УЧИТЕЛЬ
Отгремела Великая Отечественная война. Страшная война, покосила ряды мужского населения. На плечи вдов легла основная тяжесть колхозных работ. К 1950 году окрепла молодёжь, рожденная до войны. Они встали в ряд со своими родителями. Тяжёлое было время, все знали, что впереди их ждёт светлое будущее. До сытых и радостных дней, пришлось ещё долго ждать. В трудах и заботах расцвели, наши будущие родители.
В 1952 году, не могу сказать по какой программе, в Пировский район приехали молодые учителя. Среди них был и мой отец Акманаев Наиль Салихович. Башкира по национальности, направили в татарскую деревню Шагирислам. Языки близко родственные, так что общий контакт найдут, я думаю, так решили в районном отделе образования.
У Шариповой Газикамал, муж с войны не вернулся, считался пропавшим без вести. Жила она в домике, что достался ей по наследству от первых переселенцев Столыпинской реформы. Две дочери красавицы украшали её быт, одной восемнадцать, а другой двадцать лет. Третью, старшую дочь, она выдала замуж за Долговского парня. Без мужской помощи в хозяйстве трудновато, и когда к ней приставили квартиранта, она возражать не стала…..
Так, молодой учитель, стал членом женского коллектива. Наиль не только был образованным, но и хватким по жизни. Прожив какое-то время, он засватал одну из дочерей хозяйки. Это была моя мама Минкомал. Отец, в 1952 году, заложил дом. Молодому учителю, помогали всем миром. Моя старшая сестра Наиля опа в 1953 году, родилась уже в новом доме. Дом был построен из осины. Высохшую ошкуренную осину, топором, с первого раза не одолеть. Топор от дерева отскакивает, как от лиственницы. Нижние венцы дома, сгнивают в течение первых лет, если лежат на сыром месте. В этом и кроется секрет домов, построенных из осины. Они высокие и смотрятся солиднее. Русская печь, как единственная обогреватель дома, стоит по среди жилища. Если из детей кто-то простывает, их срочно отправляют спать на верхнюю часть печи. Спальное место для малышей, было вполне удобным…..
Отец не только учил детей, он был сподвижником новых идей, для всех жителей деревни. Если надо было правильно написать заявление, и составить ту или иную документацию, Наиль Салихович, всегда шёл навстречу своим землякам. Его громкий, заразительный смех, был слышан на всю деревню. Простой в обращении с сельчанами и его острый ум притягивали к учителю всех деревенских.
Он часто бывал у Гаян обыя. Заходил он к этому отшельнику, который жил в конце деревни, чтобы попроведовать и поинтересоваться о его здоровье. Гаян обый плохо слышал, и поэтому мало с кем вступал в беседу. Многие считали, что у него с головой не всё в порядке. Я думаю, его чудачество связано именно с проблемами уха. Он медленно, шаркающей походкой, ходил в магазин, покупал самое необходимое и такой же загадочной походкой, проходил возле нашего дома. Иногда отцу и я составлял компанию. Помню закопчённые стены дома Гаян обыя. Хлеб стряпал он сам. Почему-то мне запомнились маленькие железные тарелки, где будущий хлеб дозревал, перед тем как пойти в печь…..
К фронтовикам отец, относился с большим уважением. С деревни было призвано на фронт с 1941 по 1945 годы, примерно пятьдесят человек. Вернулись примерно только двадцать шесть фронтовиков. В деревне стояло меньше пятидесяти домов. Не надо быть великим математиком, чтобы понять, какое горе принесла нашей деревни война. Наши фронтовики-орденоносцы, любили подолгу говорить с моим отцом. Сколько я себя помню, люди прошедшие адские испытания, о войне говорили очень мало. Первые рассказы о войне, я услышал от Салихжан обыя, в старом клубе на девятое мая. Клуб до такой степени был старым, что на солнечной стороне в брёвнах жили летающие, то ли пчелы, то ли шмели. Эти летающие насекомые на лапках таскали пыльцу, в свои гнёзда. Свет входа в жилище, менялся от времени года, то есть от собираемой пыльцы. Мы, любопытные, старательно пытались палочкой добраться до чего-нибудь, лишь бы было сладким и съедобным.
Большое удовольствие отцу, составляло беседовать с творческими людьми. Магсум обый, был интересным собеседником и отменным плотником. И, вообще, Как потом выяснилось, он находил общий язык с железом и со сложными механическими приспособлениями. В долгие зимние вечера, они просиживали у Магсум обыя в мастерской. Я думаю после прошедших многих лет, они находили тему для разговора. Если в процессе общения в дело вступал «зелёный змей», то есть водка, я думаю, что греха от этого большого не было. После смерти моего отца в 1966 году, Магсум обый за ночь смастерил памятник со звездой, как настоящему бойцу. Потеря Наиля Салиховича – это то же самое, что проститься на войне с командиром.
Старшее поколение, особенно наши бабушки, относились к моему отцу, как к близкому родственнику. В любом доме, он был своим….. В конце деревни, он всегда заходил к Шайхулла обыю (Шайхы). Не забывал заглядывать к Фалях обыю. Скромность и простота Фалях обыя, каким-то боком притягивала деревенского учителя. Ходил и слушал людей, а слушать он умел….. Вдовы делились своим горем. Успокаивало то, что сразу после войны отменили продуктовые карточки, за трудодни выдавали зерном и мёдом. Холод и голод, постепенно уходил в прошлое. Деревня приходила в себя после тяжёлых довоенных неразберих и не справедливым раскулачиванием. Самое страшное, то, что не вернувшихся не воскресишь, и горе слезами не зальёшь. Жизнь продолжалась, после 1953 года, люди видели и на себе ощутили, как государство ослабило вожжи. Контроль районного начальства, за жизнью деревни, осуществлялось с завидным постоянством. Начальство приезжало сначала в красивых кошёвках (оборудованная лошадиная телега), и лошади были им подстать. Позже пользовались «Бобиками», это до первых «Уазиков». Высокое начальство встречал мой отец, член КПСС. Мама ставила на стол, всё что могла. Отца уважали за образованность, он хорошо владел международной обстановкой, слушал радио, знал все новости.
Летний домик (мал ие) в деревнях в зимнее время, редко у кого пустовал. Новорождённые телята и ягнята держались в тепле. Мы украдкой заходили в эти зооуголки, тискать маленьких созданий. Отец, часами в это время, мастерил домашнюю утварь. Грабли и ручки для вил, строгались до блеска, чтобы не поранить руки. Лыжи, сделанные для всей семьи, долго ещё после смерти отца, висели на приспособлениях на стене дома. К 1960-му году в нашей семье, было уже четыре ребёнка. Грабли, сделанные руками Х. Минимуллы обыя, были всё же полегче и качественнее, он был специалистом в этом деле. Наша семья, долгое время пользовалась трудами мастера. В маленькой деревушке, в каждой семье, можно было найти ту изюминку, за которую держался быт и существование всего коллектива. Я знал, что Набиулла обый, обшивал под заказ обувью всю деревню. Отец, тоже был в восторге от самодельной обуви. Особенно они были удобны, во время сенокоса.
В 1963 по 1966 годы, отец организовал и принимал активное участие, в постройке новой школы. Полы в новом здании стелили уже без участия моего отца. Наиль Салихович разбился на мотоцикле в 1966 году. Провожали моего отца, всем миром. Маленькая деревня. впервые увидела всё районное начальство в глаза.
Среднее образование я получил в селе Пировское. Учили меня учителя, которые хорошо знали моего отца. В восьмом классе, мы изучали географическую карту мира. Преподаватель по географии меня упрекнул, что мой отец по сравнению с моими знаниями, месторасположение государств, показывал указкой, не отрываясь от докладной записки.
Мы, деревенские дети, русский язык осваивали с трудом. Родным татарским языком мы, владели с младенчества, и по любому поводу автоматически переключались с русского на татарский. Хочу заметить, что к окончанию школы, мы все свободно владели русским языком. Гордость за наших учителей, которые умело, стирали некоторые грани в общении между людьми. В пятом классе, русский язык и литературу, преподавал Юмаев Александр Михайлович. Он, в своё время, как мой отец приехал молодым специалистом в Пировск. Звали его по-татарски Абдурахман. С моим отцом, по молодости, они общались и дружили. Мама рассказывала, что он часто бывал с инспекторскими проверками в деревни Шагирислам. Они подолгу у нас дома, за обедом, говорили на родном языке….. Вот и мне посчастливилось, другу моего отца, пересказать смысл произведения Л.Н. Толстого «Кавказский пленник». Я, уверенным голосом начал пересказывать, содержание произведения: «Жилин достал нож и зарезал сапог, чтобы осмотреть раненную ногу ». В рассказе было словосочетание – разрезал сапог. Класс, от моего рассказа, чуть не попадал от смеха на пол. Строгий учитель, друг моего отца и тут пришёл мне на помощь…. Я без стеснения продолжил свой рассказ. Мне, в то время, наверное, казалось, что мои знания русского языка за пять лет, позволяли делать ошибки. Любой язык, по-своему богат и красив. Вот только русский язык смог объединить столько народностей, не ущемляя обычаи и традиции родного языка…..
Мама моя Минкомал, подняла четырёх детей на ноги, и ушла из жизни на девяносто втором году в окружении любимых детей.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев