Предыдущая публикация
Воспоминания Агарковой Майи Константиновны Часть 13.
а)
Каменецкий Марк Павлович (Деньжаны)
М.П преподавал в Деньжанах немецкий язык. Учебный год окончен, осталось сдать отчет, получить отпускные и отправиться на лето к родителям в Дондюшаны. Но с отчетом спешить было некуда- другие предметы задерживали, работы в школе было мало и у М.П. летний отпуск уже фактически начался. Жил он на частной квартире и питался у хозяев. Это было обоюдно выгодно. У зажиточных хозяев были все продукты, которые трудновато носить на базар в Окницу, а пищу готовить себе им все равно приходится, так что лишний рот им был совершенно не в тягость, зато в конце месяца они в вознаграждение за заботу об учителе получали кругленькую сумму. Относились хозяин с хозяйкой к М.П. хорошо, даже слишком, как-то заискивающе предупредительно, что немного смущало молодого человека. В то утро М.П. встал не слишком рано, умылся, собрался, немного подождал, не позовут ли хозяева его завтракать, что они всегда делали аккуратно, в одно и тоже время. Не дождавшись, он вышел во двор и громко пожелал хозяевам доброго утра, на что не получил никакого ответа. Хозяева, казалось не слышали и не замечали его, усердно занимаясь своим делом. Прекрасное настроение молодого человека тут же упало, но усилием воли одернул себя за чрезмерную чувствительность и решив, что хозяевам не до него, что они по какой-то причине не в духе. Направился в школу без завтрака, на ходу занимаясь самокритикой. Выходит, что ему нравилась лесть и предупредительность хозяев, а когда он им надоел, и хозяева занятые работой, не заметили его, ему стало обидно. В сущности, это все мелочи жизни. Не стоит обращать внимания. В школе директор принял отчет и посоветовал М.П. съездить домой, потому- что деньги будут не раньше, чем через недельку В школе делать молодому учителю делать нечего, а дома он нужен в тревожное время первых дней войны.. Следуя совету директора М. П. решил, не заходя на квартиру, купить молока и хлеба у знакомой женщины, которая охотно снабжала его до того как перейти на хозяйский стол. С таким намерением Март Павлович направился по пути к станции во двор своей знакомой молочницы. Хозяйка эта тоже оказалась дома. На приветствие учителя она ответила вопросом, что ему угодно. М.П. изложил ей свою короткую просьбу: продать пол-литру молока и краюху хлеба, так как он спешит к поезду. Молочница посмотрела на молодого учителя такими глазами, взгляд которых трудно объяснить. М.П. никогда не видел таких страшных глаз. Если бы он неожиданно предложил этой женщине раздеться перед ним, глаза ее были бы не так ужасны. Глядя на него, как на существо, недостойное не только пить молоко и есть хлеб, а видеть солнце, дышать воздухом. Она только спросила- «Вам молоко?»- Но так спросила, что М.П. стало не по себе. Опустив голову, он молча вышел со двора молочницы и направился к станции Гринауцы, на ходу соображая, в чем он может быть виноват перед этой женщиной и другими. Или в мире произошло нечто более серьезное, чем его скромная весна. Прямиком отправился на станцию, где вскоре должен проходить поезд в сторону Дондюшан. Станция Гринауцы представляет собой небольшой полустанок, где все поезда останавливаются, некоторые просто замедляют ход, и М.П. выйдя в открытое поле, он заметил дым паровоза со стороны Дондюшан, а с разных сторон через поле, по бездорожью, прямо по посевам к полустанку бежали люди. Пробегая мимо М.П, кто-то крикнул: «Скорей, скорей, не успеешь!». Заразившись всеобщей спешкой, М.П. тоже ускорил шаг, хотя и знал, что пока этот поезд не дойдет до Окницы, оттуда все равно не выйдет встречный, идущий в нужном ему направлении. К полустанку подходил поезд, перегруженный людьми. Люди сидели на буферах, висели на подножках, некоторые взобрались на крыши вагонов, но поезд остановился и подобрал всех бегущих через поле людей, подождал даже тех, кто был далеко. За это время М.П. тоже дошел до станции, но садиться в поезд не собирался он подождет встречного. Когда поезд тронулся, с вагонов послышались удивленные голоса в адрес М.П. «Что же ты не садишься? Скорей, а то отстанешь! Али не понимаешь, что это последний поезд?» Люди протягивали ему руки и смотрели на него такими братски добродушными глазами, что М.П. не хотелось отказаться от протянутых рук, и он ловко вспрыгнул на подножку ускоряющего бег вагона, решив про себя, что в Окнице не поздно будет сесть на встречный поезд. Последний поезд и последний пассажир проговорил кто-то рядом с М.П.. Да он вроде б и не спешил к этому поезду отозвался другой голос. –Ну да-подтвердил М.П.- мне нужно не на этот поезд, а в Дондюшаны. «Ну, брат, в твоих Дондюшанах уже немцы хозяйничают» «Как же так? Ведь у меня там родители?» Живы будут – не помрут-задумчиво, с какой-то грустью в голосе ответил ему пожилой мужчина и тихо, проникновенно добавил: «А ты им там все равно теперь уж не помощник. Не защитник. Разве только погибнуть вместе». Во всем тамбуре битком набитом разными людьми, в большинстве своем некрасивыми лицами, стало тихо. Одни колеса стучат внизу, словно предупреждая только что высказанные мысли. И М.П. почувствовал, как эти люди сочувствуют ему. Нет, не зря он сел в этот поезд: сквозь фронт к родителям ему не пробиться, а оставаться с такими людьми, как квартирные хозяева и молочница, то слишком любезные, то лютые -страшнее смерти. Догрузившись до отказа, даже через край, поезд потащился на Атаки, к Могилев-Подольску и дальше по Украине. Вскоре за ним увязался фашистский самолет. Машинист маневрировал скоростью: то ускорял ход, то замедлял и этим добился того, что сброшенные первые бомбы не попали в цель. Самолет улетел, но вскоре появился вновь. Стремительное движение, грохот вагонов, постоянные толчки при торможении, оглушительные взрывы авиабомбы. М.П. чувствует, что его куда-то в сторону несет. Удар по голове- и все исчезло. Очнулся он не скоро, поезд по прежнему куда-то стремительно мчался, точно так, как и тогда стучали колеса на стыках рельсов, но окружающая обстановка была совершенно другая. Белая постель, белые занавески на окнах, белое белье, белые повязки на головах, руках и ногах совершенно незнакомых М.П соседей. Ни одного знакомого лица, слышится непривычная уху русская речь. Хочется пить М.П пошевелился, и это причинило ему такую боль, что он невольно застонал. Над ним склонилось приветливое грубоватое лицо женщины в белом. Она обрадовалась тому, что этот человек пришел в себя и спросила, не нужно ли ему чего. М.П. попросил воды. Женщина бережно приподняла его закутанную голову и поднесла к его рту алюминиевую кружку с холодной водой. М.П жадно глотал освежающую влагу, собираясь с мыслями. Все было для него неожиданно: и появление его неизвестным образом в санитарном поезде, даты и месяц этого дня (был уже июль), и местность, по которой они сейчас проезжали. Раненные красноармейцы называли проезжаемые незнакомые станции, рассказывали о своей родине, поинтересовались откуда родом их тяжелый сосед, догадавшись по имени и акценту, что он еврей, тепло сочувствовали ему, рассказывая о зверствах фашистов, применяемых к еврейскому населению. М.П. много думал, беспокоясь о своих пожилых родителях, но то, что произошло с ними, было непостижимо его сознанию. Большую группу евреев, в числе которых были родители М.П., гнали по жаре в неизвестном им направлении. Конвоиры злобно насмехались над беззащитными людьми. Вниманию конвоиров привлекла картинно-красивая черная с серебристой проседью борода Павла Каменецкого, отца М.П. Утомленный старик стал отставать от колонны. Тогда конвоиры привязали его за бороду к подводе с награбленным у этих же людей имуществом. Сколько времени бежал старик за подводой? Что стало с ним, когда он, выбившись из сил, свалился? Долго ли он мучился, тащимый лошадьми за бороду? Никто уже не знает, не осталось живых свидетелей этой картины………Долго лежал М.П. в военном госпитале, потом в городской больнице Барнаула и вышел оттуда инвалидом. Раны на голове и ногах заживали, но кости поправиться не смогли. Хромал М.П. на обе ноги, а правую как то странно относило в сторону.. В чужом, далеком от родины городе без теплой одежды и денег М.П. все же не пропал. Незнакомые люди проявили живое участие в его судьбе. При выписке его из больницы М.П. выдали казенные вещи: фуфайку, ватные брюки, белье и обувь, устроили его на работу и на квартиру. Привык М.П. к черному хлебу, к лишениям, которые переносили вместе с ним все окружающие, работал и учился, упорно занимался изучением языков: русского, английского и немецкого, которым владел лишь постольку поскольку. Этот язык был сходен с его родным еврейским. Интеллигент по натуре, в положении инвалида он тем более мог заниматься только умственным трудом, а для этого нужно было непременно ликвидировать пробелы в знании языков, связанные с тем, что он учился в румынской школе, и быть вполне грамотным наряду с теми, кто кончал советскую школу. О родителях М.П. узнал только после войны, побывав в их доме у чужих людей. А в последний год войны М.П. улыбнулось настоящее счастье. Он познакомился с хорошей девушкой-сибирячкой Клавой-тоже сиротой. И создали они вместе прочную дружную советскую семью. Это несколько смягчило тяжелое известие о гибели родителей М.П. ………………………………………………………………….
Следующая публикация
Комментарии 1