Предыдущая публикация
продолжение.
3 часть. В номер заглянул бортмеханик Жора Балашов.
- Можно к вам? Слышу играет гитара, ну и не мог не заглянуть к вам. – сказал Жора. Жора был балагур и весельчак. За ним водилось много смешных историй, которые передавались как анекдоты.
- Да заходи Жора! Вот ностальгия напала, сидим о жизни размышляем. А ты завтра в плане?
- Да в плане с Чалым, но командира нет – кого поставишь, с тем и полетим.
- Завтра посмотрим, - ответил Володя и поставил на стол тарелку с красиво нарезанными ломтиками строганины.
- А как у Вас с наземными авиатехниками? – спросил Иван Иваныч у Жоры.
- Да в принципе, спецы есть и хорошие. Наши техники – кулибины настоящие – из болванки соорудят что захочешь, даже вертолет- если надо соберут. Видели, какие они соорудили аэросани. А ездит …. по тундре зимой и летом. Ну просто незаменимый транспорт для севера. А вот насчет снабжения нас запчастями - не жалуют. Может поможите, ведь нас обеспечивают по последнему порядку…..- заметил Жора – замолвите за нас словечко там в Тюмени…
- Замолвлю словечко перед Хохловым, но это же не моя сфера …. Сами понимаете, - ответил Иван Иваныч.- А ты Жора, откуда на Каменный прибыл?
- Я перевелся из Бодайбо. Там начинал, там и школу выживания прошел. Захотелось романтики вот и рванул на север - Жора замолчал и не стал рассказывать, как попал в авиакатастрофу на Ми-4 и только богу было известно, что пришлось ему испытать и как он остался один в живых из той истории.
- Значит ты, уже в Каменный попал спецом ?- спросил Володя.
- Да уж ! – хмурясь, ответил Жора -Я узнал о Мысе Каменном от друзей. Сказали, есть такой запасной аэродром, где коммунизм построен: и жилье дают, и бесплатное питание – вот и решил съездить посмотреть. Оказалось, правда. Вот и остался, кто не хочет жить при коммунизме, хотя и в отдельно построенном поселке,- засмеялся Жора.
Иван с Володей тоже засмеялись:
- Коммунизм! Ну, ты сказал.
- Ну а что? На материке с копейки на копейку перебивался. А здесь зарплата вся в кармане, а питание и жилье бесплатно… Вот только жена не согласна ехать сюда, - ответил Жора и взяв гитару провел рукой по струнам и запел: « А я еду, а я еду за туманом, за туманом и за запахом тайги…».
Тарелка со строганиной опустела быстро.
- Жора! А что за байка ходит по эскадрильи о твоих белых разовых нейлоновых рубашках? Говорят, что ты их заказывал за границей и без них в полет не отправляешься. Говорят, что они как спасательный жилет для тебя?
Жора не думал, что его привычка носить нейлоновые рубашки, которые ему привозили из Германии, смогли превратиться в спасательные жилеты. Такие рубашки больше никто не носил в эскадрильи. Он взял эту привычку еще с техникума. Жора любил выглядеть с иголочки, любил носить форму. Чистый воротничек и манжеты рубашки были его визитной карточкой. Когда-то мальчишкой, он мечтал летать и быть летчиком, но так уж получилось, что на летчика он не смог выучиться, а вот летать все равно хотел. Добился, переучивание в УТО и стал летающим авиатехником.
- Да ладно Вам!!!! Летчик – это звучит гордо! А техник звучит надежно! Вот и я хочу сочетать чистоту и надежность,- ответил Жора - просто эти нейлоновые полурубашки быстро и лучше стираются даже в холодной воде, вот и весь секрет - засмеялся он. На самом деле эти рубашки представляли собой не полностью пошитые рубашки а лишь наполовину, так как видные части воротничка и манжетов были из качественного нейлона , а остальное хлопчатобумажные и на веревочках в поясе, для любого размера.
Вечер оказался долгим и душевным. Постепенно вечер перешел в ночь. Разошлись только глубоко за полночь.
На следующий день инспектор улетел дальше по другим точкам управления принимать проверку пилотирования и увез с собой сумку местных деликатесов из рыбы.
Наутро Кучеренко отбыл в Тюмень на очередные курсы, а Владимир принял на себя обязанности исполняющего обязанности командира эскадрильи. Пилотов было немного. На тот момент в Мыс Каменской летной авиаэскадрильи насчитывалось 5 самолетов Ан-2 и 2 вертолета Ми-4. Обычно выполнялось два рейса в неделю на Яр-Сале и Салехард и один рейс в неделю на Воркуту самолетами АН-2, а так же ежедневно в плане стоял рейс санитарной авиации для нужд больных. По необходимости дежурный экипаж доставлял в больницу на материк неотложных больных.
Уже несколько дней стояла метель. Была нелетная погода. Экипажи, стоявшие в плане изо дня в день приходили в летный класс отмечались и вновь расходились по домам. Видимость то улучшалась, то вновь ухудшалась, и никто не знал, когда же эта поземка успокоится.
Жители поселка дружно ходили в клуб на сеансы кино. Когда погода была нелетная, то один и тот же фильм крутили по несколько раз. На дверях клуба висела трехдневная афиша: « Сегодня и завтра. Печки лавочки. 19.00 , 21.00.»
К семи часам вечера в клуб стали подтягиваться люди. Телевидения в поселке тогда не было и единственное вечернее развлечение было смотреть кинофильмы в клубе. Билеты раскупались за полчаса до сеанса, а после фильма, кто расходился по домам, а кто гулял по поселку или гуляли по берегу Обской губы.
Пурга все не унималась уже 5 сутки.
-Володя, добрый вечер! Пошли к нам в комнату, ребята собрались, играют в лото, слушают Высоцкого - новые песни записали….-увидев Володю в коридоре общежития, предложил Жора.
Делать больше было нечего и Володя отправился с Жорой скоротать вечер. В комнате было немного пилотов, были и авиатехники. Многих он знал, но были и новенькие, которые были направлены управлением в Мыс Каменный.
Посредине комнаты летного общежития стоял круглый стол. Играл кассетный магнитофон, который стоял в центе стола, вокруг которого на стульях сидели ребята и играли в лото. Здесь часто собирались пообщаться, рассказать новости, потравить анекдоты, ну и конечно послушать новую музыку.
Валера Косолапов держал мешочек с лото и временами доставал бочонки и выкрикивал номер. Многих он знал, но были и те, которых он видел впервые. Володя понял, что это обслуживающие наземные авиатехники. Такое тесное взаимодействие летчиков и техников было понятно – в Мыс Каменном жили как в одной большой семье . Авиатехники проверяли, ремонтировали и готовили технику к полетам, а летчики летали.
Хриплый голос Высоцкого разносился по комнате. Записи песен Высоцкого были с концерта и поэтому, иногда слышался гул зала и маты, которые употреблял сам Высоцкий.
- А чьи записи, ребята? – спросил Сергей Трикачев. Сергей был одним из знатоков последних вышедших музыкальных дисков. У него был самая большая фонотека музыки в поселке. Он по своим каналам получал их от друзей с Москвы и Питера.
- Это с концерта в Ташкенте….- ответил ему Валерка. Он был родом из Ташкента и эту запись он привез с очередного отпуска.
На столе лежала старая газета «Комсомольская правда». Она была зачитана так, что выглядела сильно потрепана. Володя слышал про эту газету уже не раз, но вот она попалась ему на глаза.
- Жора! Я почитаю? – Володя взял газету и удалился в свою комнату.
Володя развернул газету нашел ту статью и удобно усевшись в кресло углубился в чтение. Статья называлась «Из ада, до востребования». Уже целый месяц эту газету передавали из рук в руки, перечитывали, пересказывали и обсуждали всем поселком. Статья взбудоражила всех жителей. Статья рассказывала, о том как самолет Ан-2 сел на вынужденную посадку в горах Пальмира в годы войны. В самолете летела женщина с двумя своими детьми и как ей пришлось выживать в течение 5 месяцев одной в горах зимой в холодном самолете. Как она боролась за жизнь своих детей, как выживала одна в брошенном самолете, а мужчины решили идти в горы искать подмогу и забыли про нее – верней не думали, что через 5 месяцев женщина выжить просто не смогла …но она выжила.
Володя читал и вздыхал. Строчка за строчкой и волосы на голове показалось зашевелились.
Это была статья о том, как женщину оставили с детьми зимой в разбитом самолете без еды и воды, Володя читал дневник женщины и от прочитанного в горле пересохло. У женщины на руках от голода и холода плачет грудной ребенок, она режет себе руку и пытается накормить его своей кровью, Но грудной умирает. Жив еще старший мальчик- он тоже голоден и просит кушать...Голод и плачь старшего сына заставляет женщину принять решение начать есть грудного… Но помощи все нет. Они продержались еще месяц. Сын заболевает и тоже умирает, она остается одна в занесенном снегом самолете. День за днем и она уже в полузабытьи начинает есть и второго ребенка. Приходит весна – апрель, пригревает солнце и самолет начинает оттаивать. Помощь пришла только тогда, когда она теряя сознание, сидит на крыле и греется под лучами солнца и видит идущих к ней людей , не понимая, что это - реальные люди, а не мираж…..
Володя читал и по коже бежали мурашки. От прочитанного ему стало непосебе. Под впечатлением Володя долго не мог долго уснуть. Он все думал, как можно было выжить в тех условиях, как бы он поступил в такой ситуации, но его сознание сказало ему – есть бы он не смог. Еще не одну ночь ему снились разные сны связанные с прочитанным в статье.
4 часть .
Но вот наступил один из тех дней, который изменил жизнь поселка на до ... и после.
Это был обычный октябрьский день. Дул ветер, неся припорошенный снег, создавая поземку, вызывая «молочную» видимость и заметая все на своем пути. Переметы достигали порой до двух метров высотой, занося входные двери домов. Поселок стоял в снежной дымке. Погода могла не меняться по нескольку дней и все уже привыкли, что если замело, то это уже надолго. Сильных морозов еще не было, но зима постепенно входила в свои права. Люди потянулись на работу, заходя в столовую на завтрак. Их встречал приятный запах свежеиспеченного хлеба. Здесь пекли такой вкусный хлеб, что не было надобности печь булочки. Местные пекари Сима, Роза и Люба кормили своим душистым хлебом весь поселок. Многие, кто побывавшие в поселке аэропорт Мыс Каменный и жившие когда–то в нем, до сих пор помнят запах и вкус хлеба, испеченного в местной столовой.
Школьники стали стягиваться к месту сбора – крыльцу столовой. Это было старое деревянное одноэтажное здание, совмещенное с клубом и библиотекой. Это уже спустя пять лет построили новую столовую, совмещенную со штабом и аэровокзалом, но на тот момент столовая вмещала 4 столика для летного состава и 6 столиков для всех остальных работников. На крыльце столовой стали появляться школьные портфели, а школьники грелись в раздевалке, ожидая свой автобус в школу. Смех и дружный говор ребят доносился со всех сторон. Школьники обсуждали воскресные события. Накануне вездеход возил всех желающих на сопки кататься на лыжах и санках. Такое развлечение для жителей поселка было одно из лучших. В хорошую погоду кто желал, сами вставали на лыжи и оправлялись кататься на сопки, которые находились в трех километрах от поселка. Но учитывая местные условия (погода могла поменяться в любую минуту, в один миг мог подуть северный ветер, подняться пурга) можно было заблудиться в тундре и потеряться. Поэтому, администрация аэропорта выделяла вездеход для лыжного отдыха на сопках для жителей поселка. Немного позже, когда пришло время списывать отлетанные самолеты Ли-2, летчики аэропорта приняли решение посадить в тундру рядом с сопками списанный самолет для использования его как дополнительное убежище на случай непогоды. Многим приходилось греться там, пережидать пургу и для этих целей там установили буржуйку и всегда лежал «НЗ» запас сухарей, спички и все то, что оставляли отдыхавшие накануне …
Школьники стягивались со всех сторон к школьному автобусу. Он вез их за 3 км в поселок Геологов, где была средняя школа.
На завтрак стали подходить летчики в летных кожаных костюмах, а сверху одетые в меховые куртки « полярки», как их называли в народе. В летном зале столовой, их ждала приветливая официантка, которая манежно двигалась между столиками и ее пухлые пальчики ловко управлялись с тарелками. Это была Милочка, так звали сократив ее имя с Людмилы.. В «общем» зале завтракали все остальные работники аэропорта: школьники, инженера, специалисты и другие рабочие. Все кто работал, могли питаться бесплатно в столовой – это была еще одна из больших привилегий поселка аэропорт Мыс Каменный на тот момент.
На пороге столовой появился Володя Коваленко в руках с кожаным портфелем и проследовал к пустому столику летного зала. Его собачьи рыжие унты, которые выдавали только летному составу, красовались на ногах. Летный состав считался в аэропорту привилегированным классом. Они обеспечивались летной спецодеждой и лучшим питанием и квартирный вопрос решался мгновенно. Все местные мальчишки мечтали стать летчиками. Володю встретила официантка Милочка. В белоснежном фартуке, с накрахмаленными кружевами в элегантном чепчике на голове, она принесла ему завтрак. Милочка уже давно знала все пристрастия летчиков потому, что подавала им изо дня в день. Она была так же искусным поваром и умела готовить вкуснейший ферганский плов и пекла лучшие торты в поселке, особенно «Наполеон». Многие знали ее милый характер и звали ласково Мила.Муж ее был авиатехником и жутко ее ревновал , хотя повода для ревности она не давала.
Следом в дверях с улыбкой на лице появился невысокий статный парень, окинув взглядом всех сидевших, подошел к столику где сидел Володя.
- Здравствуйте Владимир Кузмич, - услышал командир за спиной. Это был его второй пилот Стефан Чалый. Молодой пилот, присланный после училища, нравился местным девушкам своим веселым характером. Скинув с себя куртку, он повесил ее на стоявшую рядом вешалку, сел рядом завтракать.
- Владимир Кузмич! Опять метет. Рейсовый на Воркуту опять стоит в ожидании, уже 5 сутки.
- Погода! Ничего не поделаешь!- ответил командир.
В пилотский зал стали собираться и другие пилоты. Стало шумно.
Позавтракав, Володя взяв портфель и направился к выходу. Вслед за ним быстрой походкой следовал Стефан.
- Удачных полетов – крикнула вслед Милочка. Она знала план полетов и всегда всем экипажам, которые стояли в плане, по традиции желала всем удачи.
- Здрасьте! Здрасьте! - выходя из столовой послышалось со всех сторон. Это школьники зная всех летчиков, здоровались с проходящими летчиками.
Сколько раз я пыталась вспомнить тот день, но начало дня я не помнила. Все было как всегда. Только вот конец этого дня я не забуду никогда.
Просигналил автобус. Школьники наперегонки, ринулись в машину, занимая свои привычные места. Возле столовой сразу опустело. Школьный автобус еще раз просигналил и отправился в свой привычный школьный рейс в поселок Геологов.
Владимир Кузмич и Стефан проследовали в медсанчасть. Там уже ждал их авиатехник Балашов, летавший в составе экипажа. Он имел большой опыт работы полетов в районе Крайнего севера. Не раз попадал в сложные ситуации в полетах, но все заканчивалось благополучно.
Их встретила немолодая медсестра, которая ловко и быстро замеряла им давление.
- Жалоб нет? - спросила она и машинально, ставя печати, протягивая пилотное задание.
В летном классе, где собирался весь летный состав, их уже ждали стоявшие в плане экипажи. Здесь все встречались перед полетами, получали задание на день, здесь же проходили разборы полетов, собрания, учеба, нередко проводили политинформацию. Даже те, кто не стоял в плане полетов, приходили в летный класс и обсуждали все события происходящие в поселке.
- Ну что? Опять сидим, ждем летной погоды? По минимуму можем лететь!- услышал командир слова штурмана Абулова, бывшего военного. Если откровенно сказать, то погода здесь действовала по принцепу 3,6,9… если не улучшилась через 3 суток, то улучшится через 6 суток. Если не улучшилась через 6 суток, то улучшится через 9. А если не улучшилась через 9 , то улучшится через 3, и так по кругу.
Штурман Абулов работал в аэропорту не долго. Он оформил отпуск и уже 5 сутки ждал рейс вылететь на материк. Пропали железнодорожные билеты, купленные заранее. Вахта сидела на чемоданах вылететь на материк.
- Что синоптики прогнозируют? пригласи их! – сказал командир.
Пришла красивая молодая девушка и прочитала прогноз. Прогноз погоды был более- менее утешительный. В район наступает холодный циклон и принесет ясную погоду, поземок прекратится.
Командир выслушав, дал указание ждать летной погоды.
В это время в классе уже были готовые к вылету два экипажа, одному из них предстояло выполнить рейсовый полет на Воркуту, а другому в стойбище к оленеводам собирать детей местных жителей ненцев в школу.
В ожидании погоды ждала женщина с новорожденным ребенком, которая летела к родителям в гости. В ожидании рейса ждала вахта геологов из 10 человек. Все сидели в ожидании вылета уже не один день, пропали железнодорожные билеты с Воркуты.
Зайдя в летный класс, Володя быстро расставил приоритеты на день среди присутствующих летчиков, не стоявших в плане. Кто получил задание по оформлению класса, кто проштудировать прессу и провести политинформацию, а кто изучал руководящие документы и действующие летный НПП.
Накануне политрук проводил лекцию по истории поселка Мыс Каменный. В годы второй мировой войны немцы после провала операции «Вундерланд», получения контроля за жизненно важной трассой арктических конвоев по северно- ледовитому океану, решили сменить тактику на подводную. Раскрыв планы немцев, была проведена контр операция «прыжок кошки», смысл которой заключался в дезинформации врага имитацией в данной местности наличия большой военно-морской подводной базы. Начав строительство с помощью заключенных с лагерей Воркуты, Салехарда по берегу Обского залива были построены уникальные по своей конструкции деревянные пирсы для якобы подводных лодок, сейчас от которых почти ничего не осталось. Уникальный пирс в Новом Порту в виде подвесного моста, построенного по проекту военнопленного Гусмана Бекмена, и сейчас используется в Новом порту и является одним из основных комплексов рыбозавода. Но самым интереснейшим источником оставшийся с тех времен этих поселков, это новопортовский природный зимник, построенный военнопленными и до сих пор действует где по сей день хранят выловленную в пучину рыбу. Этот природный зимник имеет сеть лабиринтовых ходов длиной в несколько километров. Не знающий плана этих ходов мог заблудиться в ледяных лабиринтах.
Вспоминая слова политрука Володя думал о том, что когда то осужденных гнали сюда работать силком, а сейчас люди сами едут сюда на работу. Командир все сравнивал суть приезда и проживания людей в такой далеком и холодном краю в те далекие времена и сейчас. Сколько людей побывало в этих местах, как они выживали, как им приходилось тяжело ведь на сотни километров здесь никого не встретишь – только можно случайно набрести на дикие стада северных оленей или на стойбища местных жителей ненцев.
Командир интересовался местной историей не ради словца, ему по должности хотелось знать все о месте, где он работает, о местных жителях, о их обычаях. Интересовался и ненецким языком. Оказалось ненцы называют этот песчаный мыс «Пай сале». Оказалось в переводе означало «Кривой мыс». С высоты полета полуостров на котором расположился поселок в самом деле напоминал кривой мыс. Но было и второе название этого места, которое применяли ненцы «Пэ Сале», что означало Каменный мыс.
5 часть Командир вспомнил о начальнике ремонтно-строительного участка Шепель Григории Харламповиче, которого сослали в Мыс Каменный в годы войны без права выезда на материк сроком на 30 лет. Никто не знал его истории, да и он сам не распространялся о своей ссылке, но поговаривали что сослали, как неблагонадежного - за немецкие корни. Он был большим специалистом в своем деле. Как руководитель РСУ он руководил всеми стройками в поселке, а так же помогал в ремонте квартир. Понимая, что мебель завести проблематично он помогал в изготовлении мебели, давал материал и т.д.
Все, что было возведено в аэропорту материалами которые завозили в летнюю навигацию через северный путь- по морю было постороено под его чутким руководством. Он за время ссылки женился на цыганке Надежде и у него уже росла дочка Леночка. Но запрет на выезд так и не сняли, и до последнего дня он отбыл свой срок, как говорят от звонка до звонка. Все знали его как безотказного и доброго человека. Он нес свое бремя безропотно храня свою тайну, так и оставшейся неразгаданной. Судьбы многих людей искалечила война. Все жители поселка, вывозили на лето своих детей и жен на материк в отпуск. А его жена и дочка Леночка летали в отпуск одни без него. Никто плохо сказать об этом человеке не мог, хотя знали, что он невыездной. Однажды, как- то задержалась заработная плата с материка всего аэропорта из-за непогоды. А не выдать заработную плату вовремя было нельзя. И он не задумываясь предложил свои сбережения для выдачи ее работающим. Администрация аэропорта, как бы взяла займ у него и ликвидировала задолженность перед людьми, а ему вернули накопления когда пришли деньги. Вроде бы поступок простой, но подумай поступил ли ты так?
Видимость то улучшалась, то вновь падала. Улучив момент улучшения погоды по необходимому минимуму командир воздушного судна АН-2 Смирнов принял решение лететь и дал команду подготовить самолет к полету. Сборы были не долгими. Все давно были в ожидании вылета.
Подъехала вахта с поселка геологов, еще пару человек подтянулось, подъехала женщина с грудным ребенком. Штурман Адулов тоже ждал отлета на материк в отпуск, но пришла молодая беременная женщина, которая очень просилась взять ее. Володя Коваленко проходя мимо нее, почему-то вспомнил рассказ из газеты, прочитанный накануне и вновь пробежали мурашки по телу. Командир Смирнов, просчитав загрузку, дал добро и взял на борт и женщину с ребенком и штурмана АДП Абулова.
В 9.30 часов утра Ан-2 разметая в разные стороны переметы снега пробежался по полосе и быстро набрав высоту, взял курс на Воркуту. При выходе из зоны действия Мыскаменской эскадрильи диспетчер отправил самолет по заданному эшелону и по предложенному курсу отправил в сторону Уральских гор. При подлете к месту назначения командир должен был выйти в связь с диспетчером Воркуты.
Штурман Абулов пристроился в кабине между командиром Смирновым и вторым пилотом на жердочке. Перед полетами экипаж проходил штурманскую, где давалась безопасная высота полета, и обговаривался весь курс полета самолета через Камни (так пилоты говорили об Урале) до пункта назначения. Маршрут полета с Мыса Каменного на Воркуту шел в обход северной части Полярного Урала, вдоль Байдаратской губы на Константинов Камень, а потом уже не в горах шел на Воркуту.
Прошло какое-то время. Семенов на связь не выходил. По всем расчетам время прилета уже вышло, но информации о борте так и не было.
Коваленко доложили о потере связи. Диспетчер наземных служб подтвердил, что экипаж на связь с Воркутой не выходил. Командир понимал что, что-то случилось. Он сидел в летном классе и ждал известий, нервно листая пришедшие документы по безопасности полетов. Подходило время к обеду.
В летный класс вбежал диспетчер:
- Владимир Степанович, диспетчера Воркуты подтверждают, на связь не выходили. Должен был уже давно долететь до Воркуты.
- Может попали в туман, пришлось в обход лететь, еще ждем.- ответил Коваленко и прикинув, что если им пришлось облететь циклон то, это еще час. Больше у них топлива не хватит.
Потянулись часы ожидания.
Время шло, а экипаж все не выходил на связь. Володя позвонил в Воркуту – вестей все не было. Когда ждешь – время тянется медленно, тем более что просто так, экипаж молчать не будет. Значит что-то случилось. Они должны были пролететь по самому безопасному маршруту на Константинов Камень. А там до Воркуты 20 минут лета. Володя сидел над картой этого района и гадал, где - же они могут быть?
Он сам не раз летал через Уральские горы и этот регион был ему известен. Константинов Камень – это высота, с которой начинаются горы Урала. По-ненецки называли Туано-пэ. Сочетание слов ТУ АНО означает пароход ( дословно «огненная лодка»), пэ- «камень», «скала». А в общем называли как «пароходный камень», может из за того, что служило ориентиром. Сама вершина имела вид площадки, состоящую из крупных валунов красного зернистого кварцита, с которой виден берег Ледовитого океана до которого всего 45 км тундры. Гору назвали в честь князя Константина Николаевича Романова – сына императора Николая 1. Рядом с Константиновым Камнем ниже стояла гора Арко-Пай и начинался кряж под названием Минисей. С трех сторон ограничен тундровыми озерами, до самого берега.
А между тем самолет Ан-2 Смирнова с полной загрузкой пролетев 500км, подлетал к горам Северного Урала. Зная, что высоты гор не большие, командир в нарушении НПП ГА -71 решил спрямить маршрут. В горной местности, при несоответствующих метеоусловиях это было безрассудным, так как в направлении гор Полярного Урала от трассы облачность понижалась, горы были закрыты облаками.
