Было ли создание фильма оборонным заказом со стороны правительства? Несомненно! Эйзенштейну, изгнанному с «Мосфильма» после «Бежина луга», неудачной, с точки зрения Главного управления кинематографии, истории о мальчике новой генерации, Павлике Морозове, доносящего на отца – интеллектуалу до мозга костей, уволенному из ВГИКа и со всех общественных должностей, бывшему «мейерхольдовцу», «лефовцу», «обанкротившемуся формалисту», «антимарксисту», «мистику», и, наконец, просто больному человеку, крупно повезло, что он вообще не был арестован, а Отец народов дал ему последнюю попытку снять «правильное» кино.
Сколько источников и материалов перелопатили режиссёр со вторым сценаристом Петром Павленко и художником Иосифом Шпинелем! Изучали летописи, жития святых, синодики, исторические фолианты, фольклор, иконы, побывали в музеях, уцелевших храмах, сверялись с археологическими раскопками! Виднейшие историки спорили о сценарии! Академики Юрий Готье и Борис Греков, профессор Николай Грацианский помогли конкретными уточнениями и исправлениями, в отличие от академика Михаила Тихомирова, который так желчно, придирчиво, даже оскорбительно разнес сценарий, что камня на камне на нём не оставил! Эйзенштейн с благодарностью учёл и его злобные и презрительные замечания. Хотя и самолюбив был, и обидчив!
Съёмочная группа собралась спаянная. Оператором стал вернейший друг и соратник Эйзенштейна Эдуард Тиссэ, сорежиссёром – Дмитрий Васильев.
После тщательных проб были утверждены актёры: Александр Невский – Николай Черкасов, Гаврило Олексич – Андрей Абрикосов, вахтанговец, оружейник – Дмитрий Орлов, актёр Московского театра Революции, после войны МХАТовец. Без проб и сомнений пригласили на роль былинного Василия Буслая Николая Охлопкова, мейерхольдовца, режиссёра Реалистического театра, позже актёра и режиссёра Театра им. Е.Вахтангова. Отобраны истинно русские – статные, полногрудые, ясноглазые красавицы Валентина Ивашова и Александра Данилова. Магистром крестоносцев стал МХАТовский гигант Владимир Ершов, других рыцарей играли актёры немецкого и прибалтийского происхождения. Каждого исполнителя – пусть в эпизоде, в массовке – Эйзенштейн пристрастно оглядывал, опрашивал, примерял. Скрупулёзность была во всём – в воссоздании деталей быта, архитектуры, одежды, боевых доспехов. Был даже смонтирован походный орган, сведения о котором авторы почерпнули из «Хроник Ливонии», а на роль монаха-органиста был найден старый, времён немого кино, артист Наум Рогожин с редкостной зловещей внешностью.
Под стать гениальному визуальному ряду была и гениальная музыка. Написанная одним из самых маститых композиторов эпохи, Сергеем Прокофьевым, она несла глубокую эмоциональную нагрузку, и играет в фильме смысло- и формообразующую роль. Неслучайно многие сцены постановщик монтировал по записанной фонограмме. Некоторым же эпизодам, наоборот, требовалось, чтобы музыка писалась на уже выстроенный видеоряд. После выхода фильма композитор объединит всю музыкальную структуру в 40-минутную кантату «Александр Невский» из 7 частей для меццо-сопрано, хора и оркестра на слова поэта Владимира Луговского, которая заживёт самостоятельной классическо-симфонической жизнью.
Нет комментариев