Предыдущая публикация
Двадцать лет назад я ездил вахтовиком в якутский край.
Жил в общаге, на втором этаже, а первый этаж занимал временный приют для детей оленеводов.
Детки, которые не могли кочевать с родителями, весь сезон кочевья жили здесь. Возраст разный, старшие учились, младшенькие просто под присмотром нянечки.
После работы мы всей бригадой готовили ужин, травили байки, коротали время за телевизором.
Как–то раз, в нашу комнату кто–то тихонечко постучал.
Я открыл дверь, на пороге стоял мальчонка, годика 2-3 не больше. Крепенький, волосы как смоль, ёжонком на голове торчат, ускоглазенький, водит носом, принюхивается, а у нас на ужин гречка с тушёнкой.
Спрашиваю:
— Ты есть хочешь?
Кивает головой и вперёд прямо к столу, опустошил тарелку молниеносно, забрался ко мне на колени и уснул. Что делать? Отнёс, отдал нянечке.
У нас с женой детей нет, Бог не дал, да мы уж и свыклись с мыслью, что старость вдвоём коротать будем. А тут, пока нёс мальчонку, что–то тоскливо стало. Вроде и дом большой и хозяйство свое есть, а детского смеха в доме не слышно.
Каждый вечер, на ужин, приходил якутёнок. Говорить не умел, то оленя покажет, то медведя изобразит, смешил нас и сам смеялся заливисто.
Последний вахтовый день, вещи собраны, ждём, нам пора уезжать. В дверь тихонечко постучал и вошёл наш новый дружочек. Тычет в меня пальчиком и приглашает ручонкой за ним пойти. Пришли на чердак, достал из угла, завёрнутую в тряпицу странную штуку и заиграл. Странные звуки заполнили чердак, слышался и шум деревьев и крик птиц, и вой вьюги. Что–то природное мистическое и, в то же время, жалобное в этих звуках. Мальчонка играл на варгане. Прощался.
Следующую вахту еле дождался, набрал сладостей, игрушек. Приехал и сразу в приют, а мальчонки моего и нет. Три года ему исполнилось, перевели в детский дом, сиротой оказался, родители в тундре пропали.
И так мне грустно стало, привык я к нему. Поехал в детский дом.
Захожу, а он ко мне навстречу несётся, ручки растопырил, что–то на своём якутском языке лопочет. Тут–то я и принял решение:
— Мой ребёнок! Заберу, отогрею, полюблю...
Не доработал смену, отпросился и к жене. Рассказал ей историю якутского мальчишки. Уговаривать не пришлось, собралась и вместе со мной знакомиться поехала.
Долго не буду рассказывать, как нам это удалось. Обратно возвращались уже с сынишкой.
Имя его Толлуман — бесстрашный значит, по-якутски. А мы с женой его Толей стали называть.
Толюшка — сыночек, радость наша!
/Автор: Юрий_Рубцов, источник: "Почитушки"/
Следующая публикация
Комментарии 1