Александра Николаевна Пахмутова - миниатюрная женщина и величайший, эпохальный композитор, творец неслыханно популярных мелодий и замечательный, выдающийся русский человек. Вместе с мужем Николаем Добронравовым она написала сотни пронзительных, задушевных песен, которые народ наш будет петь всегда. До тех пор, покуда будет существовать на планете ЗЕМЛЯ. Господь Бог наш недаром создал Русскому мiру супружескую чету Пахмутова-Добронравов.
Мой старший товарищ и боевой командир полковник Утыльев служил начальником парашютно-десантной службы в первом отряде космонавтов. И - комсоргом там же. Мало кто знает, что все двадцать первых кандидатов в космонавты были комсомольцами. Анатолий Григорьевич рассказывал: «Скажу тебе не без гордости: за то время, что я рулил комсомолом, в нашем Центре побывали очень многие известные всей стране деятели культуры. Но самой первой была Александра Пахмутова. Она же затем приводила с собой других авторов и исполнителей собственных замечательных песен. Все космонавты первого и последующих призывов - души не чаяли в этой крохотулечной женщине с таким великим, космическим песенным талантом. Но, наверное, самым большим её другом был всё же Юрий Гагарин».
…Покорение Космоса явилось главной и непревзойдённой высотой, взятой социалистическим обществом в послевоенное время. И никто из творцов лучше Пахмутовой, не запечатлел в своих творениях этого дерзновенного взлёта труда и мысли советского человека. Вот вам, дрогой читатель, навскидку музыкальные произведения Александры Николаевны, в которых воспет на века наш прорыв к звёздам: «И сказки расскажут о вас, и песни о вас споют»; «Заря космического века»; «Обнимая небо»; «На взлёт»; «Голос Родины, голос России»; «Созвездие Гагарина» - цикл из пяти песен, включая гениальную «Знаете, каким он парнем был»; «И вновь продолжается бой»; «Звёздная наша пристань»; «Млечный путь»; «Звёзды становятся ближе»; «Мы – гагаринцы»; «Звёздная чайка»; «Эпитафия» - о памятнике Гагарину. И я не уверен, что перечислил хотя бы половину из того, что написала Пахмутова в означенной тематике хотя бы потому, что не упомянул любимой Гагариным «Нежности».
Социалистическое общество упорно и неустанно созидало по всем направлениям общественной жизни. И то истовое созидание всегда сопровождалось неиссякаемым творческим задором супружеского тандема Пахмутова – Добронравов. Порой – буквально, даже географически они отображали экономическую поступь великой страны: «Стоит туман над Енисеем»; «Город мой, Воркута»; «Падунские пороги»; «ЛЭП-500»; «Песня об Ангарске»; «Ямал»; «Песня Дальнего Востока»; «Норильский никель», «Письмо на Усть-Илим». И опять же – непревзойдённое из цикла «Таёжные звёзды»: «А нынче отстроенный Братск легендарен,/ И катер по морю плывёт,/ Марчук играет на гитаре,/ И море Братское поёт». Многие мои современники, распевая эту прекрасную, задушевную песню, искренне полагали, что её герой – тот самый Гурий Марчук, российский академик, выдающийся специалист в области вычислительной математики, физики атмосферы, геофизики, последний президент Академии наук СССР. Ничуть не бывало. Это его двоюродный брат Григорий, рядовой инженер, строивший крупнейшую Братскую ГЭС.
Простецкая эта с виду деталь, вспомнилась не случайно. В годы так называемой перестройки Пахмутову и её соавторов стали облыжно обвинять в творческом конформизме, в подобострастной лояльности к властям, в потакании невзыскательному вкусу масс. И чем шире плацдармы завоевывали глашатаи так называемых «новы мышлений и гласности», тем большая пустота образовывалась вокруг творческого тандема Добронравов-Пахмутова. Наступило время, когда их телефон замолк полностью, как будто его отрезали от внешнего мира. Александру Николаевну и Николая Николаевича не приглашали в концерты, на радио, на телевидение. А если неэлектронные средства массовой информации упоминали её имя, то разве что в уничижительной или злобной тональности: "Та самая Пахмутова, что в верноподданническом раже написала песню про генерального секретаря Брежнева - "Малая земля". В сентябре 1991 отмечались сороковины гибели жертв августовского путча. В Большом театре прозвучала песня-реквием Пахмутовой "Вопрос" на слова Роберта Рождественского. Вот тогда композитору был нанесен едва ли не самый страшный удар за всю её предыдущую творческую жизнь. Очень известное на ту пору издание (к великому сожалению, им оказалась моя любимая «Независимая» - М.З.) упрекнуло Александру Николаевну в том, что она как всегда по-комсомольски торопится идти в ногу теперь уже с другими временем: вместо вчерашних галстуков детский хор выходит петь её песни со свечами.
То было коварное и дурное время, когда сплошь и рядом с купелями выплёскивали детей на помойку, когда остервенело топтались проверенные временем символы эпохи и разрушались надежные державные скрепы. А творчество Пахмутовой было составной частью тех скреп. Вот по нему и ударили: зло и наотмашь. И ведь никто тогда не дал себе труда заглянуть в святцы, чтобы выяснить, что "Вопрос"-то был написан... тремя годами раньше! И всё это время считался запретным, "непроходным" на так называемом бесцензурном «перестроечном» радио и телевидении. Равно как и никто не стал вспоминать, что в замечательной, пронзительной песне "Малая земля" никакого генерального секретаря нет и в помине; что написана она в память о тысячах погибших советских солдат на небольшом плацдарме под Новороссийском, где, в самом деле, довелось повоевать и Леониду Ильичу, бывшему на то время простым полковником. Собственно, в той песне – вся великая философия минувшей войны, когда наши отцы и деды, защищая каждый малый клочок родной земли, защищали тем самым великую родину - Советский Союз: "Малая земля. Кровавая заря./ Яростный десант. Сердец литая твердь./ Малая земля - гвардейская земля,/ Братство презиравших смерть./ Малая земля. Гвардейская семья./ Южная звезда Надежды и Любви./ Малая земля - российская земля,/ Бой во имя всей земли!/ Малая земля. Здесь честь и кровь моя,/ Здесь мы не могли, не смели отступать./ Малая земля - священная земля".
Человек, написавший такие строки о войне, а композитор, создавший к ним столь замечательную музыку, не зря на земле прожили. Но кому же не ясно, что нет пророка в своем отечестве. Правда, теперь многие из нас прозревают. Нам, включая безразличных бомжей и циничных олигархов, постепенно открывается незамысловатая, грубая как ветхий забор и кювет при нем, истина: всё, чем мы живем сейчас, всё это создано не при вожделенном свободном рынке, а в проклятые и ненавистные для кого-то "застойные" годы. Всё наше лучшее - оттуда: железные дороги, просто дороги, ГЭСы, ЛЭПы, заводы, мосты, нефть, газ, здания и сооружения, весь наш посконный менталитет, ("когда умом не понять") и даже "старые песни о главном" - тоже оттуда. Многие из нас пытались в хмельном угаре растоптать собственное материальное и духовное прошлое – ах, застой, ах, тоталитаризма! Только не Пахмутова с Добронравовым, так и не предавшие нежной искренности своей молодости. Но даже тогда, когда вздыбленное общество наше чуток остановилось, вдарило себя по лбу и окстилось, даже тогда эти два выдающихся творца не стали предъявлять никому никаких претензий за себя, поруганных, несправедливо оскорблённых. Единственное, что себе позволили - написали горькую песню "Остаюсь с обманутым народом". Такова высочайша интеллигентность этих уникальных людей.
…Накануне 70-летия Вооружённых Сил СССР был организован Всесоюзный телевизионный конкурс "Когда поют солдаты". Его туры проходили в Беловежской пуще, в Одессе, в Таллинне, в Киеве, в Волгограде, в Москве. Кроме Таллинна, я побывал везде. И на каждом конкурсе встречался с Александрой Пахмутовой. Вообще, должен заметить, что в годы советской власти, наверное, и не случалось в государстве ни одного масштабного мероприятия, куда бы руководство не приглашало Александру Николаевну и её супруга. Они были знаковыми, пожалуй, что и культовыми фигурами той великой эпохи. И ведь что примечательно и о чём читатель, наверняка, узнает только из этих строк. Эта маленькая женщина - великий композитор - откликалась на все приглашения участвовать в тех или иных действах совершенно, как говаривала мультяшная сова, безвозмездно! Да, разумеется, Александре Николаевне Союз композиторов СССР выписывал творческие путёвки в ту же Беловежскую пущу, в Арктику, на Дальний Восток, в другие регионы. Пахмутова и получала своих 2 рубля 80 копеек в сутки. Может быть, сверх этого кто-то соизволял поднести ей подарок: макет трактора, плотины, ракеты, картину, сарафан, тарелку или любую иную копеечную безделушку. Никаких сверхгонораров Александра Николаевна за свою общественную работу отродясь никогда не получала. И это притом, что зарубежная музыкальная журналистика давно назвала её эквивалентом Джорджа Гершвина, который, как известно, имел миллионные гонорары. Более того, вместе с мужем Николаем Николаевичем, которого в командировки на тех же условиях снаряжал Союз писателей СССР, они, зачастую, тратили свои собственные деньги в многочисленных поездках по стране! Когда я случайно узнал об этом, то с крестьянской непосредственность стал пенять творческой звёздной чете: да как же вы, дескать, позволяете всем этим хапугам и жлобам пользоваться вашей добротой и скромностью?! Да за такие поездки хитрованы-организаторы на местах должны вас озолотить! Попробуйте догадаться, что ответила добрейшая, до седых волос не потерявшая стеснительности, Александра Николаевна:
- Да Бог с ними, Мишенька, с теми деньгами. Тоже нашли проблему!
Так вот что я вам теперь скажу, дорогой читатель. Все песни Пахмутовой столь горячо любимы народом не только из-за их неповторимой мелодичности, но и в не меньшей степени потому, что ни сама композитор, ни её бессменный поэт-песенник никогда не разочаровывали людей. Никогда. Невозможно даже представить себе, чтобы Пахмутова и Добронравов как-то, в чём-то, где-то себя скомпрометировали, оказались замешанными в каком-либо сомнительном деле с точки зрения обыкновенной человеческой морали. Они высоконравственны в подлинном смысле этого понятия. Во всём. Всегда. Это такие тонкие, но одновременно и глубинные материи, что их нельзя организовать никакой пропагандой. И поэтому редко кто из творцов советской эпохи мог бы похвастаться такой несуетной, но горячей любовью к себе простого народа. Ну, разве что Юрий Никулин. Правда, ему не довелось переживать того, что выпало на долю Александры Пахмутовой и ее супруга.
...Случайно как-то в передаче Андрея Караулова увидел я и услышал, какую ахинею несут желтые СМИ о Пахмутовой с Добронравовым. Глазам и ушам своим не поверил! Тем более, что за столько лет знакомства с ними (почти четыре десятилетия исполнилось!) никогда не слышал никаких сетований от них. И уверен: не возьмись пронырливый Андрюша за эту тему, так бы и помалкивали Александра Николаевна и Николай Николаевич. Не из того теста композитор и поэт, чтобы роптать и жаловаться на долю. Наверное, и потому, что, должно быть, понимают: созданное ими - на века. Вместе с ними на том же поприще трудились сотни, даже тысячи других советских творцов. Но никто даже приблизиться не смог к Пахмутовой и Добронравову. Вообще это уникальный, более нигде в мире не повторяющийся творческий бренд-тандем, который лишь по недосмотру издателей до сих пор отсутствует в «Книге рекордов Гиннеса». До тех пор, покуда у нас будут такие мелодии, как у Пахмутовой, а русская поэзия не потеряет смысла – мы непобедимы. Никому в целом мире, так как нам, песня не помогает «строить и жить». И – побеждать.
…Работая в газете «Красная звезда», я позвонил однажды Пахмутовой и услышал: "Коля, это тот самый военный журналист, который так хорошо написал обо мне». В другой раз, завизировав моё с ней интервью, сделала приписочку в углу листа: "Спасибо Вам огромное! Буду стараться не разочаровывать". (Вы ещё раз прочитайте: она будет стараться!!!) Перейдя в ТАСС, я, наверное, раз пятьдесят написал о творчестве Пахмутовой в сотнях, если не тысячах газет Советского Союза и ни разу не прокомментировал её благодарности в собственный адрес. И сейчас не стану этого делать, потому что боюсь выглядеть нескромным в глазах читателей. Что же касается Александры Николаевны, то, не сомневаюсь, она бы мне простила даже явное желание маленького человека покрасоваться, погреться в лучах её всенародной славы, потому как точно знает: я её люблю сердечно, нежно, преданно и за неё готов кому угодно "пасть порвать и моргалы выколоть". И эту самую "старую хохму" тоже, наверняка, извинит, как даже не заметила однажды, что я от чрезмерного усердия угодить ей и Николаю Николаевичу, плеснул дорогим испанским вином на её парадное платье, тоже, видать, не дешёвое. Случилось это на званом ужине Майи Плисецкой, с которой Пахмутова и Добронравов дружили многие десятилетия. Не помню, к слову, ни одного премьерного или юбилейного спектакля, концерта Плисецкой или Щедрина, на котором бы отсутствовали Пахмутова и Добронравов. Майя Михайловна как-то сказала мне: «Аля и Коля, словно наш творческий талисман. Или – оберег, как вам будет угодно». А Пахмутова в свою очередь однажды заметила, что: «Майя чувствует музыку душой и сердцем. И вообще она – гений. Нам посчастливилось с ней жить в одно время и дружить».
Кто бы спорил, только не я, кому эти две крохотные женщины, как два больших бриллианта, всю жизнь сознательную осветили. Порой, даже самому не очень верится, что судьба моя, которая во многом (особенно в болезнях и смертях родных, близких) сурова со мной донельзя, соблаговолила, тем не менее, одарить меня сердечным и добрым отношением Пахмутовой и Плисецкой. Когда-то я, видать, совершил какое-то богоугодное дело. Во всяком случае, мне в это очень хочется верить...
Двенадцатилетней Пахмутова увидела жестокие лики этого всенародного бедствия: слёзы, взрывы снарядов и бомб, смерти защитников твердыни на Волге. Война опалит её сознание. Спустя годы всё пережитое она (только ей доступным даром) переплавит в память сердца, в музыку. Как это произойдет - никто не узнает. А тогда, в первые годы войны, она уехала вместе с родителями под Караганду. Семья жила в крайне тяжёлых условиях, ни о какой музыке не могло быть и речи, но маленькая Аля упрямо стояла на своем: занятия она не должна прерывать ни в коем случае. И столько в её словах было решимости, не детской твердости, что обескураженный и озадаченный Николай Андрианович взялся чинить старенький аккордеон, с которым дочь впоследствии не расставалась.
В 1943 году в Москву вернулась консерватория, а с ней и Центральная музыкальная школа (специально для одаренных детей – М.З.). Прочитав в газете сообщение об этом, Аля засобиралась в столицу. На этот раз её решимости уже никто в семье не удивлялся, зато столичные педагоги были изрядно шокированы, когда перед ними предстала крошечная Дюймовочка в больших кирзовых сапогах и потертой телогрейке. А когда послушали, убедились: настоящий самородок пожаловал в стены прославленного музыкального заведения. По окончании музыкальной школы в 1948 году Пахмутова поступает в Государственную консерваторию.
Широкий слушатель, как тогда говорилось, впервые оценил дарование Пахмутовой 7 ноября 1953 года, когда по Всесоюзному радио прозвучала пахмутовская песня на слова Юлии Друниной "Походная кавалерийская". С того дня можно вести песенный отсчет творчества Пахмутовой, продолжающийся и поныне. А через три года Аля случайно встретила Колю. И с тех пор они неразлучны.
...В молодости, благодаря профессии, я объездил и облетал огромный Советский Союз вдоль и поперек. Могу сказать, ничуть при этом, не рисуясь, что легче вспомнить край или город, где моя нога не ступала, нежели те места, где удалось побывать. И всюду меня радушно принимали. Практически никогда не обходилось без застолий, где мы пели песни Пахмутовой. Сейчас иные времена. Но если бы представить невероятное, если бы судьба вновь мне даровала возможность побывать в тех же местах, встретиться уже с другими, молодыми людьми - мы бы, ей-богу, пели песни Пахмутовой. Они - на все времена.
Когда размышляешь о её феномене, понимаешь, что судьба композитора удивительно слилась с судьбой страны. Поэтому всё ею написанное выдержало экзамен на правду, на нужность, востребованность людскую. Этой хрупкой женщине удалось то, что удается далеко не каждому, даже очень крупному таланту: выразить саму суть эпохи и быть понятым ею.
…Нынешний день своего рождения великий композитор впервые за 67 лет отметит одна. Её мужа и верного соавтор Николая Николаевича Добронравова не стал пару месяцев назад.
Александра Николаевна, жить Вам теперь за двоих. И как можно - дольше!
Михаил Захарчук.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев