В едва початой бочке с постным маслом утонула крыса. Вылить масло - накладно, выбросить крысу и торговать как ни в чем не бывало - грешно. Был устроен особый молебен: крысу и извлекли при все народе, над бочкой раздувал кадило священник, после молебна приглашенные сели за стол, и чеховская крыса, естественно сделалась в городе притчей во языцех. Все это действо стоило Павлу Егоровичу едва ли дешевле, чем само масло, и в конце концов он так и не понял - почему это покупатели стали обходить его лавку стороной?
Искренне и наивно веря в силу святой молитвы, Павел Егорович понимал Слово Божие буквально, упуская из виду, что очистительный молебен - все-таки не дезинфекция. В нем до конца жизни жила характерная наивность рассудка, не приусенного к противоречиям, не выдающегося сомнений, - наивность провинциальная и по-своему даже умилительная. [... ]
Отец Чехова был религиозным человеком, но в его вере не было терпимости и добродушия.
Была жесткая убежденность, внушения не столько верой в предвечную справедливость и добро, сколько страхом перед наказаниями ада. Дети знали твердо: их ждут не райские кущи, но геена огненная, и представление о геене огненной внушалось им столь предметно и доходчиво, что они потеряли веру в рай. Бог-Отец в этой семье был страшным Богом; Его боялись и, насколько смели и могли, ненавидели.
(Громов М. П. Книга о Чехове. Москва 1989. С. 32)
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев