"Я находился на «усиленном обеспечении», на нейролептиках. До психушки я боялся того, что есть некоторые вещи, которых человек может не выдержать. На чисто физиологическом уровне не может. Я полагал, что это будет самое страшное. В психушке, когда меня начали накачивать сверхсильными дозами нейролептиков, неулептилом — после огромной дозы неулептила я даже временно ослеп — я впервые столкнулся со смертью или с тем, что хуже смерти. Это лечение нейролептиками везде одинаково, что у нас, что в Америке. Всё начинается с «неусидчивости». После введения чрезмерной дозы этих лекарств типа галоперидола человек должен мобилизовать все свои силы, чтобы контролировать своё тело, иначе начинается истерика, корчи и так далее. Если человек ломается, наступает шок; он превращается в животное, кричащееся, вопящее, кусающееся. Дальше следовала по правилам «привязка». Такого человека привязывали к кровати, и продолжали колоть, пока у него не перегорало, «по полной». Пока у него не возникало необратимого изменения психики. Это подавляющие препараты, которые делают из человека дебила. Эффект подобенлоботомии. Человек становится после этого «мягким», «покладистым» и сломанным на всю жизнь. Как в романе «Полёт над гнездом кукушки».
В какой-то момент я понял — чтобы не сойти с ума, я должен творить. Я целый день ходил и сочинял: писал рассказы и стихи. Каждый день ко мне приходил «Манагер», Олег Судаков, которому я передавал через решётку всё, что написал.
Когда Летов почувствовал, что дальше справится уже не сможет, отправился к главному врачу и пригрозил, что сбежит и покончит жизнь самоубийством, — медикаментозное лечение тут же прекратили.
«Я вышел как раз тогда, когда перестройка началась, благодаря Горбачеву. Пленум закончился, и сразу же, 8 марта, мне сказали: иди гуляй, ты теперь не болен»
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 2