Деградация - это постепенное ухудшение, утрата лучших свойств и качеств.
Чем беднее внутренний мир человека, тем легче внедрить в него контролируемые образы. Поэтому манипуляторы заинтересованы, чтобы внутренний мир управляемых потребителей был как можно более серым и примитивным.
Для полного контроля сознания необходимо уничтожить способность человека мыслить самостоятельно. Эффективным методом подавления способности мыслить является постоянное забивание сознания человека яркими и сильно действующими образами – насилием, сексом, яркими картинками, громкими звуками, мельканием меняющихся изображений. Используется также метод создания огромного потока информационного шума, в котором человек теряет ориентацию и хватается за чаще всего повторяемые образы.
Избыток информации, в основном имеющей очень незначительную ценность, перегружает сознание и подсознание человека огромным набором случайных, слабо связанных, часто противоречащих друг другу фактов, мифов, представлений, образов, создает иллюзию понимания и парализует способность к самостоятельному мышлению. Человек не задумываясь над вопросом, находит в куче информационного хлама, которым набито его сознание, готовый шаблонный ответ, чужую мысль, которую он считает своей. Это создает такую стену «кажущегося понимания», которую никакой логикой не пробить.
В таком разгуле диких потребительских страстей не могут существовать литература и искусство, несущие высокие ценности. В оглушающем реве и грохоте всевозможной «металлической музыки», истерических воплях «певцов» заглохли, умерли благородные звуки классической музыки. Насилие, жестокость и секс, оккупирующие телеэкраны, убили искусство театра и кино. Американское кино давно перестало быть искусством. Теперь это просто «кинотехника» и компьютерные эффекты. Общество опустилось на уровень грубых зрелищ Древнего Рима.
Такому обществу уже неинтересны духовные и социальные ценности. Массы потребителей не интересуются больше ни политикой, ни экономикой, ни культурой, они жадно ищут новых развлечений и удовольствий. Хозяева капитала могут больше не бояться распространения социалистических идей. Сходные процессы, хотя и в несколько смягченной остатками христианства форме, идут и в Западной Европе.
Призывы средств массовой информации «брать от жизни все» жестко ориентируют на материальные блага, на удовольствия низшей животной природы. Если главное в жизни – удовольствия и деньги, на которые эти удовольствия покупаются, тогда вера в высокое предназначение человека на Земле - устарелый пережиток.
В 60-х – 70-х годах молодежь среднего и зажиточного класса под лозунгами «живем один раз, делай, что хочешь», ринулась в вихрь «удовольствий». Секс дополнялся массовым распространением всевозможных наркотиков. Использование марихуаны стало настолько обыденным делом, что ее перестали рассматривать как наркотик.
Когда секс, алкоголь и наркотики начали приедаться, потребители захотели новых ощущений. И телевидение вбросило им новые «удовольствия» от созерцания грубого физического насилия.
Созданные Шваценеггером, Сталлоне и другими «мастерами телеэкрана» «киногерои» сделали культ насилия новой модой. Потоки крови, град пуль и кулачных ударов стали любимым зрелищем «цивилизованных» потребителей. Такое пристрастие к виду кровавого насилия уже было в Древнем Риме эпохи упадка.
Постоянное насилие над сознанием приводит к резкому сужению внутреннего мира как отдельного человека, так и всего общества, которое ограничивается набором товаров и телеканалами, бесконечно рекламирующими те же товары.
Потребительское общество несет в себе «встроенный механизм деградации», Создававшиеся веками культурные и духовные ценности просто выкашиваются, заменяются на управляемые образы товаров и стереотипы поведения. В сознании остаются только товары и заложенные природой инстинкты.
Все знают выдуманного Киплингом Маугли. Но не все знают, что науке точно известно несколько случаев, когда дети вырастали в волчьей или в обезьяньей стае. По возвращении в человеческую среду, ни один из них не стал человеком. Они не могли освоить язык – в лучшем случае научались понимать несколько слов, не больше, чем понимает хорошая собака. Механизмы мышления, не развитые в детском возрасте в обществе, не включались. Подчеркнем еще раз: они не могли мыслить, интеллект отсутствовал, то есть, они оставались животными. Человеком становятся только в человеческом обществе.
Точно также, если с раннего детского возраста до зрелых лет человек «воспитывается» так называемыми «свободными» средствами массовой информации, он становится потребителем, которого абсолютно не интересует смысл жизни. Более того, сама постановка вопроса о смысле жизни кажется ему нелепой. Он считает совершенно нормальной жизнь материально ориентированного обывателя, не интересующегося вечными вопросами, выходящими за рамки примитивных удовольствий, приобретения вещей и зарабатывания денег. Он проживет оставшуюся жизнь так, как его запрограммировали – потребителем, которого не интересуют высокие идеи. Все его желания сводятся к потреблению и удовольствиям.
Западный потребитель утратил потребность искать смысл жизни. Он голосует «за кого надо голосовать» и заботится только о своем комфортном прозябании, а работает только для сохранения этого прозябания, чтобы его конкуренты не съели. Он закрывает глаза на то, что его комфорт приобретается за счет ограбления целых народов.
Полный контроль системы образов и удержание в нем человека создает рабство сознания. В потребительском обществе насилие над сознанием совершается постоянно, корпорации дьявольскими методами ведут войну за подчинение сознания каждого человека, но при этом стараются казаться ангелами. Эта война ведет к деградации сознания как отдельных людей, так и общества в целом.
Телевидение ускоряет процесс деградации. Все каналы телевидения стремятся поднять свой рейтинг, то есть увеличить число людей, которые смотрят передачи этого канала. Чтобы передача была доступна большому числу телезрителей, она должна ориентироваться на вкусы неразвитого большинства. Чем передача примитивнее, тем больше масса людей, которые ее могут смотреть. А чем больше людей смотрят, например, примитивный телесериал, тем больше снижается развитие людей, тем больше они тупеют.
Примитивна уже сама оценка успеха или неуспеха путем попадания в список Топ-10 иди Топ-100. При этом ведь неважно, есть ли в этом списке что-либо действительно хорошее или новое. Топ-100 будет всегда, даже если в нем ничего хорошего нет. И потребитель всегда стремится купить это «лучшее».
Другим встроенным механизмом деградации является ориентация на удовольствия. При этом все потребности быстро начинают сводиться к удовлетворению биологических инстинктов – еде, сексу, зрелищам. Так было в Древнем Риме, так обстоит дело сейчас на «свободном» Западе.
Но именно в таком населении больше всего заинтересованы владельцы корпораций, для которых важна только прибыль. Поскольку получение прибыли несовместимо с нравственностью, западная «элита» состоит из самых «внеморальных» (термин Сороса) людей. Что такое сострадание, совесть, справедливость, им не понять. Такие понятия им недоступны, поскольку столетиями культивировались противоположные чувства. Это уже не люди, а роботы, запрограммированные только на получение прибыли, на получение денег, чтобы делать деньги.
Все эти процессы деградации подавались и подаются в ярких «упаковках» «постиндустриального общества», «информационного общества» и так далее.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 5
Унижение тем и отличается — это безответная реакция. Унизить можно только при условии, что человек не может ответить. Поэтому унижают детей и тех, кто в силу обстоятельств вынужден смолчать и стерпеть. А потом — плакать или наоборот, нелепо улыбаться, что-то бормотать, идти, куда глаза глядят, с тяжким чувством в груди…
«Это ничего, ничего… Подумаешь — унизили при всех. Не ударили ведь. Или вообще один на один унизили — никто не узнает. Ничего страшного!»
Страшное это дело — именно после унижения происходит суицид или психическое расстройство. А, если психика крепкая, осадок остается на всю жизнь. И человек на все готов, чтобы забыть унижение — а оно никак не забывается, именно потому, что это — самая сильная и болезненная психотравма.
Унизил начальник; на собеседовании унижали; вопросы задавали...ЕщёСамая сильная психотравма — это унижение. Мозг — он все может пережить и переварить. И из всего извлечь опыт на будущее. А унижение — не может. Об этом размышляет психолог Анна Кирьянова.
Унижение тем и отличается — это безответная реакция. Унизить можно только при условии, что человек не может ответить. Поэтому унижают детей и тех, кто в силу обстоятельств вынужден смолчать и стерпеть. А потом — плакать или наоборот, нелепо улыбаться, что-то бормотать, идти, куда глаза глядят, с тяжким чувством в груди…
«Это ничего, ничего… Подумаешь — унизили при всех. Не ударили ведь. Или вообще один на один унизили — никто не узнает. Ничего страшного!»
Страшное это дело — именно после унижения происходит суицид или психическое расстройство. А, если психика крепкая, осадок остается на всю жизнь. И человек на все готов, чтобы забыть унижение — а оно никак не забывается, именно потому, что это — самая сильная и болезненная психотравма.
Унизил начальник; на собеседовании унижали; вопросы задавали унизительные и замечания делали. Унизили в больнице, в магазине, в учреждении, и пришлось стерпеть — некуда деваться.
Поэта Рубцова тоже вот унизили братья-писатели: поехали на теплоходе кататься, все в каюты расселились, а Рубцова поселили в коридоре — он же нищий пьяница, детдомовец, ему вполне нормально в коридоре плыть! Правда, писатели все время спрашивали: удобно ли Рубцову? И он отвечал: мол, вполне удобно. Благодарю! А потом как начал пить горькую; и вскоре погиб. Хотя ему было удобно в коридоре, наверное, — но ужасно в душе…
И единственный способ с унижением справиться — все же ответить. Даже если от этих людей зависишь, — все равно ответить спокойно и адекватно. Потому что никакие деньги и мирные отношения не компенсируют травму унижения; она остается навсегда. И, чем сильнее вас унизили, тем выше свою самоооценку подняли — как на качелях, где один — внизу, другой — наверху. Надо ногой оттолкнуться и сменить позицию, все равно другого выхода нет. И сказать, что в коридоре отдыхать неудобно — это идиоту понятно. Получать наглые письма — противно. Выслушивать оскорбления — неприемлемо.
И пойти, лечь на кровать в каюте главного писателя — вот там удобно. А что потом будет — да ровным счетом ничего, как правило. Те, кто унижают — трусливые и подлые люди. И вряд ли они наберутся смелости прогнать вас с кровати или продолжить унижения. Как только будет ответная реакция — не будет унижения, вот в чем фокус. Бить не надо. Браниться не надо. Разъяснять надо, как советовал Высоцкий. Удобно лежа на кровати — добавлю я
С детства меня учили тому, что Христос -- Бог и учение его Божественно, но вместе с тем меня учили уважать те учреждения, которые насилием обеспечивают мою безопасность от злого, учили меня почитать эти учреждения священными. Меня учили противостоять злому и внушали, что унизительно и постыдно покоряться злому и терпеть от него, а похвально противиться ему. Меня учили судить и казнить. Потом меня учили воевать, то есть убийством противодействовать злым, и воинство, которого я был членом, называли христолюбивым воинством; и деятельность эту освящали христианским благословением. Кроме того, с детства и до возмужалости меня учили уважать то, что прямо противоречит закону Христа. Дать отпор обидчику, отмстить насилием за оскорбление личное, семейное, народное; все это не только не отрицали, но мне внушали, что все это прекрасно и не противно закону Христа.
Все меня окр...ЕщёРаньше Русская православная церковь была другая,вот что пишет Лев Толстой в своей статье-В чем моя вера?(1883-1884 год)-
С детства меня учили тому, что Христос -- Бог и учение его Божественно, но вместе с тем меня учили уважать те учреждения, которые насилием обеспечивают мою безопасность от злого, учили меня почитать эти учреждения священными. Меня учили противостоять злому и внушали, что унизительно и постыдно покоряться злому и терпеть от него, а похвально противиться ему. Меня учили судить и казнить. Потом меня учили воевать, то есть убийством противодействовать злым, и воинство, которого я был членом, называли христолюбивым воинством; и деятельность эту освящали христианским благословением. Кроме того, с детства и до возмужалости меня учили уважать то, что прямо противоречит закону Христа. Дать отпор обидчику, отмстить насилием за оскорбление личное, семейное, народное; все это не только не отрицали, но мне внушали, что все это прекрасно и не противно закону Христа.
Все меня окружающее: спокойствие, безопасность моя и семьи, моя собственность, все построено было на законе, отвергнутом Христом, на законе: зуб за зуб.
Церковные учители учили тому, что учение Христа Божественно, но исполнение его невозможно по слабости людской, и только благодать Христа может содействовать его исполнению. Светские учители и все устройство жизни уже прямо признавали неисполнимость, мечтательность учения Христа, и речами и делами учили тому, что противно этому учению. Это признание неисполнимости учения Бога до такой степени понемножку, незаметно всосалось в меня и стало привычно мне, и до такой степени оно совпадало с моими похотями, что я никогда не замечал прежде того противоречия, в котором я находился. Я не видал того, что невозможно в одно и то же время исповедовать Христа-Бога, основа учения которого есть непротивление злому, и сознательно и спокойно работать для учреждения собственности, судов, государства, воинства, учреждать жизнь, противную учению Христа, и молиться этому Христу о том, чтобы между нами исполнялся закон непротивления злому и прощения. Мне не приходило еще в голову то, что теперь так ясно: что гораздо бы проще было устраивать и учреждать жизнь по закону Христа, а молиться уж о том, чтобы были суды, казни, войны, если они так нужны для нашего блага.
И я понял, откуда возникло мое заблуждение. Оно возникло из исповедания Христа на словах и отрицания его на деле.
Положение о непротивлении злому есть положение, связующее все учение в одно целое, но только тогда, когда оно не есть изречение, а есть правило, обязательное для исполнения, когда оно есть закон......
А нынешняя РПЦ МП -не православная стала,а полность толстовская стала,проповедует непротивление бандитам,злодеям,насильникам,педофилам-в общем всякому злу.Церковь-подделка,-не настоящая и не православная.