Предыдущая публикация
Руденко Виктор Григорьевич
АФГАНИСТАН. МИНИАТЮРЫ
СЕРЕГА КОРНЕЕВ
Район Дуабского ущелья, 20 мая 1986 года. Я подошел к лейтенанту Толику Борыке, попросил рассказать, как погиб Серега Корнеев. Лейтенант задумчиво произнес: - А что рассказывать, Рудик? Разорвало Серегу у всех на глазах... Одну мину он вытащил, успел нам крикнуть: здесь еще одна, не подходите. И взрыв! Видимо, была ловушка, рассчитанная на сапера. Притихли мои саперики. Там собирать было нечего, но собрали что-то, что от Сереги осталось... На связь вышел старший колонны, разорался на нас: - Что стряслось, почему колонна стоит?
Да, притихли мои ребятки, а время-то уходит, до Кабула - далеко, прошли только полпути... Думаю, кричать на ребят, заставлять - бесполезно! Не то, что не подействует, но в этой ситуации не нужно... Спрыгнул с БТРа, взял у Мухтарова щуп и пошел по дорожке вперед. Верный Сатышев завел движки БТРа, и потихоньку-потихоньку - следом, за мной. Если бы я пропустил мину, он первым бы подорвался.
Ну а потом и саперы за мной потянулись.
Сатышев уволился в ноябре 1986 года. Из финчасти, где выдавали расчетные книжки, на которых за полтора-два года набегало от силы 20-30 рублей солдатского жалования, он вернулся расстроенным. На его расчетной книжке оказалось "ноль рублей ноль копеек". То ли на него что-то "повесили" из утерянного имущества, то ли неправильно посчитали, не суть важно. Но на дорогу у него не было ни рубля!
После пересечения Госграницы СССР ему выдали воинский билет "по требованию". Он мог доехать до любой точки Советского Союза, не только до своей родной Башкирии, но на что питаться в дороге, несколько дней?!
Потом один из его попутчиков написал в роту: уже в Союзе Сатышев продал на вокзале подарок, который вез матери или сестре, чтобы купить еду...
Замполиту пришел запрос из райвоенкомата с просьбой сообщить, как погиб сержант Корнеев? И для ответа ему потребовался наградной.
Оказалось, что наградные документы хранятся в "секретке". Чтобы делать с них копии, требовалось специальное разрешение. Такое разрешение было получено.
Замполит переписал наградной лист, дал мне его прочитать.
Командиру такой-то части - рапорт от командира такой-то роты.
Прошу вас представить к награждению (посмертно) зам.командира взвода разминирования ИСР сержанта Корнеева.
А потом непосредственно сам наградной.
Сержант Корнеев участвовал в стольких-то операциях, реализациях, колоннах, обезвредил столько- то мин, проявил при этом храбрость и мужество. Так, 20 мая при проведении колонны в районе н.п.Хафтасия под огнем душманских бандформирований обезвредил мину, при этом подавил две огневые точки мятежников. Затем им была обнаружена вторая мина, при обезвреживании которой сержант Корнеев проявил личное мужество, выдержку, но был смертельно ранен.
И заканчивается наградной выводом:
Сержант такой-то достоин награждения орденом Красной Звезды (посмертно). Командир... Замполит...
Наградные мне доводилось видеть. Написанные от руки командиром взвода, замполитом или ротным они представляли собой обычное деловое письмо. Нечто подобное донесению, заявлению.
Сейчас же в обрамлении грифа "секретно" этот наградной приобретал некую магическую силу. И хотя я знал, как на самом деле погиб Сергей Корнеев, но начинал сомневаться: а так ли было на самом деле? Ведь что мое знание по сравнению с этой секретной бумагой!?
Меня всегда удивляла огромная пропасть между тем, что происходило на войне и тем, что находило свое отражение в документах.
И еще между тем, какие дифирамбы пели "воинам-интернационалистам" и как на самом деле нас встречала Родина.
НОЕВ КОВЧЕГ (Дорога с Чамканей)
Апрель 1986г.
В какой-то момент я понял, что потерял счет дням. Может солдату и не нужно знать, какой сегодня день недели, число (месяц, год, столетие...). Счет дням ограничивается такими простыми понятиями: сегодня, вчера, завтра - и этого было достаточно...
Из Чамканей - обратно в полк - шли мучительно долго. Помню, по дороге на операцию всего за один день дошли от места постоянной дислокации в Газни до Гардеза, ночевали, потом еще одна ночевка у входа в ущелье Нарай и дневной переход в Чамкани. Но путь обратно...
Путь домой прошел в тумане, сколько он занял дней, я уже через неделю не мог вспомнить. В голове - отдельные картинки, эпизоды. День сменялся ночью, солнечная погода дождливой, а конца и края дороги не было видно...
Один день ехали на башне БМРа в одних хэбушках - было солнечно и тепло, потом пошел дождь. Места внутри башни машины всем не хватало. И мы остались сидеть на решетке над движком машины, откуда шел теплый воздух, только накрылись плащ-палаткой. Жмемся друг к другу, ноги - на выхлопную трубу - она горячая, сапоги, насквозь промокшие, нагреваются на этой трубе, но высохнуть не успевают.
На дороге подбираем саперов, которые с пехотными ротами находились на блоках и теперь спустились к колонне. В какой-то миг БМР начинает напоминать Ноев ковчег.
Лейтенант, выбравшись наверх по малой нужде, с удивление обнаруживает, сколько нас и пересчитывает по головам: "Шестнадцать..."
Как могло разместиться на броне, внутри шестнадцать человек, так и осталось загадкой.
Перед глазами лента кинопленки: день-ночь, дождь-солнце, горы-равнины.
У роты закончилось продовольствие. Выдали на сутки по банке пресной щуки на двоих и ведро сухарей на весь БМР.
Свесив ноги в люк за спиной водителя, ехал ротный. Изредка он поворачивался и кричал нам назад:
- Эй, сони, передайте-ка мне сухарики.
Проезжали через какой-то кишлак. Дувалы обступили дорогу вплотную, на крышах сидели пацаны, "духи". Кричали нам:
- Шурави, дай бакшиш!
Им кидали упаковки спичек, всякую ерунду.
Ночью проехали Гардез. Свет фар вырвал из темноты однообразные дувалы, в одном месте бросились в глаза синие ворота большого дувала, синий купол мечети.
То ли поздней ночью, то ли раннем утром остановились в степи. Страшно хотелось спать (я все время думал, как Олег Дмитрук может столько времени вести эту дуру-БМРку без смены).
Взводный буквально зашипел на нас:
- Марш с брони! Что, хотите, чтобы сожгли всех из гранатомета?! На двадцать метров от дороги! Занять оборону, и не дай Бог, кто уснет, я вам покажу!
Когда вдали показался полк, мы уже были в таком состоянии, что скажи - нужно пройти еще столько же. И мы прошли бы.
Следующая публикация
Нет комментариев