесь так не работает. У Бога так не работает. Нельзя взять и какими-то поклонами, постами, подвигами что-то заработать. Человеку это невозможно. Поэтому все эти подвиги, они только привлекают внимание и всё. То есть человек доказывает, что он очень хочет, и он не знает что делать: он и так пробует, и так пробует, и так пробует, он ищет. Как сказано: “Ищите” <Мф. 7:7>, -вот он и ищет так, так, так. И причем важны не сами те действия. Бог не считает… как тот сказал ангел: “Семьдесят седмин поста нисколько не приблизили тебя к Богу”. Но они его научили смирению, и он понял, что это не работает. И когда он отказался от этого подвига своего, когда: “Пойду, спрошу брата”, вот раз, сработало. Бог послал ангела и всё - вот так оно работает. То есть когда ты хочешь взять каким-то правилом, каким-то детерминированным способом определенным, определился - столько дней поста, и Бог, типа, мне ответит. Ничего подобного, не ответит. Не ответит. А вот когда ты совершенно будешь не готов, не думать, не гадать, и уже не ожидать, раз, и Он вдруг приходит: “Вот Я, что ты хочешь?”
Чадо: Все равно, что ты должен идти как-то к Нему, а иначе Он с чего бы…?
Батюшка: Ну вот я - советский студент там, всё, сидел, а Он пришел ко мне, и я же ничего не делал для этого.
Чадо: Ну, а вот, например, я здесь оказался, а Бог не приходит пока ко мне. Но я уверен, что Он придет, я Им живу…
Батюшка: Нет, ну это, как говорится: “В одном городе гонят, бегите в другой” <Мф. 10:23> и так далее. Есть местности, где более благоприятно всё это происходит, но все равно же это зависит не от самой местности.
Чадо: Ну, я согласен.
Батюшка: Да, но мы же видим, что Моисей, убежавший из Египта, сорок лет ходил, и Бог только один раз его посетил, уже когда Купину увидел к концу, на 40-м году, то есть 40 лет ничего, потом бах, и всё, и Бог начал. А потом уже активно пошел: там и на Синае 40 дней, и там являлся, и там являлся, и там показывал чудеса, и так далее, и так далее. То есть подключил, потому что там уже была программа, он в программу уже был такой волей Божией встроенный, и он там действовал. И то Бог же спрашивал его: “Хочешь уничтожу?”, - то есть это живое общение.
И обратив внимание, как жил Авраам, Исаак, Иаков, когда Бог говорил: “Я есть Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова”? <Исх. 3:6> У них не было правил таких, какие для тебя надо, они вот так жили, обращались к Богу, старались не грешить по возможности, и вот это Богу понравилось, Он “избрал Себе по сердцу человека” <Деян.13:22>.
И как мы видим, при очень сильном начале, еще сын может один, потому что второй провалился, один на этом потенциале продержаться и тоже стать святым. И потом опять-таки два было: Исаак и Иаков, и только опять один сын эту линию поддержал, и на внуке это все заканчивается. Заканчивается. А там уже из двенадцати только один Иосиф Прекрасный у Иакова оказался таким Богоподатливым, а одиннадцать - нет. (~20:00)
А уже у Иосифа Прекрасного дети несвятые, и уже Бог не называет Себя <их Богом>, хотя Он уже и не говорит, что “Я есть Бог Иосифа Прекрасного”, то есть по этой линии родства это все гаснет быстро - нельзя передать благодать и святость по линии родства.
Потому что если бы она предавалась по родству, то это опять была бы какая-то система отлаженная, а Бог показывает, нет, и здесь не работает. Эту промыслительно Он еще поддержал, а так не работает, и так не работает, и так не работает.
Потом, смотри, царя выбирают в Израиле. “Хотим царя” <1Цар. 8:19>, - попросили, Бог сказал: “Ладно, выбирайте”. Избрали самого красивого, высокого, оказался бесноватым. (Батюшка смеется) И надо было будущему царю Давиду приходить и его демона усмирять музыкой, а тот копьем бросал в него в ответ, и этот уклонялся, понимаешь? Нормально? Человек приходит играть к тебе музыку, а тот, пам, развлечение такое: “попади в музыканта” называется, который ему благо делает. Понимаешь? То есть никак не получается.
Вот когда уклонение, там Давид согрешил, тогда Бог обличает, и Он не хочет терять, хочет, чтобы он через покаяние вернулся в русло такого благого отношения с Богом. Мы только читаем уже задним числом, как оно складывалось интересно: то так, то так, то так, а так, чтобы это прописать наперед, оно не работает. Понимаешь?
Поэтому, смотри, Господь заповедует нам в Евангелии просить только двух вещей, по сути. Просить, да? То, что остальное, это уже на ваше усмотрение можете по-немощи просить, а вот основное – это Духа Святаго, потому что, если ты просишь Духа Святаго, то ты просишь вот этой вот вероятности, условности, этой случайности, в том числе, а не чего-то строго определенного, да?
Бог приносит вот эту неопределенность, полную гарантию неопределенности и работает с этой вероятностью, а не с точно прописанным чем-то. А люди привыкли к точно прописанному, у них же всё посчитано: сколько ведер, топоров там, коров, литров молока – всё у них там считается, всё записывается, они не могут работать в свободном режиме: “а там что-нибудь надоим, что-нибудь…” - так не работает у людей, а у Бога наоборот.
И Он для нас будет всегда благо. А благо – оно то же самое, его нельзя измерить в долларах, в рублях, в килограммах золота, килограммах серебра и так далее. А когда появляется что-то конкретно весом отмеренное, как притча вот эта: всем дал по серебряной монете, а кто сколько принесет? То там, как только он определил, что всем по серебряной монете, сразу же включаются и требования определенные: увеличь в два или в пять раз, в три, в пять. Но чтобы увеличить вот этот, полученный от Бога талант - это вес, мера веса, надо отдаться неопределенности, потому что купеческое дело – это же полная неопределенность: поплыл, продашь товар - не продашь, за сколько продашь - это лотерея своего рода. Получается всё равно неопределенность. И вот ты, пройдя через неопределенность, тем не менее удвоил или утроил, или упятерил этот дар.
И то же самое 30, 60 и 100 - земля <Мк. 4:20>. Казалось бы, вот оно - определенность какая-то? А на самом деле это не определенность, а это просто возможные варианты, что вероятность или 30% вырастет на твоем поле, или половина вырастет, или полный урожай будет. Опять это вероятность работает. И Бог принимает любой вариант, Он не говорит: “Только вот полное поле, или обязательно только 50%.” Нет, тогда было бы строгое определение. А вот 30, 50 и 100 как раз и показывают эту вероятность, что “Я приму от тебя и 30”.
А уж зарплата одним динарием за разные часы работы <Мф 20:1-16>. Что это такое? Он ломает все эти стереотипы. Потому что по нашей логике 2 часа поработал - 2 динария, 3 часа - 3 динария и так далее, то есть плата у нас, соответственно <отработанному времени>, а здесь говорит: “Нет. Если я щедрый, что тебе? Завистливое око, что ты завидуешь что ли? Я хочу ему дать столько же, это мое же. Вот я хочу ему дать столько... Он час поработал, а ты 12. Ну и что? Я же с тобой договорился за динарий? Да? Всё. Я же не нарушил твой договор и ты не нарушил. Ты поработал, получил динарий. Что ты завидуешь, что он пришел в день и час и получил динарий? Это мое дело.” Опять-таки работает неопределенность и нет этих четких пропорций, закономерностей. Даже где есть какие-то обозначенные суммы, какие-то в чем-то там... И вот эта детерминированная вещь, она плавает в неопределенности всё равно.
Чадо: Ничто невозможно у человека, всё возможно у Бога. Понятно, что...
Батюшка: Всё возможно, но Бог не делает все это точным. Потому что по законам физики, если бы солнце работало точно по каким-то параметрам, оно взорвалось давно бы. Там не может... Эта реакция не могла бы, она бы взорвалась как атомная бомба огромная. И всё это закончилось бы. И много других вещей говорит.
Допустим, там бьются два каких-то автомобиля, два мерседеса бьются, а в результате получается океанский лайнер какой-то или самолет. Мы это наблюдаем, не можем объяснить, это невозможно.
Говорит: “Атом не имеет поверхности и не имеет формы, поэтому что он такое никто не знает, наука не знает, не может определить.” Если наука не может определить то, из чего мы состоим, да, то есть там уже начинаются всякие варианты, то что говорить о более тонких вещах, как душа, дух, ум и так далее. Как это можно? Да никак.
А психологи как работают, они, как вся наука работает, на закономерностях. А закон, закономерность это когда? Это когда что-то повторяется, тогда можно это использовать. Сделаешь так и оно точно так. Поэтому Бог разрешает нам на низком уровне определять точность, взвешивать, измерять, чтобы мы могли что-то построить, что-то устроить, чтобы что-то получалось какой-то результат, но не отношения с Богом.
“Сядь и рассчитай” <Лк. 14:28>, - Он сказал, чтобы построить дом. На войну то же самое: “Сядь и рассчитай, сможешь ли ты нападать?”, - там расчет работает. А здесь неопределенность, элемент случайности, желание Бога, которое возникает сегодня у Него: прийти или не прийти, мы на это никак не влияем. Захотелось Ему: “А пойду-ка сегодня к этому”. Почему так захотелось? Я не знаю.
Чадо: Батюшка, Вы говорите правильно, но смотрите, например, человек апофатичен, Бог приходит в Лице Христа, смиряясь к человеку, там везде написано… (~30:00)
Батюшка: Нет, ну человек, если он выходит туда на этот уровень, а если он остается на уровне заготовки, то он как раз, наоборот, полностью определяем, “взвешен и найден легким” <Дан. 5:26—28>, то есть четко измеряется, взвешивается и так далее, и поэтому он становится неинтересным, всё что измерено, оно законченное, оно имеет конец. Он может стать обоженным и апофатичным и тогда интересным. И именно задача как раз удивлять Бога, а не… если Бог всё знает, Ему неинтересно.
Если Он все знает о человеке данном, да, Он знает, что я сейчас скажу, почему так это всё, тогда это уже неинтересно, абсолютно неинтересно Ему. Нам-то интересно, мы же не знаем Его и как Он будет, нам именно поэтому интересно, а если бы мы наперед знали, что Бог скажет, то это нам тоже было бы скучно, неинтересно.
Чадо: Вы рассказываете сейчас теорию, теорию, ту же теорию, да, которая вот такая… а я просто вот хочу спросить…
Батюшка: Нет, это не теория, это теория, но на практике подтверждается постоянно вот это.
Чадо: Да, я не спорю, я просто хочу вот спросить вопрос. Христос пришел, стал Человеком, потом когда Он ушел, Он дал нам Евхаристию.
Батюшка: Да.
Чадо: То есть мы как бы не жили, в какой бы ни жили вероятности, но точно мы знаем, что мы приходим в воскресение и причащаемся Христа.
Батюшка: Да, но смотри, эти Таинства именуются Святыми, Божественными, Небесными, безсмертными, нетленными, животворящими, они и небесные, поэтому там это только то, что мы отмечаем оговоренные какие-то качества, а многое и нельзя оговорить.
Вот, поэтому мы как раз через Таинства подтягиваемся туда, куда мы сами не можем.
Чадо: Вот, я поэтому хочу сказать, что то, что Вы говорите, без Таинства, фактически ничего не возможно.
Батюшка: Да, потому что через Таинство мы уходим в тайну, и в себе мы наращиваем тайну, мы сами становимся таинственными.
Чадо: Нет, но Он говорит: “Я - Дверь” <Ин. 10:9>, а как в дверь войти? Только через Таинство.
Батюшка: Таинственными становимся, понимаешь, причащаясь достойно, мы становимся таинственными, нарастает наша тайна, и нарастает тогда интерес Бога к таинственному человеку. Мы становимся тайной и для Бога. И ему становится интересно: “А что они, интересно, сделают вот в этот раз? А как они найдут?” и так далее, Ему интересно наблюдать.
А когда всё наперед известно, когда какая-то программа, ты знаешь, как она будет действовать, робот, как он будет ходить, действовать. Если бы мы робота создали и можем прописать, как он будет действовать, в него заложены алгоритмы, заложена программа, и он будет ходить, говорить: “Здравствуйте”, всё это говорить, подавать тебе чашку кофе, чая, но мы только можем пользоваться этим, но нам скучно с ним будет общаться, потому что мы знаем наперед, что это в нем так запись заложена и всё, и мы это всё знаем, и оно там ограниченное число, конечно, каких-то вот алгоритмов. Он может сказать: “Здравствуйте, там такой, такой, такой”, вот всё, мы весь лексикон его знаем, он ничего не может придумать нового, сказать, или что-то необычного, или какое-то сочетание, он будет говорить такие общеизвестные нам вещи, поэтому нам скучно с ним будет. Пользоваться можем, а жить с ним невозможно.
Чадо: Христос говорил такие вещи, которые подтверждают то, что Вы говорите, что люди от него уходили, да, отпадали, несмотря на чудеса, которые Он совершал.
Батюшка: Ну, потому что они еще жили в том восприятии ложном, ошибочном. И это мы только по первой линии идем мироздания, и тут уже столько тайн, столько всяких нюансов, возможностей, а она же не единственная, а что там, а там вообще неизвестно что, просто мы не знаем.
Чадо: Вот Вы говорите, что заслугами никакими нельзя к Богу приблизиться, да, согласен, но Бог приводит нас в определенное место и дает нам истинных Тайн Своих причищаться, чтобы мы как раз и нашли вот эту Дверь, дальше через Которую мы можем войти туда.
Батюшка: Ну, Он есть Дверь, понимаешь, но опять-таки, Эта Дверь не детерминирована, как у нас. У нас дверь всегда одна и та же. А Он является Дверью такой, что Он для каждого из нас является другой Дверью.
