Вот представление к награждению, датированное еще 1942 годом:
«Тов. Стемпковская в первые же дни войны, бросив учебу в институте, добровольно пошла на фронт, и вскоре о ней услышали как о бесстрашном и смелом бойце-радисте. Она поддерживала бесперебойную связь со штабом полка в самые трудные моменты боя.
В августе 1942 года, во время тяжелых боев на Дону, подразделение, где служила Стемпковская, попало в окружение. Несколько дней горстка советских бойцов отражала бесчисленные атаки гитлеровцев. Связь со штабом части не прерывалась ни на минуту, несмотря на тяжелую обстановку, радист Стемпковская работала не покладая рук. Но вот немцам удалось прорваться к командному пункту батальона. Они заметили девушку и бросились к ней. Комсомолка не растерялась: она взяла винтовку и стала в упор расстреливать гитлеровцев. Убила троих, но остальные нахлынули сразу и схватили ее. Девушку подвергли мученическим пыткам, добиваясь выдачи военных секретов. Они непрерывно били ее, вырывали волосы, водили по селу, гнусно издевались. Но ничего не вынудило Стемпковскую выдать тайну. Озверелые гитлеровцы отрубили ей кисти рук. Комсомолка умерла страшной смертью, но до конца оставалась верной военной присяге. За свой благородный подвиг вполне достойна присвоения звания Героя Советского Союза».
«Мы хорошо знаем о подвиге Елены Стемпковской, – рассказывает директор музея-заповедника "Сталинградская битва" Алексей Васин. – В Волгограде есть улица названная ее именем, даже несмотря на то, что она официально не входит в список участников Сталинградской битвы, героически погибнув незадолго до ее начала. Дело ведь не в этом – погиб солдат под Вязьмой, Сталинградом или при взятии Берлина. Важна память о нем, как в акции "Бессмертный полк", которая проводится 9 мая не только во всех городах России, но и в многих других странах. Они шагнули в бессмертие в далекие сороковые-грозовые, когда не родились еще родители ныне живущих, но тем не менее помнящих о той Великой Победе. И Елена Стемпковская, юная девушка-радистка, отдавшая жизнь за нашу свободу, достойна почитания и признания. Дело ведь даже не в имени или конкретном подвиге, который потрясает своим мужеством, здесь важнее строить воспитание новых поколений на беззаветной преданности своей Родине, своему Отечеству».
Имя Елены Стемпковской не забыто и в Ташкенте, где она училась перед войной в педагогическом институте. Там установлена мемориальная доска, ее именем названа средняя школа, где она училась. На Белгородчине, в Шебекинском районе, есть монумент в честь радистки - Героя Советского Союза. В Солигорском районе Минской области, где родилась Лена, тоже не забывают свою знаменитую землячку и собрали народные средства для установления мемориальной доски. У подвига нет срока давности.
Комментарии 114
"Через два часа мы были в штабе армии, девушку я завел
к связистам, а сам занялся разрешением своих проблем. Вечером увидел ее
в блиндаже одного из старших офицеров, спустившего штаны подполковника.
Утром увидел девушку в блиндаже начальника политотдела. Больше девушки я
не видел.
Ночевал я в гостевом блиндаже. Интендант Щербаков издевался надо мной. Смешна ему была моя наивность.
— Может, она и попадет на фронт, — говорил он, — если
духу у нее хватит переспать с капитанами и полковниками из СМЕРШа. Была
год на оккупированной территории. Без проверки в СМЕРШе в армию не
попадет, а проверка только началась.
А мне страшна была моя наивность. Чувство стыда сжигало меня и спустя шестьдесят лет сжигает."
Назад в Восточную Пруссию, февраль 1945 года
Да, это было пять месяцев назад, когда войска
наши в Восточной Пруссии настигли эвакуирующееся из Гольдапа,
Инстербурга и других оставляемых немецкой армией городов гражданское
население. На повозках и машинах, пешком старики, женщины, дети, большие
патриархальные семьи медленно по всем дорогам и магистралям страны
уходили на запад.
Наши танкисты, пехотинцы, артиллеристы, связисты
нагнали их, чтобы освободить путь, посбрасывали в кюветы на обочинах
шоссе их повозки с мебелью, саквояжами, чемоданами, лошадьми, оттеснили в
сторону стариков и детей и, позабыв о долге и чести и об отступающих
без боя немецких подразделениях, тысячами набросились на женщин и
девочек.
Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева
вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков со спущенными
штанами.
Обливающихся кровью и теряющих сознание оттаскивают в
...Ещёсторону, бросающихся на помощь им детей расстреливают. Гогот, рычан
Назад в Восточную Пруссию, февраль 1945 года
Да, это было пять месяцев назад, когда войска
наши в Восточной Пруссии настигли эвакуирующееся из Гольдапа,
Инстербурга и других оставляемых немецкой армией городов гражданское
население. На повозках и машинах, пешком старики, женщины, дети, большие
патриархальные семьи медленно по всем дорогам и магистралям страны
уходили на запад.
Наши танкисты, пехотинцы, артиллеристы, связисты
нагнали их, чтобы освободить путь, посбрасывали в кюветы на обочинах
шоссе их повозки с мебелью, саквояжами, чемоданами, лошадьми, оттеснили в
сторону стариков и детей и, позабыв о долге и чести и об отступающих
без боя немецких подразделениях, тысячами набросились на женщин и
девочек.
Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева
вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков со спущенными
штанами.
Обливающихся кровью и теряющих сознание оттаскивают в
сторону, бросающихся на помощь им детей расстреливают. Гогот, рычание,
смех, крики и стоны. А их командиры, их майоры и полковники стоят на
шоссе, кто посмеивается, а кто и дирижирует — нет, скорее, регулирует.
Это чтобы все их солдаты без исключения поучаствовали. Нет, не круговая
порука, и вовсе не месть проклятым оккупантам — этот адский смертельный
групповой секс.
Вседозволенность, безнаказанность, обезличенность и
жестокая логика обезумевшей толпы. Потрясенный, я сидел в кабине
полуторки, шофер мой Демидов стоял в очереди, а мне мерещился Карфаген
Флобера, и я понимал, что война далеко не все спишет. А полковник, тот,
что только что дирижировал, не выдерживает и сам занимает очередь, а
майор отстреливает свидетелей, бьющихся в истерике детей и стариков.
— Кончай! По машинам!