Предыдущая публикация
Дмитриевка . Часть 1. У истока
В краевом архиве сохранилось прошение о выделении земли от старообрядческой общины поморского брачного вероисповедания деревни Рожнева Лога, датированное октябрем 1912 года. Каков последовал ответ, неизвестно, но несколькими годами позже севернее от этого села появился поселок. В официальных документах встречается разное написание его названия: Дмитриевка, Димитриевка, Дмитриевский. Находился он на территории Рожне-Логовского сельского совета. В «Списках населенных мест Сибирского края» годом возникновения поселка Дмитриевского указан 1921 год. Но можно предположить, что поселок был основан более 100 лет назад, так как в «Похозяйственных книгах основных производственных показателей хозяйств» за 1934 год датой постройки семи домов поселка – указан 1918 год, трех домов – 1920 год. Н.В.Харина вспоминает: «Назвали поселок по имени первого жителя. Он жил у болота. Это болото и дуброву тоже называют Дмитриевой. Улиц как таковых не было. В одной стороне жило много Хавкуновых, так и называли ту часть поселка – Хавкуновская. Три дома Хариных называли Харинской улицей. Была еще улица Ковалева. От центра через дуброву – тянулась Забегаловка». В Списках населенных мест Алтайской губернии на 10 апреля 1924 года в Дмитриевском значилось 76 домохозяйств, в которых проживало 326 человек. Согласно переписи 1926 года в 80 домохозяйствах поселка проживало 394 человека. Указано, что в поселке имеется лавка общества потребителей.Фрагмент карты Барнаульского округа Сибирского края.1926г.
Кержацкий край
Чтобы жить подальше от мирских, сюда предпочли выселиться семьи поморцев Гомзяковых, Ефремовых, Ключниковых, Молоковых, Морозовых, Поповых, Реутовых, Харитоновых, Хавкуновых и Шадриных. Поселок в обиходе называли «кержацким», а его жителей кержаками. Удаленность от социально развитых сел не значит, что поморцы стремились к закрытости. Они очень активно общались со своими единоверцами из других поселков, ездили друг к другу крестить детей, проводить совместные моления на праздники, посещать наставников. Чтобы соблюсти традицию создания семьи с представителем своего согласия, присматривали своим выросшим детям женихов и невест. Поморцы Дмитриевки поддерживали тесную связь с единоверцами своего района, Алейского (п.Песчаное, п.Уржум, п.Успеновка) и Усть-Пристанского районов. Замкнутость в своем родовом и единоверском клане сплачивала членов общины для противостояния внешнему окружению. Тем, кто общался с кержаками, была не понятна и даже оскорбительна причина их недружелюбного отношения к чужакам – не приглашали за общий стол, присесть дозволяли на гостевой лавке у порога, еду подавали только в посуде гостей. После их ухода тщательно мыли дверные ручки и гостевые лавки.Вспоминала П.С.Харитонова: «Как-то с маленькими детьми ехала на лошади из Петухов в Белово через Дмитриевку. Было очень жарко, ребятишки захотели пить. Чтобы набрать воды, подъехала к дому бабушки мужа, а та по старости уже плохо видела и, не признав, отказала, сославшись на отсутствие воды. Позже поняла она, что не приветила своих правнуков, караулила, когда поедут обратно, чтобы повиниться».
Кому-то может показаться это странным, но благодаря соблюдению гигиенических норм, большие кланы староверов уцелели во время массовой гибели людей от инфекционных заболеваний.
Опасаясь религиозных притеснений, начавшихся в крае с установлением советской власти, кержаки уже не препятствовали подселению к ним в Дмитриевку иноверцев. В 1924-1926 годы окрестные земли наделили безземельным крестьянам. Так в поселке появились немногочисленные православные, на церковные службы они ездили в село Рожнев Лог.
В 1928 году закрыли старообрядческий молельный дом.
Вырезка из газеты «Красный Алтай».1928 год.
Н.В.Харина рассказывала: «В бывшем молельном доме разместили школу с двумя классами и коридором. Кержаки стали собираться у своей наставницы Екатерины Васильевны Харитоновой, в девичестве Молоковой. Там они читали книги. Креститься же или справлять другие требы ездили в Успеновку. Крестили, в отличие от православных, всегда в холодной воде, в купели, водоемах, но не в проточной речке».
Все знали о собраниях поморцев, но никто не мешал им, даже власти, успокоившись закрытием молельных домов, изъятием имущества и высылке наставников. Е.В.Харитонова, прежде чем принять на себя обязанность наставницы, ездила «ставиться» в барнаульскую нагорную моленную, где и получила благословение. Оттуда несколько раз в год приезжали наставники совершать богослужения и принимать исповедь. Верующие тоже хорошо знали дорогу к нагорной моленной.
Н.В.Харина: «В 1954 году вместе с нами переехала в Зимино и бабушка, взяв с собой все, что принадлежало дмитриевскому молельному дому и находилось у нее на хранении. Позже Екатерину Васильевну забрала к себе в г.Барнаул дочь, а большие иконы и книги передала в старообрядческую церковь г.Барнаула».