Вот я прошел, скажу: “Ой, всё, Дима, я знаю, как пройти: вот дверь три метра высоты, два метра ширины, кованая ручка, там всё.” Я расскажу тебе, а ты пойдешь: “Да нет, она не такая совершенно у меня. Она круглая какая-то, с выпуклостью, и надо пролазить в нее, - и скажешь, - я другой Двери не видел там”. И у нас будут разные Двери, хотя это и то, и то будет делать Бог, понимаешь? Главное, эта Дверь - это пропуск, это пропуск, да. Вот.
И Он общается прикосновениями и смотрит на то, что произойдет, Он подошел, дотронулся до тебя и смотрит, что ты Ему в ответ дашь. Понимаешь? Он прикасается в Таинстве к нам, да, и смотрит: а как мы себя поведем, а что из нас получится?
И поэтому люди превратили и это в формальное, повторяющееся действо, которое они пытаются регламентировать и говорить, оно там автоматически произойдет. Ничего не произойдет. Ничего не произойдет, понимаешь? Если ты будешь отмерять это как регулярное, детерминированное какое-то действие. Это Таинство.
Бог прикасается, и что произойдет, я не знаю. Не знаю. Обязательно что-то произойдет, какое-то изменение, какой-то всплеск, какая-то реакция, размышление какое-то придет, или откровение, или переживание - что-то произойдет, да, но что именно и как, я не знаю. И каждый раз по-новому и по-разному, понимаешь? Тогда это вот такая живая жизнь, да. Жизнь, она - непредсказуемость, вот в этом красота жизни, что она идет, но она небуднично предсказуемая: встанешь в 7 утра, пойдешь на завод, значит, и до 7 вечера там, или там до 5 вечера будешь делать эти детальки, и потом закончится… звонок, гудок прозвенит, прогудит, ты идешь домой, там, шагаешь с работы усталый, пришел домой, значит, выпил, посмотрел футбол и лег спать. Понимаешь, вот и все это так как бы опять, и завтра опять тоже по кругу и так далее, да. Ну, день-два-три… скукотища невероятная. Вот, и уже желание как-то уйти от такой жизни куда-то: или в запой, или в разбой, или на войну, или в смерть - ну, что-то такое изменить, потому что невозможно так жить.
То есть люди почему бегут на смерть, на войну, если не хотят самубийства, на войну? Потому что им скучно, большинство войн от скуки проводят. Одна из основных мотиваций: а, скучно, скучно, давай повоюем, будет весело сразу. Оторвет ногу и всё, и сразу повеселее станет. Вот, будешь на культяпках там ходить и так далее, а убьют, так еще и хорошо, и жизнь закончится, проблемы все закрылись, вот и всё. И людей тянет как мух на вот это липкое что-то, да, вот некоторых, для них там какая-то движуха там есть. А здесь что? Одно и то же: на завод или фабрику, или там что-то, офис какой-то, и всё одно и то же, одно и то же. И поэтому им скучно, неинтересно.
А у нас нет, мы строим жизнь нескучно. А в их церкви она скучная, страшная, формальная, и поэтому там ничего нет реального, и Бог не приходит, благодати нет. И они начинают всё это выдумывать, вот этими всякими действиями, собраниями, какими-то ходами, там как то пытаются самовозбудиться, не Бог к ним прикасается, а они сами пытаются себя завести, что типа мы верующие, типа мы сейчас вот как жахнем, как пройдем вокруг храма три раза, и сразу жизнь наладится у нас; или крестный ход сделаем, или молебен сделаем святому месту, или что-нибудь такое, и вот все сразу наладится. (~40:00)
А на самом деле это чисто психология и люди сами себя заводят, и так же заводят любой верой, и коммунисты так себя заводили: демонстрации проводили, парады, какая энергия шла, и они заводили, держались на этом: “Да, мы всех, весь мир победим, ур-р-а-а, товарищи”. Так что завести себя - это одно дело, а благодать - это совсем другое, она не в формальной обстановке работает, и нет там точно прописанных вариантов.
Чадо: Ну, любой из них, это из этих вариантов, он такой же плохой, как и благодать.
Какая дверь, круглая, квадратная, зеленая, красная - не важно. Важно, что есть. Идешь к этой двери с божьей милостью, она не системная, но в виде таинства, да, это тайна.
Батюшка: Да, да, именно, потому и интересно. Везде есть недосказанность, везде прикрытость, везде таинственность, везде что-то нам неизвестное, недопонимаемое, недоощущаемое, всегда вот все время какие-то такие моменты. И они не являются негативом, да, наоборот, это и есть позитив.
Следующая публикация
Комментарии 1