Предыдущая публикация
Представляю Вашему вниманию рассказы уроженца деревни Шагирислам Акманаева Амира.
ПРОВОЖАН
Вглядываясь в спокойное течение реки Мёша, Юнус перебирал в памяти, вчерашний рассказ Шагинур обыя. Каждый рассказ, немолодого уже человека, заканчивался счастливым эпизодом. Получив начальное духовное образование, Шагинур обый, организовал у себя в деревне, пимокатное дело. В деревни Куюк, расположенной недалеко от Казани, мастеров пимокатного дела хватало, а вот с овечьей шерстью были проблемы. Долгими зимними вечерами, хозяева пимокатного дела, катали валенки для своей семьи и для родственников. Излишки, продавались. Когда заканчивалась шерсть, оставались без дела. Шагинур обый, пользовался уважением у односельчан, и когда он предложил свой вариант выхода из этого положения, народ его поддержал. План был такой: мастеров он снабжает овечьей шерстью, а те катают валенки на заказ. Шагинур обый, берёт на себя доставку шерсти и сбыт продукции. Расчёт по договорённости, кому деньгами, а кому натуральным продуктом. После завершения осенних работ, мастера приступили к делу.
Юнус, с детской наивностью слушал рассказы соседа, и сидя на берегу, представлял себе, как скатерть самобранка с едой, пролетает над деревней. И дядька с красивой длинной бородой, раздавал еду послушным и прилежным детям. Так примерно и рассказывал Шагинур обый. Живот у Юнуса до обеда, сильно урчал, а после выпитой воды успокаивался. Организм, давно привык раз в сутки принимать пищу. Мамы, как всегда, не было дома, она по просьбе соседки, помогала перебирать картофель. За работу ей давали несколько клубней, вот и будет поддержка для семьи. Старший брат с отцом, уехали на заработки в город Казань. На заработанные деньги они купят всё необходимое, чтобы протянуть до весны. За любую работу в деревне, что связано с едой, мама бралась с охотой. Маленькая, худенькая женщина Газиля, порученную работу делала на совесть, поэтому она пользовалась спросом, и днём редко находилась дома. В редкие дни, когда мама Юнуса бывала дома, она проводила за шитьём и ремонтом домашней одежды. В летнее время с едой, семья как-то справлялась, разбавляя одну картошину с листьями крапивы и съедобными корешками. Ближе к осени в пищу шли грибы, и ягоды дикорастущих растений. Так же, всё что могло сушиться, сушилось и заготавливалось впрок. Сегодня, то, что мама принесла, ели без хлеба и этому семья была рада.
Ближе к вечеру, когда у Шагинур обыя с приземистого, небольшого домика из трубы появлялся дым, Юнус шёл к нему в мастерскую. В этот раз, Шагинур обый был с младшей дочерью. Нурзия, так звали девочку, была младше Юнуса на пару лет. Она занималась со своими самодельными куклами, а Юнус лошадками, сделанными из бересты. Мастерская с наружи выглядела не совсем приглядно, внутри места было много. Небольшие скамейки, были отданы детям, а хозяин трудился на грубо и крепко сделанных нарах. Поверхность стола или нар, были ровными, так как на этом месте, Шагинур обый, выводил контур будущих валенок. Печка в помещении, постоянно подогревала казан с водой, куда мастер периодически опускал свои заготовки. Запах свеже-пропаренной шерсти никогда не выветривался с помещения, и одежда Юнуса постоянно пахла духом ягнёнка.
Пимокаты, в отсутствии электрического света, старались катать при дневном свете. Керосин был в дефиците, от подожжённых лучинок, света было мало. Шагинур обый, считался в деревне самым состоятельным человеком. Рабочее место, ему, всегда освещала, керосиновая лампа с большим абажуром. В этой пимокатной, в своё время и родился будущий хозяин этого поместья. Родители Шагинур обыя, ничем не выделялись, жили, как все. В последние годы, когда у предпринимателя пошли дела в гору, он переехал в кирпичный дом, и начал нанимать батраков для ведения домашнего хозяйства. Рабига опа, хозяйка дома, с пониманием относилась к бедственному положению некоторых сельчан. Все знали, что если идёшь работать к хозяйке, то голодным не останешься. Семья Насыровых, была не большая, кроме Нурзии, было ещё два старших брата. У Шагинур обыя, была своя небольшая лавка в городе Казани, где братья занимались сбытом готовой продукции и закупкой шерсти от населения. Всем этим, в своё время занимался сам Шагинур обый, но сыновья подросли и встали в ряд с отцом.
Родители были без ума, что господь одарил их семью, маленькой дочуркой. Нурзия, как нарисованная кукла, носилась со всеми деревенскими детьми. Она была шустрая и любознательная. Вечерами, они с Юнусом, слушали сказки и рассказы отца Нурзии. Для малограмотного Юнуса, это была большая отдушина. Кроме сказок, Шагинур обый, обучал свою дочь и соседского парнишку грамоте. Арабскую письменность и чтение книг, они жадно осваивали. К десяти годам, Юнус, мог свободно читать книги свещенописания, что он с удовольствием и делал. Малограмотная, мама-Газиля, долгими зимними вечерами, слушала своего сына. Она очень гордилась сыном и была безгранично благодарна Шагинур обыю. Она относилась к соседу и к его семье, не так как к работодателям, а как к более значимым людям. И они со своей стороны с уважением относились к бедной семье и всячески помогали им...
Братья Галимулла и Халиулла, сыновья Шагинур обыя, кроме коммерции, занимались самообразованием. Ходили в ближайшую мечеть и постигали азы науки. Братья – погодки, как два близнеца, по жизни были хваткими. По нашим современным меркам, подошло бы слово продвинутые. Они интересовались всем, что их окружало. В 1900 годы, в России зарождаются революционные взгляды, свободомыслие будоражило молодое поколение. Водоворот исторических событий, закрутило и братьев. Отец, был в курсе, что душевный покой их, был нарушен. Благодаря своему воспитанию и просьбам отца, братья не в одни революционные события старались не вмешиваться. На митингах и на выступлениях некоторых ораторов, принимали участие. Тайная полиция, всех вольнодумцев, берёт под свою опеку. С братьями, была проведена беседа о том, что линию дозволенного нельзя переступать. После очередного митинга, беседу вели уже в жандармерии.
Деревня Куюк, жила обособленной жизнью. То, что творилось в городе, узнавали по сарафанному радио.
Отец Юнуса, работая на причале в пароходстве, случайно угодил в холодную воду. Брат Юнуса, Гильфан, привёз больного отца домой. Отец, в течение месяца был в бреду, и тихо скончался. Лишиться кормильца, когда сводишь концы с концами, это горе для семьи. Гильфана, мама – Газиля, в город не отпустила. Он батрачил у Шагинур обыя. Понимая бедственное положение семьи, со стороны хозяев, за работу, он получал хорошие дивиденды.
Указ от 10 марта 1906 года, об освоении свободных земель Сибири и Дальнего Востока, стал для семьи Шагинур обыя, волоском надежды, чтобы не попасть сыновьям, под жандармские репрессии. Семья Насыровых, на общем сходе решили ехать в Сибирь. Тем более денежная помощь и выделение земли в этом указе, подтверждается. Ближе к вечеру, Рабига опа, жена Шагинур обыя, пошла к соседям. Состоялся разговор на тему, что и соседям надо изменить уклад жизни. Если они согласятся ехать в Сибирь, то они окажут им всяческую поддержку на новом месте. Гильфан, брат Юнуса, уже взрослый человек, будет за старшего. Оставаться без добрых соседей, перспектива безнадёжная. Неизвестность, конечно, пугает. А что их здесь держит? Старый покоцанный домик? Любую землянку можно лучше оборудовать и обустроить. С такими мыслями, женщина средних лет, Газиля, дала добро, и они начали собираться в дорогу. К утру обозы были упакованы, и две семьи снялись с обжитого места.
Утром, жители деревни увидели, что Насыровых дом пуст, и в стене виднеется сквозная дыра. Эту дыру проделал хозяин дома, доставая запрятанное, нажитое на чёрный день добро.
Столыпинская реформа 1906 – 1917 годы, предусматривала выделение земельного участка 15 десятин на каждого переселенца мужского пола. Денежную помощь, по тем временам, сулили не малую. Шагинур обый, со своей компанией доехали до Красноярска по железной дороге. С Красноярска на барже, добрались до Галанино, а дальше коренные сибиряки-чалдоны, на своих лошадях, доставили наших героев до места. Всё это было предусмотрено указом от 10 марта 1906 года, так называемой Столыпинской реформой (по рассказам Пировского краеведа Сергея Вишнякова).
Деревня Провожан, встретила новых переселенцев, солнечным весенним днём. С двух сторон, нового образования, бежали весёлые ручьи. Вода, весной, в этих речках для равнинной местности, была полноводная и быстрая. Уровень воды, давал возможность планировать постройку деревянной мельницы. Деревня с водяной мельницей, по тем меркам, считалась зажиточной и перспективной. Для получения муки, люди с соседских деревень, за услуги могли делать обмен товарами, уже в интересах хозяев. Стройматериала в лесу, по сравнению с Казанской губернией, было предостаточно.
Переселенческая партия со складами и с инвентарём, с домашними животными, находился в деревне Усковское. Это примерно в километрах пятнадцати от переселенческого участка, называемого Преображенский. Местные татары, в искажённом виде, называли свою деревню – Провожан. Переселенческая партия в первые годы, обеспечила всем необходимым каждую семью (по рассказам Пировского краеведа Сергея Вишнякова).
Шагинур обый, за короткий срок со своими сыновьями, поставили небольшой домик, так называемый «мол ийе». Семья Юнуса, тоже не сидела без дела. Старые соседи и на новом месте, начали обустраиваться по соседству. Нурзия, дочь Шагинура обыя, в этом возрасте помогала своим и не забывала о соседях. Она прибегала поиграть с Юнусом, но мальчик уже работал наравне со взрослыми. Юнус, находил время и уделял внимание соседке, но тех беззаботных дней, как в деревне Куюк, уже не было. На радость, двум семьям, Шагинур обый с сыновьями, в конце запланированного огорода, поставили баню. Баня была по-чёрному (это когда у печи, нет выходной трубы наружу), зато дала возможность женщинам стирать бельё, а горячий пар всегда шёл на пользу здоровью.
Первую зиму, новосёлы встретили под крышей своих домов. Зимы в Сибири, длинные и морозные. Переселенцы, по-всякому коротали дни. Внутреннюю отделку строения можно проводить и зимой, вот народ и занимался благоустройством своих жилищ. Шагинур обый, радовался достижением соседей, по возможности приходил и стучал топором. Гильфану, нет и двадцати, а уже наровне с взрослыми, поднимает хозяйство. И мама-Газиля, не сидела без дела. Юнус, на глазах возмужал и окреп. К соседке относился, как к своей младшей сестре. Всё это окрыляло Шагинур обыя, ведь он в ответе за своих, и за соседей.
Юнус с Нурзиёй, ходили, друг к другу в гости. Другие переселенцы тоже приглашали их к себе. Они по переменке читали книги, желающих обучали алфавиту. Рабига опа, штудировала молодых на счёт знания мусульманских молитв (дуа). Они со всеми задачами справлялись. Мусульманская деревня, которую потом переименовали в Шагирислам, священный месяц Рамадан, проводили по всем требованиям свещенописания. В те годы вся деревня держалась на религии. Вторую зиму, новые переселенцы, встретили в своих домах. В летние домики (мол ийе), запустили новорожденных бычков и ягнят.
Юнус с Нурзиёй и с другими детьми деревни, летом следующего года, самостоятельно ходили в гости в соседнюю деревню Ново-Аврюзово (Крутой Мыс). Там проводили совместные игры. По просьбе родителей, происходил обмен товарами. Расстояние между двумя деревнями, около восьми километров, для босоногих детей это лёгкая прогулка. В один из таких походов, Юнус с Нурзиёй отстали от основной группы и возвращались домой, одни. Юнус, на ходу, перочинным ножом, снимал кожицу с тальника (тол) и заплетал косички, для будущего кнута. Нурзия увлечённо поедала сладкую, чёрную смородину. Странный треск, отвлёк молодых людей. Медведь, то ли вправду хотел напасть, то ли решил напугать, так, как и он учувствовал в поедании сладкой смородины, только, с другой стороны. Медведь, встав на задние лапы, шёл на Нурзию. Молодая девчонка, от неожиданности, растерялась и стояла как вкопанная. Юнус, видя тяжесть ситуации, встал между зверем и человеком. Подняв обе руки, закричал во весь голос. В этом крике был, и страх и готовность вступить в неравный бой. Медведь, не доходя метра три, опустился на четыре лапы и ушёл в сторону. Уход зверя объяснятся тем, что медведь увидел в человеке достойного соперника и удалился восвояси. Юнус с Нурзиёй стартанули в сторону дома, так и не поняли, кто из них прибежал первым.
Шагинур обый, в очередной раз убедился, что Юнус толковый и надёжный парень. Взрослые понимали, что отношение между детьми от привязанности, перешла во взрослую любовь.
Сыновья Шагинур обыя, обзавелись своими семьями. Их дома стояли по соседству, как продолжение единственной улицы деревни Провожан (Шагирислам). Брат Юнуса, Гильфан, сосватал себе невесту с деревни Тимершик и планировал напротив построить свой дом. Гильфану повезло с женой. Она из многодетной и самая младшая в семье. Братья крепко стоят на ногах, так что помощи есть от кого ждать. Как-то Юнус с Нурзиёй, пошли к роднику за водой. Родник бежал с западной стороны улицы, в трехстах метрах от домов. К роднику, местные жители смонтировали «журавля» (это приспособление, с помощью противовеса которого, достают воду). Юнус, как обычно нёс четыре ведра. Нурзия, лёгкой танцующей походкой, шла впереди. Юнус, от переполненных чувств, выдавил из себя: «Давай жить, как муж и жена, а то я каждое утро просыпаюсь и думаю, почему тебя нет рядом»? У Нурзии щёки залились румянцем, и она в ответ ему сказала: «Я тоже каждый день думаю о тебе».
Сказав об этом маме-Газиле, Юнус сам пошёл поговорить с соседями. После обеда, Шагинур обый с Рабигой опайкой, решали вопрос семенного фонда. Теперь у них доходы распределялись на три семьи. Сыновья, полностью доверяли отцу, вот он и планировал, чтобы никого не обидеть… Вошёл Юнус, почему-то в этот раз, постучавшись в дверь. Официальный вход и тон разговора, посадили Рабига опанэ на стоявшую рядом скамейку. Юнус говорил коротко и ясно, даже голос не успел задрожать. Следом вошла мама-Газиля и встала рядом. Шагинур обый, ждавший этого момента, проговорил: «Отсадимся, а осенью вас и поженим». На этом вопрос был решён.
Осенью, Нурзие исполнилось восемнадцать лет. Местный мулла прочитал им никах (это национальный обряд, после которого молодые полноправно могут считаться мужем и женой), соблюдая все обычаи и традиции мусульманского народа. Молодые в национальных костюмах, скромно выслушали пожелания священнослужителя, понимая, что на их плечи ложится продолжение всего хорошего, то, что татарский народ накопил веками…
Следующая публикация
Нет комментариев