Статья подготовлена по материалам книги Федосюк Ю.А. «Что означает ваша фамилия» специально для сайта www.semfamily.ru К примеру, предание о графах Разумовских повествует, что родоначальнику фамилии украинскому казаку Григорию односельчане дали прозвище Розум. Часто в пьяном виде Григорий любил похваляться своей особой и говорил: «Що то за голова, що то за розум!»
Сын Григория – Алексей унаследовал прозвище Розум, но, попав в петербургскую певческую капеллу, был записан Разумовским. С этого времени началась его придворная карьера, и сын Розума стал родоначальником графов Разумовских.
Совсем другая история возникновения фамилии у героя гражданской войны Чапаева. Дед Василия Ивановича, работая старшим на лесосплаве, любил покрикивать на медлительных артельщиков: «Чепай!», то есть «зацепляй бревно багром». Так и получил он прозвище Чепай, или Чапай; дети и внуки его стали Чапаевыми
Русский педагог М.А. Рыбникова приводит рассказы возникновения фамилий, записанные со слов крестьян Вяземского уезда.
«Селезень. Исстари прозвали Селезнем по случаю того, что усадьба в деревне находилась на самом низком месте, где всегда под домом вода стояла. Селезня теперь переделывают в Селезнева».
«Ручкин. У мальчика рука болела правая, словно отсохшая стала. Все дела больше левой рукой справляет, даже Богу молится. Вот и прозвали его Ручкин, и все потомство пошло Ручкины».
Рассказ крестьянина Барабана Семена Павловича о том, откуда появилась фамилия Барабан: «А зовут меня Барабаном по отцу деда. Он барабан нашел, по дороге где-то солдаты, должно, потеряли. Принес его отцу Дмитрию Сережанскому [сельский священник]. Ну, тот подивовался и говорит: «Значит, тебе Осипушка, и быть отсель Барабаном». Так и деда Митрия звали Барабан, и батьку тоже. И детки пошли Барабанята.
Из плена сын так и пишет: Евдоким Семенов Барабанов… [разговор происходил в Первую мировую войну]. Люблю, когда меня Барабаном зовут! Как скажут «Барабан», так я тотчас и откликнусь: «Я за него». А что такое Семен? Семенов на деревне много, а вот Барабан – честь особая».
Откуда появилась фамилия «Мамина». Фамилия, казалось бы, очень понятная, но вот вопрос: все мы мамины, дети какой-либо матери, почему же только немногие семьи стали называться Мамиными? Ведь это то же, что именоваться Человековыми – все мы происходим от какого-либо человека, так могло ли слово «человек» быть прозвищем родоначальника?
Иногда история возникновения фамилии может быть самой неожиданной. Дед Надежды Маминой был петербургским извозчиком, и товарищи прозвали его Мамой (рассказывают, за то, что он с материнской заботой относился к своим молодым коллегам). Сына Мамы уже записали фамилией Мамин – вот конкретная история происхождения одной из семей Маминых. Но все ли Мамины (а их не так мало) приобрели свою фамилию от прозвища Мама? Нет, думается, большинство – от родоначальника, крещенного древнегреческим именем Мамин, в уменьшительной форме – Мама.
Появилась фамилия великого русского художника Перова? Он был внебрачным сыном прокурора Криденера. Отец отдал его на воспитание дьячку. Мальчик быстро научился грамоте и особенно удивил учителя успехами в чистописании. Именно за почерк дьячок прозвал его Перовым, и эта фамилия за ним утвердилась.
В XVIII веке был второстепенный писатель Пнин. Эта фамилия прежде всего заставляет вспомнить слово «пень» или же глагол «пнуть». Но ни пень, ни пнуть здесь ни при чем; гораздо ближе, как ни странно, слово «репа». Писатель был незаконным сыном вельможи Репнина (репня – каша из репы).
Часто своих внебрачных детей богатые люди имели обыкновение награждать своей же фамилией, но в несколько измененном виде. Так, сын Репнина стал Пниным, сын князя Трубецкого – Бецким, а побочный сын коммерсанта Нилуса прославился как актер Нильский. Знаменитый русский физик Умов родился в семье внебрачного сына помещика Наумова – как видите, в этом случае видоизмененная фамилия оправдала себя как нельзя лучше!
Часто в жизни мы можем встретить людей с фамилиями Баранов, Волков, Воробьев, Голубев, Муравьев, Малинин, Калинин, Карпов.... Список можно продолжать до бесконечности. Если приглядеться к фамилиям такого типа поближе, то можно отметить одну общую закономерность - образованы они от названий растений, рыб, животных, птиц и насекомых.
В основном такие фамилии были образованы от прозвища родоначальника, хотя у некоторых родовых имен бывает несколько версий происхождения. Чтобы выделить человека, наши предки придумывали различные прозвища, метко подмечая его внешние или внутренние особенности.
К примеру, прозвище "Утка" мог получить человек, который переваливался с одной ноги на другую, как утка, а мог и получить заядлый охотник. Не исключено также, что представитель фамилии Уткиных мог проживать вблизи реки Утка. Реки с таким названием протекают в Пермской и Свердловской областях.
В различных населенных пунктах одни и те же животные назывались по разному. Например, волка во многих регионах России называли бирюком, откуда и образовалась фамилия Бирюковы. Многие могут совсем не догадываться, что воробья величали чивилем. Поэтому фамилии Воробьевы, Чивилевы и Чивилихины являются родственными по смыслу.
Как только не называли жители разных населенных пунктов животных, птиц и насекомых: скворца - шпаком (Скворцов - Шпакин), белку - векшей (Белкин - Векшин), цаплю - чепурой (Чепурин), Селезня - селех (Селехов) и т.д.
Изучая такие фамилии, можно много узнать о фауне и флоре нашей страны, какие животные ее населяли, какие растения росли. Мы не встретим фамилий Крокодилов или Тигров, Обезъянов или Попугаев. Такие животные просто напросто не обитали в нашей стране. Зато можно встретить представителей фамилий Бобров (бобр), Туров (быки), Медведев, Соколов, Лебедев, Соловьев, Волков, Козлов, Ершов, Галкин и многие другие.
Однако не все так просто. Встречаются, например, такие фамилии, как Барсов и Львов. Как они образовались, ведь никаких Львов и Барсов на Руси не было. Фамилия Барсов могла быть образована в священнической среде, а фамилия Львов скорее всего произошло от христианского имени Лев.
Патронимы
Источник: Б. О. Унбегаун "Русские фамилии"
Имя отца могло функционировать в качестве патронима (слова отчество в русском, как и более раннее, но редкое отчина, произведены от слова отец), лишь подвергнувшись морфологическому или грамматическому изменению.
Обычными суффиксами притяжательных прилагательных были -ов(-ев) и -ин. Употребление любого из них регулировалось чисто морфологически. Суффикс -ов использовался, если имя отца оканчивалось на твердый согласный или -о: Братов (брат), Петров (Пётр), Данилов (Данило). Его вариант -ев использовался, если имя оканчивалось на мягкий согласный или -е: Гостев (от гость), Гринёв (уменьшит, от имени Григорий), Горев (от Горе как прозвища).
После имен, оканчивающихся на -ц или -це/о, -ч, или -че, -ш, или -иге, -ж, или -же, -щ, или -ще, теперь следует -ев, если он в безударной позиции, или же -ев (традиционное написание) /-ов (современное написание) , если он под ударением. Под ударением конец патронима произносится как -ов независимо от написания -ов или -ев.
Суффикс -ин использовался при образовании патронимов от имен женского или мужского рода с окончанием -а, -я и от имен женского рода, оканчивающихся на мягкий согласный или -ш, -ж: Сестрин (сестра), Фомин (Фома), Мышин (мышь). После ц притяжательный суффикс имел форму -ин (традиционное написание) или -ын (современное написание), но во всех случаях произносился как -ын: Лисицин или Лисицын (лисица).
Третий притяжательный суффикс — -jl — использовался при образовании патронимов от существительных мужского рода с окончанием на согласный, при этом [j] исчезал, вызывая в большинстве случаев изменение предшествующего конечного согласного, например: Епископль (от епископ), Ярославль (от Ярослав), Всеволож (от Всеволод), Ивань (от Иван), Бориш (от Борис). Этот тип образования встречался редко и рано вышел из употребления.
Словообразовательные типы на -ов/-ев и -ин, напротив, могут рассматриваться как притяжательные прилагательные. Когда последние использовались в качестве патронимов, то за ними обычно, но необязательно, следовало слово сын: Иван Петров сын или Иван Петров; Фёдор Никитин сын или Фёдор Никитин. Обе части такого патронима склонялись.
Если у отца было два имени, то второе также могло быть включено в патроним, уже после слова сын. Допустим, отец назывался Пётр Сорока, а его сын Иван мог быть описан или как Иван Петров сын, или как Иван Петров сын Сорокин.
Иногда патроним, образованный от второго имени, использовался в форме родительного падежа (окончание -а): Иван Петров сын Сорокина. Этого никогда не случалось с первым патронимом, тем, который был образован от крестильного имени. Один из двух патронимов мог быть опущен, тогда вышеуказанный Иван назывался Иван Петров или Иван Сорокин сын.
Если у Ивана, о котором идет речь, было второе имя, как например, Третьяк (т.е. ‘третий’), он мог быть представлен своим собственным именем и именем своего отца двенадцатью различными способами:
1. Иван Петров сын
2. Иван Петров сын Сорокин
3. Иван Петров сын Сорокина
4. Иван Сорокин сын
5.Иван Третьяк Петров сын
6. Иван Третьяк Петров сын Сорокин
7. Иван Третьяк Петров сын Сорокина
8.Иван Третьяк Сорокин сын
9. Третьяк Петров сын
10. Третьяк Петров сын Сорокин
11. Третьяк Петров сын Сорокина
12. Третьяк Сорокин сын
Патроним можно также образовать от уменьшительной формы крестильного имени. Так, от имени Пётр могли получиться не только Петров, но и Петряев, Петрищев, Петин, Петюнин и т.п.
Если речь шла о двух или нескольких лицах, адъективный патроним употреблялся во множественном числе, а слово сын заменялось словом дети: Иван да Андрей Петровы дети.
Как было отмечено выше, патроним может быть также производным существительным (16). Для этого к притяжательному прилагательному на -ов/-ев и -ин присоединялся суффикс -ич, например: Иван Петрович (Иван - сын Петра), Семён Фоминич (Семён — сын Фомы). Этот тип патронимов был распространен в Новгороде и Пскове в период их феодальной независимости (соответственно до 1475 г. и 1510 г.), особенно (но не исключительно) в верхних слоях общества.
Патроним такого типа обычно образовывался от крестильного имени, но встречается ряд примеров, когда в основе его лежало и второе имя: Иван Карманович (Псков, XIV в.), Яков Голутвинич (Псков, 1312 г.), Гошкуй Жирятинич (Новгород, после 1359 г.).
В Московском государстве XVI и XVII вв. патронимы на -ович/-евич указывали на принадлежность к высшему классу. Только бояре и окольничие так же, как и некоторые придворные сановники, имели право ’’писаться с вичем”, то есть иметь имена на -вич. Власть осторожно пыталась ограничить эту привилегию, издав в XVII в. несколько специальных декретов. Уложение 1649 г.,* например, предписывало думным дворянам, то есть членам царской думы, не употреблять суффикс -вич.
В конце XVII в., однако, уже обозначилась тенденция к употреблению патронимов на -ович/ -евич в качестве вежливой формы при обращении к людям высокого социального положения.
Если имя имело форму полного прилагательного (причем крестильных имен в такой форме никогда не было), то патронимическую функцию оно выполняло, принимая форму родительного падежа, например: имя отца было Борис Смирной, его сын Фёдор назывался Фёдор Борисов сын Смирного или Фёдор Смирного, если опускалось крестильное имя отца. В последнем случае слово сын обычно также опускалось. Родительный падеж адъективного патронима оставался неизменным во всей парадигме: род. Фёдора Смирного, дат. Фёдору Смирного и т.д.
Еще большая точность достигалась, если патроним образовывался от двух имен — первого, крестильного, и второго, прозвища. Точность могла стать выше, если патроним отца добавлялся к патрониму сына. Тогда имя состояло из трех элементов, которые относились к трем поколениям — сыну, отцу и деду. Эта система стала общепринятой с XIV в.
Последний элемент — патроним отца — всегда был в форме родительного падежа и оканчивался на -а. Таким образом, если имя сына было Иван, отца — Пётр и деда — Фома, полное трехэлементное имя сына выглядело Иван Петров сын Фомина. В качестве любого из этих трех элементов могло использоваться и не крестильное имя (прозвище).
В этом случае оно чаще всего появлялось в основе третьего элемента, например: Иван Петров сын Боброва (бобр) или Андрей Семёнович Горбатого (горбатый). Иногда добавлялся патроним деда, и имя становилось четырехэлементным: Иван Петров сын Боброва Жданова (ждан ‘жданный’).
Какой бы точной ни была эта система, она страдала очевидными недостатками. Первый из них состоит в том, что не всегда ясно, относился ли третий элемент — если это не крестильное имя — ко второму имени отца или к его патрониму: в имени Иван Петров сын Боброва — Бобр можно считать как вторым именем отца, так и именем деда, если оно стояло в родительном падеже. Поскольку патроним от крестильного имени в родительном падеже никогда не употреблялся, последний элемент в имени типа Иван Петров сын Фомина мог быть истолкован как относящийся к деду Фоме не только по форме родительного падежа, но и потому, что у русского не могло быть два крестильных имени.
Второй, более серьезный недостаток этого типа имен состоял в необходимости вносить изменения в имя каждого поколения. Так, Никита, сын человека по имени Иван Петров сын Боброва, очевидно, назывался Никита Иванов сын Петрова, а внук Александр Никитин сын Иванова.
Это несоответствие было крайне неудобным для общества, где в XVI — XVII вв. большое значение придавалось генеалогии. Напрашивался естественный выход — сделать один из двух патронимов постоянным наследственным именем, то есть фамилией в полном смысле этого слова. Этот процесс стал осуществляться в XVI в. и поначалу затронул семьи высших социальных слоев.
Не надо быть ученым-лингвистом, чтобы догадаться: Ивановы, Петровы, Даниловы, Марьины получили фамилии от личных имен своих близких или далеких предков – Ивана, Петра, Данила, Марьи.
Кажется, что тут еще и размышлять?
По материалам книги Федосюк Ю. А. "Что означает ваша фамилия"
А размышлять есть о чем – о древности имен, образовавших названные фамилии. Установить это, в общем, возможно: они не старее X – XI веков, когда на Руси христианская религия заменила языческие верования.
Как известно, христианство пришло к нам из Византии, от греков. А первые русские священники – греки по происхождению – требовали, чтобы вступающие в христианство и их дети принимали имена, которые носили легендарные или реальные люди – древние евреи, греки и римляне, причисленные к лику святых и занесенные в специальный церковный календарь – святцы.
И вот русские стали называться в честь персонажей Ветхого Завета – священной книги как иудеев, так и христиан – Авраамами, Исааками, Моисеями, Аннами; либо именами древнеримских борцов за христианскую веру – Аверкиями, Викторами, Лукианами, Наталиями; либо же в память греков – первых христиан нарекались Феодосиями, Евфимиями, Анастасиями и т.п.
Иноземные эти имена звучали для русского уха чуждо и непривычно, смысл их был непонятен, и новшество долгое время встречало глухое сопротивление. Все же насильственно насаждаемые христианские (их часто называют календарные) имена понемногу вытесняли привычные, древнеславянские, но, подчиняясь новой языковой стихии, меняли звучание: древнееврейский Иоханаан (благодать божья) превратился в Иоанна, а затем в Ивана; древнегреческий Евфимий (благодушный) стал Ефимом, а латинский Флор (цветущий; сравните слово «флора») был переиначен во Фрола, от которого пошли Фроловы.
Распознать многие христианские имена, дошедшие до нас в корнях фамилий, в наши дни стало трудновато.
Во-первых, круг используемых «живых» личных имен, почерпнутых из святцев, к началу XX века заметно сузился: многие имена, популярные в старину – это доказывают хотя бы басни Крылова, – к нашему времени оказались основательно забыты. Сейчас мы редко встретим Луку, Архипа, Фому, Акулину.
Мужские имена подобного рода еще встречаются в отчествах людей старшего поколения, а чаще всего в фамилиях: Лукин, Архипов, Фомин. Фамилия воспетого Глинкой Ивана Сусанина уже с трудом распознается как производное от «Сусанна», хотя западноевропейское имя Сусанна нам хорошо известно.
В России же женское имя Сусанна долгое время было забыто и только с недавних пор стало вновь встречаться у молодых девушек, но уже не как православное имя, а как западноевропейское заимствование.
Что же сказать о таких мужских именах, как Кирсан, Зот, Протас, Сазон, Меркул, Увар? Все они прочно забыты, хотя в фамилиях продолжают свою жизнь: Кирсановы, Зотовы, Протасовы, Сазоновы, Меркуловы, Уваровы.
Во-вторых, многие заимствованные имена подверглись в русском языке такому изменению, что подчас неузнаваемы, даже если «исходное» имя нам известно и памятно. Нередко отсекался первый слог:
Галактион превратился в Лактиона (Лактионов);
Илларион – в Лариона с уменьшительным Ларя (Ларионов, Ларин);
Эммануил в Мануйлу (Мануйлов);
Анкудин (в святцах – Акиндин);
Селиван или Селифан (из Сильвана).
Слыша фамилии Кудинов, Ливанов и Лифанов, мы уже не догадываемся (даже зная чичиковского кучера Селифана), что это производные от старых календарных имен.
В-третьих, всем нам известно, что, личные имена употребляются в полных уменьшительных формах: полное – Иван, уменьшительное – Ваня; полное – Надежда, уменьшительное – Надя.
Сейчас уменьшительных форм какого-либо имени стало немного, чаще всего известна одна; между тем еще не так давно от некоторых имен образовывали их множество.
Сегодня нам нелегко по старому уменьшительному имени догадаться о полном. Но именно от уменьшительных форм – нередко давно забытых – образовались и продолжают существовать сотни русских фамилий.
От имени Павел – фамилия Павлов, а от уменьшительных его форм – Панин, Панютин, Панюшин, Панюшкин, Паншин, Павшин, Пашков, Панаев, Панькин, Пашутин, Павлюков, Павлищев, Палин – и несть им числа!
Или возьмем имя Евстафий. По-гречески оно означает «твердо стоящий», но в русском, вопреки своему значению, оказалось весьма гибким и подверглось множеству изменении. От вариантов этого имени образовались фамилии Остафьев, Останов, Астахов, Астанин, Аставин, Осташков, и это, конечно, не все.
От разновидностей популярного в старину имени Матвей произошли фамилии Матюшин, Матюнин, Мотин, Машков, Махнов, белорусская – Мацкевич; от имени Моисей – Мосин, Мосяков, Мосягин, Монин, Монюков, Моникин. Последние три могут быть производными и от имени Филимон – от последнего его слога.
Имя Петр породило множество уменьшительных форм, о которых напоминают фамилии Петунии, Петрунин, Петрушин, Петрашев, Петриков, Петрусов, Петряков, Петелин, Пекин, Пеньков (реже – от слова «пенек»). Подлинная фамилия A.M. Горького – Пешков – указывает на то, что его предком был Петр, которого называли Пешко́.
Как сейчас уменьшительно называют Якова? Яша, да и только, ответит большинство читателей. В старину же уменьшительных форм было несколько, о чем можно судить по фамилиям Якушин, Якушев, Якушкин, Якунов, Якунин, Якунчиков. Кое-где эти уменьшительные имена сохранились и в наши дни.
Вот еще «расшифровки» некоторых русских фамилий, произведенных от вариантов православных имен:
Фамилии Сапрыкин и Супрунов образовались от вариантов имени Софрон; Свиридов – от варианта имени Спиридон. Любопытно, что имена Мелентий, Терентий, Дементий имели свойство менять два последних слога «ентий» на ех или их, о чем свидетельствуют фамилии Мелехов, Терехов, Демихов. Православное имя Малахия («Посланник божий») переиначивалось в Малах и Малафей; отсюда Малаховы и Малафеевы.
Громоздкое имя Варфоломей наши предки упростили в Вахрамей, а Вахрамеев стали ласково называть Вахрушами или Бахрушами. От этих последних пошли Бахрушины, Бахрушевы, Вахрушевы. Иногда отсекался первый слог, и тогда человека звали Фоломеев, Фоломин.
У католиков старой России это имя звучало как Бартоломей, от уменьшительных его пошли фамилии Борткевич и Барташевич. Если встретятся сейчас в одной компании Варфоломеев с Бахрушиным, Фоломиным и Барташевичем, то вряд ли догадаются, что у всех четырех – общий «фамильный» предок!
Кстати, об это коварное имя ломали себе язык но только русские. Оно было распространено и в Западной Европе (вспомним Варфоломеевскую ночь, то есть ночь накануне дня святого Варфоломея 1572 года, когда парижские католики учинили массовую резню протестантов). Варфоломей был почитаемый святой, и на Западе его именем – по-испански и итальянски Бартоломео – крестили немало людей. Но и там оно упрощалось.
Если вам знакома комедия Бомарше «Женитьба Фигаро» или оперы «Севильский цирюльник» и «Свадьба Фигаро», то вы, несомненно, вспомните незадачливого доктора Бартоло. Что же это за имя – Бартоло? Да такое же производное от Бартоломео, как какой-нибудь Вахрамей от Варфоломея!
Родоначальники Коняевых, Коновых, Кононовых, Конаковых, Коншиных, Конашевых, Конашевичей никакого отношения к коням могли и не иметь, а носили имя Конон, что по древнегречески звучит вполне современно – трудящийся.
Многие удивляются, узнав, что распространенная русская фамилия Юдин происходит от имени Иуда. Как могли христиане сделать Иуду святым и называть его именем детей? – спрашивают они.
Дело в том, что, по евангелию, у Христа было два ученика по имени Иуда: один – Иуда Искариот – оказался предателем своего учителя, второй – Иуда Иаковль – был верным его приверженцем. Имя Иуда (Юда), разумеется, пошло от второго, чтимого церковью и занесенного в святцы.
Известны фамилии, образованные не от личных имен, а от отчеств. До нашего времени уважаемого человека, обычно пожилого, в деревне, а то и в городе называют подчас только по отчеству.
Отсюда, например, Фомичевы, Лукичевы, Степанычевы, Егорычевы и т.д. Но поскольку предки наши легко смешивали полную и уменьшительную форму имени, то и отчества иногда производили от уменьшительного. Сейчас мы вольничаем только с личными именами, но не с отчествами.
Никому не придет в голову назвать сына своего приятеля Игорь Колевич, если самого приятеля – Николая – все называют Колей. Не то в старину: человека могли назвать по отчеству не Симеонович и даже не Семеныч, а просто Семич (от Сема). Об этом свидетельствуют фамилии Семичев (от Сема – Семен), Конычев (от Кона – Конон), Демичев (от Дема – Демьян или Дементий).
Может показаться, что некоторые русские фамилии образованы от... фамилий же! В самом деле: разве Суринов, Тулинов, Горинов – не потомки Сурина, Тулина, Горина? Несомненно, потомки; однако Сурин, Тулин, Горин были не фамилиями, а исчезнувшей ныне разновидностью отчеств с суффиксом -ин (вспомним Козьму Минина). Точно так же, как родоначальник Фомичевых – Фомич, сын Фомы, так и родоначальник Суриновых – Сурин, сын некоего Суры. И Фомич, и Сурин – отчества!
Впрочем, фамилии, образованные от фамилий же тем не менее существуют. Обычно их источник – нерусские фамилии, к которым добавлялся суффикс -ов: Фарбер – Фарберов, Бутлер – Бутлеров, Брюс – Брюсов.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев