Предыдущая публикация
«Остаюсь.
Навеки твой. Я.»
Мы сидим на кухне одной из минских квартир. Моя собеседница — председатель общественной организации «Фонд социальной защиты вдов и детей военнослужащих, погибших в локальных военных конфликтах, «Долг» Тамара Довнар. Её дочь помнит отца только по фотографиям из семейного альбома. Дети войны. Эти слова мы привыкли соотносить с маленькими героями Великой Отечественной. А ведь есть и другие дети — другой войны. И пусть им сегодня уже далеко за тридцать, но они навсегда останутся детьми воинов-интернационалистов, погибших в локальных военных конфликтах. Это сейчас мы много знаем о событиях, происходящих там, «за речкой». А тогда, теперь уже в далекие 80-е прошлого века, матери не могли объяснить своим маленьким сыновьям и дочерям, почему их отцы погибли на войне. Ведь мы жили в мирной и прекрасной стране.
…«Дней пять тому назад я получил письмо, где была фотография моей дочурки. Все, кому я ни показывал эту фотографию, мне говорят так: если ей сейчас усы — то это будет вылитый папа. А знаешь, как мне приятно такое слышать, и даже не верится, что у меня такая большая дочка, и такая красивая, красивая…» Это строки из письма старшего лейтенанта Петра Довнара жене Тамаре. Оно написано 20 августа 1980 года.
А 21 апреля 1981 года он погиб, выполняя боевое задание в Лашкаргахе, что в провинции Кандагар. Маленькой Алесе тогда было четыре года…
Вот уже более двадцати лет Тамара Ивановна вместе с другими «афганскими» вдовами делает все для того, чтобы жила память об их мужьях и отцах их детей. Это они выполняли свой воинский долг на горных заставах, в воздухе и на земле, в Герате и Кандагаре, попадали в засады и заживо горели в БТР. Это они глотали пыль дорог под перекрестным огнем пулеметов. Это они, рискуя собственной жизнью, вытаскивали с поля боя раненых. Это они, оставаясь один на один с врагами, прикрывали отход своих боевых товарищей и погибали. Это они достойны того, чтобы их помнили…
О жизни
«Я окончила исторический факультет БГУ и приехала по распределению в Языльскую школу Стародорожского района. Мне было тогда 22 года.
Петя после окончания Минского суворовского военного училища поступил в Орджоникидзевское ВОКУ, окончил его и приехал в свой первый офицерский отпуск к родителям. Встретились мы в деревенском клубе на танцах. А через неделю он предложил мне руку и сердце. Все как-то было стремительно и неожиданно, и я попросила подождать до весны. Он уехал к первому месту офицерской службы — в Кострому».
Весны они не дождались. В январе 1977 года, приехав в отпуск, Пётр Довнар повел свою возлюбленную в Заостровечский сельсовет подавать заявление. Наверное, их встреча была предопределена кем-то свыше.
«По дороге мы встретили председателя сельсовета, который расписал нас в тот же час. На улице была страшная метель. Я в шутку спросила Петра, мол, как жену домой повезешь? Он исчез куда-то, оставив меня на крыльце сельсовета одну. Я растерялась и вдруг вижу: мой муж едет на… тракторе».
Вскоре Тамара перебралась к мужу в Кострому, где гвардии лейтенант Довнар служил в 331-м гвардейском парашютно-десантном полку. Вначале молодожены жили в маленькой комнатке. Затем, когда родилась дочь Алеся, им дали двухкомнатную квартиру — радости не было конца.
«По долгу службы молодые лейтенанты часто заступали в наряды, костромской полк участвовал в парадах на Красной площади в Москве, поэтому частые разлуки превратили нашу семейную жизнь в «медовые» годы. Но, к сожалению, длились они недолго. 1 декабря 1979 года Пётр уехал на новое место службы — в Чирчик Ташкентской области. В течение месяца от него не было никаких вестей. Первое письмо пришло в январе. Я поняла, что он в Афганистане, обратный адрес на конверте значился: «Полевая почта 44585». Пётр два раза приезжал в отпуск. А письма писал очень часто…».
О боли
12 апреля 1981 года боевая машина, в которой находился десант, подорвалась на мине. Пётр Довнар успел сказать другу: «Передай родным, чтобы не горевали. Со мной все в порядке». Об этом Тамара Ивановна узнает гораздо позже. А пока ей даже никто не удосужился сообщить о гибели мужа. Страшное известие от родителей Петра Викторовича пришло в ее дом спустя десять дней.
«22 апреля 1981 года я помню как сейчас. Внутренне чувство тревоги преследовало меня целый день. Я не могла понять, что не так. Но что-то тревожило душу. Вечером долго не могла уснуть. Когда ночью услышала звук подъезжающей машины и увидела свет фар в окна квартиры, все поняла. Накрылась с головой одеялом. Мне казалось, что это сон, что сейчас сниму одеяло — и все пройдет. В дверь позвонили, а я все лежала и не могла себя заставить подойти и открыть ее…»
«Похороны состоятся…» Содержание телеграммы доходило до нее обжигающей и невыносимо тяжелой болью. У Тамары Ивановны задрожали руки, но она все еще гнала от себя дурные мысли и надеялась, что это ошибка. Они были вместе всего пять лет. Счастливые, влюбленные… Ему 28. Ей столько же. Красивая, добрая, нежная птица, подстреленная Судьбой на взлете.
. Эта фотография висела над кроватью Петра в Афганистане
«В этот же день с маленькой дочкой мы были уже в Москве. С билетами на самолет тогда были проблемы. Благо какой-то военный помог. Телефонной связи тоже не было. Когда похороны, где — я не знала. Из Минска до Старых Дорог добиралась на такси. Выяснилось, что груз 200 надо забирать самим. Вначале сказали, что из Минска, потом оказалось, что по ошибке его увезли в Барановичи. Сейчас, спустя 35 лет, даже не представляю, как могла тогда, в свои 28 лет, все это выдержать. Наверное, наши внутренние резервы гораздо больше, чем мы думаем. В аэропорту подходим к дежурному. Он показывает на стоящий в поле одинокий ящик, на котором на деревянной дощечке поверх цинкового гроба начертано: «Старший лейтенант Пётр Довнар». Вот так мы доставили Петра на малую родину. На памятнике не разрешали писать, что погиб в Афганистане. Хоронили на местном кладбище, не было тогда аллей афганских захоронений, салютов и почестей. На похоронах был представитель военкомата — следил, чтобы родственники не пытались вскрыть гроб. Об одном жалею по сей день, что не покрыли цинковый гроб красной материей…»
Затем Тамара Ивановна вернулась с дочкой в Кострому. Никого из родных там не было, и она решила переехать домой — в Беларусь. Полгода обивала пороги различных ведомств и организаций Москвы, Минска, Костромы. Часто открытым текстом говорили: «Это ваши проблемы». Порой опускались руки.
«Вряд ли я получила бы жилье в Минске, если бы не помогли сослуживцы мужа. Всю переписку по вопросу жилья я отправила в воинскую часть, где служил Пётр. Офицеры написали письмо в Политбюро ЦК КПСС с угрозой сложить оружие, если впредь будет такое отношение к семьям погибших… Вот так нам удалось вернуться в Минск»
Прошли месяцы с того момента, как на стародорожском кладбище появился могильный холм с табличкой «Пётр Довнар. 1953–1981». А письма из далекого Афганистана в Кострому еще все шли и шли. В них — ни слова о жестокости, об увечьях, ранениях, ни слова о вынесенных из боя на плащ-палатках погибших товарищах, ни рассказов о боях, взрывах, стонах. Письма, пронизанные нежностью, любовью. Светлые письма! И каждое из них заканчивалось словами: «Остаюсь. Навеки твой. Я.». И он действительно остался — навеки и только ее. Невозможно жизнь повернуть вспять и изменить прошлое… А иногда так хочется!
О вдовах и детях
«Вернувшись в Минск, мне предстояло пройти еще один непростой путь — заставить себя вернуться к жизни. Кроме горя и беспомощности, я ничего не чувствовала. На тот момент в Минске было 45 «афганских» вдов. Мы познакомились, стали общаться. Неожиданно из жизни ушли одна за другой две вдовы — Ольга Скобникова и Александра Бондарева. Их дети остались круглыми сиротами. Помочь им было некому. Это и послужило поводом для создания нашей организации».
25 декабря 1992 года, в годовщину ввода войск в Афганистан, было принято решение о создании общественной организации «Фонд социальной защиты вдов и детей военнослужащих, погибших в локальных военных конфликтах, «Долг». Это было первое и единственное такое объединение на территории бывшего СССР. Тогда в состав организации вошли 45 вдов и 75 детей воинов, погибших в Афганистане и других горячих точках. Эта организация является связующим звеном между государственными структурами и семьями погибших. За эти годы они наладили взаимодействие с главным управлением идеологической работы, комитетом по труду, занятости и социальной защите Мингорисполкома, руководством Министерства обороны. И все проблемы стараются решать сообща.
Именно совет фонда в свое время инициировал принятие ряда законов, в том числе закона о приравнивании по льготам детей погибших воинов-интернационалистов к детям-сиротам при поступлении и во время обучения в высших и средних специальных учебных заведениях, о зачислении детей погибших военнослужащих без вступительных экзаменов в суворовское училище. Они не любят рассказывать о себе и своей деятельности. Словам предпочитают конкретные дела.
«Мы для себя ничего не требовали лишнего. Главное, что двигало нами —забота о детях. Они не должны были чувствовать себя по-сиротски ущербными, обделенными в чем-то в сравнении с ровесниками.
Дети погибших на отдыхе в Швейцарии
Раньше, когда дети были маленькими, мы часто организовывали для них праздники, вывозили на оздоровление, на отдых в пионерские лагеря. Дети общались, дружили. А Толя Матяш и Лена Ходак создали семью. Отец Толи был командиром саперной роты. Отец Лены — командиром медицинской. Оба офицера служили в Афганистане и, к сожалению, там погибли. Так две печальные истории получили счастливое продолжение. Теперь в семье детей двух капитанов подрастают Иван и Фёдор, внуки боевых офицеров. Кстати, Мингорисполком подарил им тогда квартиру».
Дочь Тамары Ивановны Алеся после окончания вуза уехала работать в Италию. Там вышла замуж и родила сына Пьетро, названного в честь деда. Внук часто просит: «Бабушка, расскажи, каким был дед Петя».
«В 18 лет на мой вопрос, о чем ты больше всего мечтаешь, дочь ответила: «Пройтись с папой по городу». В этом и боль утраты, и обида на судьбу, и гордость за отца».
Зачем? Как? Почему именно они? Мы не можем ответить на немые вопросы отцов, матерей, вдов, детей, внуков солдат и офицеров афганской войны. Мы можем только низко склонить свои головы перед ними и сохранить память об их сыновьях, мужьях, отцах, дедах… Чтобы помнили…
Подполковник Елена Затирка, «Ваяр», zatirka@mod.mil.by
Следующая публикация
Комментарии 2
Эрих Мария Ремарк
"Чёрный обелиск"