ДМИТРИЙ БЫКОВ о Борисе Рыжем. 2001год : ,,.. Рыжий был с самого начала демонстративно противопоставлен эпигонам БРОДСКОГО и терпеть их не мог. БРОДСКИЙ заменял сравнения дефинициями, портреты — пейзажами, старательно вычитал себя из видимого мира, вытягивал кардиограмму в прямую линию, унифицировал интонацию,— и с этой интонацией несколько утомленного всеведения, которое ни от чего уже не ждет новизны и всем пресытилось, обращались к читателю или пейзажу его юные подражатели. Рыжий, и тоже с самого начала, пошел именно по пути максимального сопротивления, то есть попытался поискать для русской лирики альтернативных, небродских путей развития (потому так и любил упомянуть шокирующую деталь собственного быта — чаще всего выдуманную или утрированную — в кругу людей эскюсства). БРОДСКИЙ повесил за собой кирпич — «Не надо за мной!», но толпы эпигонов продолжают срываться в черную воронку его опыта, потому что ничего не могут поделать с главным гипнозом — с интонацией априорного превосходства над всем и вся, за которую БРОДСКИЙ так дорого заплатил и за которую они платить не хотят ничем. Рыжий попытался вернуть русскому стиху музыку — и был полон этой музыкой, и только она, а никак не бедное и бледное содержание, составляет главную прелесть его стихов...,,
********
БОРИС РЫЖИЙ возражал против культового отношения к Иосифу Бродскому. Видимо, не желал попасть в число эпигонов! С другой стороны, Б.Рыжий посвятил И.Бродскому ряд стихотворений :
,,Воротишься на Родину….,,
И. Б.
БОРИС РЫЖИЙ
Прощай, олимпиец, прощай навсегда -
сегодня твоя загорелась звезда.
И шепчутся звезды во тьме ледяной:
«Наш брат навсегда возвратился домой…»
«Послушайте, звезды, я тоже скажу…» -
но, взор опуская, слов не нахожу.
Слов не нахожу и гляжу на Неву,
как мальчик губу прикусил — и реву.
************
,,На смерть поэта ИОСИФА БРОДСКОГО.,,
БОРИС РЫЖИЙ
Дивным светом иных светил
озаренный, гляжу во мрак.
Боже, как я тебя любил,
заучил твои строки как.
…У барыги зеленый том
на последние покупал -
бедный мальчик, в углу своем
сам себе наизусть читал.
Так прощай навсегда, старик.
Говорю: навсегда прощай.
Белый ангел к тебе приник -
ибо он существует, рай.
Мне давно не семнадцать лет,
поослаб мой ребячий пыл.
Так шепчу через сотни лет:
‘Знаешь, как я тебя любил’.
…А представить тебя уволь
в том краю облаков, стекла -
где сердечная гаснет боль
и растут на спине крыла.
Январь 1996
**************
,,Памяти И. Б.,,
БОРИС РЫЖИЙ
,,Привести свой дом…,,
А. П.
Когда бы смерть совсем стирала
что жизнь напела, нашептала,
пускай не все, а только треть, -
я б не раздумывал нимало
и согласился умереть.
Милы кладбищенские грядки.
А ну, сыграем с жизнью в прятки.
Оставим счастье на потом.
Но как оставить в беспорядке
свой дом?
Живешь — не видят и не слышат.
Умри — достанут, перепишут.
Разрушат и воссоздадут.
Дом перестроят вплоть до крыши
и жить туда с детьми придут.
Когда б не только тело гнило.
Спасет ли черная могила?
Чья там душа витает днесь?
Витая, помнит все, что было,
и видит, плача, то, что есть.
Комментарии 17
что жизнь напела, нашептала -
пускай не все, а только треть -
я б не раздумывал нимало
и согласился умереть.
Милы кладбищенские грядки.
А ну, сыграем с жизнью в прятки.
Оставим счастье на потом.
Но как оставить в беспорядке
свой дом?
Живешь - не видят и не слышат.
Умри - достанут, перепишут.
Разрушат и воссоздадут.
Дом перестроят вплоть до крыши
и жить туда с детьми придут.
Когда б не только тело гнило.
Спасет ли черная могила?
Чья там душа витает днесь?
Витая, помнит все, что было,
и видит, плача, то, что есть.
#БорисРыжий
В России друг от друга города
столь далеки,
что вздрагиваю я, шепнув «прощай».
Рукой своей касаюсь невзначай
её руки.
Длинною в жизнь любая из дорог.
Скажите, что такое русский бог?
«Конечно, я
приеду». Не приеду никогда.
В России расстаются навсегда.
«Душа моя,
приеду». Через сотни лет вернусь.
Какая малость, милость, что за грусть —
мы насовсем
прощаемся. «Дай капельку сотру».
Да, не приеду. Видимо, умру
скорее, чем.
В России расстаются навсегда.
Ещё один подкинь кусочек льда
в холодный стих.
…И поезда уходят под откос,
…И самолёты, долетев до звёзд,
сгорают в них.
Вышел месяц из тумана —
и на много лет
над могилою Романа
синий-синий свет.
Свет печальный, синий-синий,
лёгкий, неземной
над Свердловском, над Россией,
даже надо мной.
Я свернул к тебе от скуки,
было по пути,
с папироской, руки в брюки,
говорю: прости.
Там, на ангельском допросе
всякий виноват,
за фитюли-папиросы
не сдавай ребят.
А не то, Роман, под звуки
золотой трубы
за спины закрутят руки
ангелы-жлобы.
В лица наши до рассвета
наведут огни,
отвезут туда, где это
делают они.
Так и мы сойдём с экрана, —
не молчи в ответ.
Над могилою Романа
только синий свет.
Над домами, домами, домами
голубые висят облака —
вот они и останутся с нами
на века, на века, на века.
Только пар, только белое в синем
над громадами каменных плит...
Никогда, никогда мы не сгинем,
мы прочней и нежней, чем гранит.
Пусть разрушатся наши скорлупы,
геометрия жизни земной, —
оглянись, поцелуй меня в губы,
дай мне руку, останься со мной.
А когда мы друг друга покинем,
ты на крыльях своих унеси
только пар, только белое в синем,
голубое и белое в си...
1996