Алексей Толстой в 1912 г. проводил лето в Крыму. Основным местом его пребывания был Коктебель, однако он посетил и другие места Крыма, в частности Евпаторию. Останавливался писатель предположительно на вилле Терентьева (ныне пионер-лагерь-пансионат "Золотой берег").
Однажды знойным июльским днем на улицах города появились афиши о концерте в городском сквере, где наряду с другими знаменитостями должен был выступать и Алексей Николаевич Толстой. Вечер прошел при таком стечении публики, какого никогда здесь не видели.
Эта поездка оставила след в творчестве писателя. В трилогии "Хождение по мукам" немало ярких картин из жизни дореволюционной Евпатории, куда в разгар курортного сезона съезжалось множество состоятельных людей из разных городов России: "Даша подъезжала к Евпатории после полудня... Сидевший рядом с ней в автомобиле армянин сказал, засмеявшись: "Сейчас море увидишь". Автомобиль повернул мимо квадратных запруд солеварен на песчаную возвышенность, и с нее открылось море. Оно лежало будто выше земли, темносинее, покрытое белыми длинными жгутами пены. Веселый ветер засвистел в ушах... В это же время Николай Иванович Смоковников сидел в павильоне, вынесенном на столбах в море, и пил кофе с любовником-резонером. Подходили после обеденного отдыха дачники, садились за столики, перекликались, говорили о пользе йодистого лечения, о морском купанье и женщинах. В павильоне было прохладно. Ветром трепало края белых скатертей и женские шарфы. Мимо прошла однопарусная яхта, и оттуда что-то весело кричали. Толпой появились и заняли большой стол москвичи, все - мировые знаменитости".
Позволим себе еще одну выдержку из книги А. Н. Толстого, с большой художественной силой передающую атмосферу курорта. "...В это лето в Крыму был необычайный наплыв приезжих с севера. По всему побережью бродили с облупленными носами колючие петербуржцы, с катарами и бронхитами, и шумные, растрепанные москвичи с ленивой и поющей речью, и черноглазые киевляне, не знающие различия гласных "о" и "а", и презирающие эту российскую суету богатые сибиряки; жарились и обгорали дочерна молодые женщины и голенастые юноши, священники, чиновники, почтенные и семейные люди, живущие, как и все тогда жило в России, расхлябанно, точно с перебитой поясницей... В этой необычайной обстановке синих волн, горячего леска и голого тела, лезущего отовсюду, шатались семейные устои. Здесь все казалось легким и возможным..."
Нет комментариев