- Поднимаемся на высоту 400 метров, – скомандовал Смирнов. При подходе к горам экипаж увеличил высоту полета до 450 метров. Но подняться выше они не могли, самолет не имеет противообледенительной системы и полеты в зоне обледенения для Ан-2 запрещены. Они летели на безопасной высоте для исключения обледенеть. Ну а если бы самолет попал в зону обледенения – им была бы труба.
Между командиром и вторым на жердочке сидел штурман Абулов, отпускник Адулов. Он уже мечтал об отпуске.
-Облачность низкая. Видимость 200метров. Проверь, где мы находимся? – обратился ко второму пилоту Смирнов.
-Ничего, сейчас вылетим с облаков, увидим где находимся, кажется к северу отклонились,- заметил Адулов.
Когда Смирнов вдруг в облаках увидел надвигающую гору, он уже ничего не успевал сделать на скорости около 200 км в час. Пытаясь смягчить удар, Смирнов резко взял штурвал на себя и…. припечатал самолет на склон горы. Это произошло так быстро, что опомниться не было времени. Люди находившиеся в салоне, кто ушибся, кто упал в пролет между сиденьями. Самолет грубо спланировав на склон от сильного удара о скалу рассыпался.
Одно крыло оторвало и сложилось, шасси подломились, самолет лежал на камнях. От удара поднявшийся снег покрыл иллюминаторы.
Пассажиры только сильно перепугались, получили только легкие ушибы, серьезно никто не пострадал. Поняв о характере повреждений самолета, было ясно – самолет больше не взлетит. Нужно было сообщить о происшедшем на Мыс Каменный и диспетчеру Воркуты.
Командир АН-2 и второй выбрались с самолета. Следом по очереди выбрались все остальные. Было холодно. Самолет представлял собой ужасное зрелище - было понятно он уже не взлетит.
Командир Смирнов знал нужно сообщить о вынужденной посадке и дать координаты для аварийно-спасательных работ.
Командир Смирнов не стал углубляться в дебри карт и доверил штурману определить координаты нахождения, ведь это его стихия. А сам стал заниматься предписанным по НПП мероприятиям по эвакуации людей и обеспечения безопасности пассажиров. В баках самолета керосина оставалось не много. Опасность возгорания самолета не было.
Семенов вышел на связь с диспетчером Воркуты:
- Мы произвели грубую посадку в горах Полярного Урала, задев склон горы, сели на вынужденную в горах. Раненных и погибших нет. Наши координаты : 68 градусов 28 минут 26 секунд северной широты и 66 градусов 15 минут и 44 секунды восточной долготы … Ждем помощи...
Коваленко сидел на телефоне. Диспетчер доложил о происшествии. Размышлять было некогда, да и что тут размышлять: люди ждут помощи – надо лететь на помощь. Командир, слушая доклад диспетчера, вспомнил о той молоденькой беременной женщине , которую он видел при регистрации пассажиров на рейс. Как же она там?
Он постарался представить ее в той ситуации, но не мог. Она показалась ему такой маленькой и хрупкой одетой налегке, что трудно было представить, что при вынужденной посадке она не пострадала. Он вспомнил прочитанный накануне рассказ о той женщине Анне Гуреевой, оставшейся в горах Пальмиры в феврале 1942 года одной с двумя детьми. Опять мурашки пробежали по телу. Он не мог поверить в то, что ситуация может повториться. Командир Коваленко дал команду подготовить к вылету вертолет Ми-4 для аварийно- спасательных работ (АСР).
Новость быстро разнеслась по аэропорту. Информация о вынужденной посадке самолета Ан-2 в горах Северного Урала у Константинового Камня взбудоражила весь аэропорт. Аэропорт в ожидании замер. Новости разносились так быстро, что в течение часа, все 600 работающих в аэропорту человек знали о крушении. Не знали только школьники, которые уехали в школу в поселок геологов. Нас, школьников первой смены новость застигла только после возвращения в поселок аэропорт. Прибежала Кирка Семенова и сообщила новость. Ее отец был командиром Ли-2 и летал рейсовым на Тюмень.
Аэропорт погрузился в зловещую тишину, все воспринимали эту новость, как будто в самолете были и их родственники. Казалось, что аэропорт, как одна большая семья переживают происшествие и все ждали развязки.
Следующая публикация
Нет комментариев