Дорога от Нижне-Илимска до Усть-Кута после весенней распутицы — прескверная. Расстояние 250 км. До деревни Мука везли ее на двух колесных тарантайках два моих брата — Иван и Егор. В деревне Мука сделали ей плот из бревен. Наняли ей какого-то старика — сплавить до Усть-Кута — по речке Купе до Каймоново, а от Каймоново до Усть-Кута по речке Куте.
Добиралась до Усть-Кута она дней восемь. Ну, и хлебнула мурцовки в дороге. Особенно, когда плыли на плоте по речкам.
Даша рассказывала:
— Старик, «лоцман» наш, глухой, грубый. Речка Купа узкая, местами очень быстрая, опасная, местами очень тихая — плот не несет — стоит почти на одном месте. В извилинах плот бросает то к одному берегу, то к другому. Старик не может один справиться, кричит на меня: «Чево сидишь, барыня! Помогай отпехиваться». А у меня девочка на руках, и Вена, того и гляди, с плота свалится. Лезет к краю плота, ручонки в воду сует. Да еще с коровой морока. И вот в одном месте Вена показывает: «Гляди, мама! Птички большие бегают по дереву». Я взглянула — у самой речки на дереве три какие-то зверушки.
— Дедушка, это кто такие? — дернула его за штаны и показываю.
— Ох! Мать их за ногу! Медвежата! Бери скорее одеяло, мочи в воде. А я топором обнаружусь. Раз медвежата тут, значит, и медвежиха тут же недалеко.
Он только что переговорил, слышу, позади нас что-то громко бухнуло в воде. Взглянула — медведица с противоположной стороны плывет к медвежатам через речку. А старик стоит с топором и кричит мне: «Ох, она нечистая сила! Сейчас отгонит медвежат и вернется к нам. Обязательно на наш плот будет нападать. Как только будет подплывать, бросай мокрое одеяло ей на голову, а я ее топором оглушу!»
— А у меня в глазах темно. Отнялись руки и ноги. Я схватила обоих ребят в охапку, сижу и реву белугой. Старик видит, дело плохо, давай уговаривать меня: «Да не реви ты! Не бойся! В-о-он, смотри, где она уже хлещет!»
— Я взглянула — чистый бор, подъем в гору, видать, далеко. Медвежата бегут вперед, медведица за ними. Вена смотрит: «Гляди, мама, птички убегают, а собака большущая гонится за ними!»
Даша рассказывала и плакала навзрыд.
— Больше никогда не отстану от тебя. Такой страсти натерпелась — не приведи бог.
— Ничего. Привыкай. Жизнь наша цыганская: куда пошлют — туда и ехать придётся.
Комментарии 6