От крепкого единоличного до неперспективного коллективного
До образования коллективных хозяйств кержаки поселка Дмитриевки жили богато, имели большие хозяйства. Многие сами уже не могли управиться и нанимали бедноту для работы в поле и в доме, но при этом сами работали не меньше батраков. В основном занимались животноводством, в большом количестве держали овец, лошадей на продажу. Производили молочнокислую продукцию. Единоличники не желали сдавать зерно государству из-за низких закупочных цен. Для объединения единоличного имущества в собственность государства, повсеместно стали организовывать коллективные хозяйства. В 1929 году в Дмитриевке создали сельскохозяйственную артель «Трудовик». Одним из первых туда вступил Ануфрий Иванович Попов, ставший через несколько лет председателем колхоза. Большинство населения не хотело отдавать нажитое трудом, лишаться права самому определять свое время для работы и молений, исполнять религиозные требования. Нежелание вступать в колхозы решалось силой: отбирали имущество, запугивали людей, арестовывали.В.Ефремов: «По материнской линии все семейство Хавкуновых в 30-х годах было сослано в Нарым, кроме моей мамы с отцом. Они срочно поженились и по настоянию родителей вступили в колхоз».
Среди репрессированных в 1930-е годы: Гомзяковы, Ефремовы, Зенковы, Молоковы, Хавкуновы, Харитоновы,Холдины и другие.
В колхоз в 1930-1932 годы вступили: Г.Молоков, А.Молоков, Скрипников, Е.Зудилина, Ш.Игманов, М.Хавкунова, З.Храмцов, К.Хавкунова, В.Старков, А.Ковалева, И.Хохлов и другие.
1932 г. Фото из семейного архива В.Ефремова
Д.С.Хавкунов: «Первого председателя колхоза звали Дмитрий Хавкунов. Он - младший брат моего деда. Когда в 1935 году создавали колхоз, он «братов своих кулачил». Вот и удрали в ночь мои деды в Чарышский район в лестрансхоз шпалу пилить. Дмитрий Хавкунов председателем недолго был. Когда коммунара убили, наши его хоронить не ездили, так сильно он обидел братанов. До самой смерти отец о нем и слышать не хотел. Когда я отца и дядек расспрашивал, они отказывались рассказать о нем, ссылаясь на то, что ничего не помнят. Хотя, когда дом у дяди Ермила забирали, все до мелочи помнили, и как сапоги прятали, и кто вилы украл».
В 1936 году всего 15 домохозяйств значилось колхозными. В это время начался большой отток населения из поселка, кто выбыл в промышленность, кто на принудительные работы. В 1937 году колхозниками стали все, кто не успел уехать. Кто противился до последнего, подверглись репрессиям. Некоторым досталось дважды. Так, Кирьян Еремеевич Харитонов был осужден на три года в 1930 году и, уже безвозвратно, в 1937 году. Семью сослали в Хакасию. Его позже реабилитировали, дочери выплатили компенсацию, но разве можно компенсировать смерть мужа и отца, лишение всего нажитого и изгнание из родных мест?
Н.В.Харина отмечает, что «Дмитриевка отличалась от других поселков тем, что там никто ни на кого не доносил. Иначе, людей могло пострадать еще больше».
В 1941 году количество колхозников увеличилось за счет немцев, депортированных с поволжья.
Жители поселка Дмитриевка. 1953 год. Фото из архива В.Ефремова.
Трудно было с руководящими кадрами в колхозе.
По воспоминаниям Н.В.Хариной «председатель колхоза А.И.Попов не имел совсем образования, но некого назначать. Вот его только отправят в кузню (он хорошим был кузнецом), как в председателях некому работать – снова поставят. После него колхозом руководил Павел Боронин из Орла. Жилось трудно, семья из трех человек колхозников на конец года получила 40 килограммов зерна и все».
Тем не менее, люди трудились: сеяли хлеб, выращивали скот. Сельскохозяйственные работы были уже полностью механизированы.
У В.Ефремова отец всю жизнь проработал шофером на грузовике: «Машина на ночь ставилась около дома. Утром зимой часто наблюдал такую картину: отец разводил под машиной костер, потом вставлял кривой стартер, снимал шапку и со словами: " Ну, здравствуй, Захар!" начинал крутить рукояткой. После нескольких подходов машина заводилась».
П.Е.Ефремов на грузовом автомобиле. 1956 год. Фото из архива В.Ефремова.
Как более слабое хозяйство «Трудовик» присоединили в начале 50-х годов к колхозу имени Молотова, что находился в поселке Пеньках. Затем началось укрупнение хозяйств и колхоз имени Молотова стал Пеньковским отделением Зиминского зерносовхоза с центральной усадьбой в селе Зимине. Удаленные небольшие поселки сразу ощутили на себе, что значит оказаться на периферии. Все, что имелось в Дмитриевке, переносилось в Пеньки или и вовсе в Зимино, как например, кузница. Без разрешения зиминского директора совхоза не могли даже выделить быка для частного стада коров жителей Дмитриевки.
Народ стал разъезжаться.
Н.В.Харина: «Колхоз не отпускал колхозников, так уезжали «бёгом», кто в Ребриху, кто в Георгиевку. Г.Храмцов очень хотел уехать в Павловский район, переехал в поселок Майский, а тот вскоре передали Ребрихинскому району».
Для улучшения экономического развития района и края в целом укрупнение хозяйств может быть и правильное решение, но оно поставило крест на небольших поселках.
Следующая публикация
Комментарии 50