Предыдущая публикация
ЗДЕСЬ МОЖНО ЖИТЬ,
ЗАБЫВ ПРО КАЛЕНДАРЬ......
Осенний вечер в скромном городке,
Гордящемся присутствием на карте
(топограф был, наверное, в азарте
иль с дочкою судьи накоротке).
Уставшее от собственных причуд,
Пространство как бы скидывает бремя
величья, ограничиваясь тут
чертами Главной улицы; а Время
взирает с неким холодом в кости
на циферблат колониальной лавки,
в чьих недрах все, что мог произвести
наш мир: от телескопа до булавки.
Здесь есть кино, салуны, за углом
одно кафе с опущенною шторой,
кирпичный банк с распластанным орлом
и церковь, о наличии которой
и ею расставляемых сетей,
когда б не рядом с почтой, позабыли.
И если б здесь не делали детей,
то пастор бы крестил автомобили.
Здесь буйствуют кузнечики в тиши.
В шесть вечера, как вследствие атомной
войны, уже не встретишь ни души.
Луна вплывает, вписываясь в темный
квадрат окна, что твой Экклезиаст.
Лишь изредка несущийся куда-то
шикарный бьюик фарами обдаст
фигуру Неизвестного Солдата.
Здесь снится вам не женщина в трико,
а собственный ваш адрес на конверте.
Здесь утром, видя скисшим молоко,
молочник узнает о вашей смерти.
Здесь можно жить, забыв про календарь,
глотать свой бром, не выходить наружу
и в зеркало глядеться, как фонарь
глядится в высыхающую лужу.
___И. Бродский. 1972 ___
Шутливое описание провинциального американского городка глубоко иронично: от причины его присутствия на карте, до пастора, который мог бы крестить автомобили (тонкое наблюдение: автомобиль - это очень важная составляющая быта американцев, почти член семьи).
А за описанием городка следует описание состояния живущего в нем человека, особенно – одинокого эмигранта.
Это стихотворение мне было знакомо с той далекой поры, когда у многих любителей поэзии были заветные книжечки с переписанными
стихами из самоиздата.
"Это и есть Карузо для собаки,
сбежавшей от граммофона."
"и в зеркало глядеться, как фонарь
глядится в высыхающую лужу" --
все это,как и многое другое, из записной книжечки тех лет......
А потом началась эра интернета.
Поисковая система в виде
"Яndex" ,"google" и пр. стала выдавать " на гора" такую информацию, в которую первое время трудно было поверить.
Позже, читая комментарий И. Бродского к " Осеннему вечеру", была уверенна, что описывает поэт
Анн- Арбор.
И. БРОДСКИЙ. "В мое время в Анн Арборе было тысяч сорок студентов и еще тысяч сто остальных. Вокруг — местечки, где живут рабочие всяких фордовских заводов, автомобильных— Детройт рядом. Ощущение скуки, которое здесь описано, действительное.
Но это было и замечательно.
Мне именно это и нравилось. Жизнь на самом деле скучна.
В ней процент монотонного выше, чем процент экстраординарного.
<..> Вот сейчас в Анн Арборе полно кафе, а когда я там жил, если вы хотели выпить эспрессо или капуччино, нужно было садиться в машину и ехать в Канаду, в Виндзор — только там было ближайшее кафе с эспрессо.
В этой скуке есть прелесть. Когда тебя оставляют в покое, ты становишься частью пейзажа".
В. ШЕВОРОШКИН, профессор главной Университетской библиотеки. "Приехав в Анн Арбор, он снял в рент большой коттедж на тихой Marlboro Street, "предполагая, что родителей отпустят,и чтобы для них было место"…
Но это оказалось несбыточной мечтой.
Поэтому в этом доме он проживал один, холостяком.
Готовить пищу дома не любил,хотя вечерами после занятий в университете все же иногда приходилось: ведь, как он вспоминал, от его дома в Анн Арборе "вообще три года скачи, ни до какого ресторана не доскачешь. И поэтому там обедаешь, где придется. Где ночь застанет".
Позже Иосиф также проживал в других домах на улицах Plimouth, потом Paccard …
Своё тогдашнее состояние он великолепно описал в стихотворении "Осенний вечер в скромном городе".
Но в "ВКонтакте" ( VK) нахожу такую информацию от
ALESSANDRO TWICE:
"Стихотворение "Осенний вечер в скромном городке", написанное в 1972-м году, Иосиф Бродский посвятил населённому пункту с голландским названием Калликуун, что на границе с Пенсильванией.
Следует отметить, что за прошедшие с того времени годы кое-что в этом городе изменилось: Со здания банка, закрывшего свои двери вскоре после кризиса 2008-го года, сняли кирпичную облицовку, молодой пастор, после окончания семинарии отслуживший восемь лет, покинул пост и теперь благословляет сделки о купле-продаже недвижимости, а то, что стало с "шикарным бьюиком", можно увидеть в одной из моих недавних заметок ниже".
Калликун. Фото 1907- 1909 гг.
А вот какую справку дает Википедия:
Калликун - это деревушка и место, указанное для переписи населения в городе Делавэр, округ Салливан, Нью-Йорк, Соединенные Штаты.
( По данным переписи 2020 года , население составляло 206 человек)
Калликун получил свое название от голландских охотников, которые поселились в этом месте в 1600-х годах. Из-за популяции диких индеек в этом районе они назвали сообщество "Колликункилл", что переводится как ручей дикой индейки.
Центр города Калликун, видимый из Пенсильвании через реку Делавэр.
/Современное фото/
С трудом верится, что Иосиф Александрович описал осенний вечер именно у ручья дикой индейки.....
Следующая публикация
Комментарии 6
_________
Из выступления И. Бродского к выпускникам Мичиганского университета.
|
Поднимаемся на третий этаж. Сегодня суббота. Занятий нет. Тишина. Коридоры пусты. Лишь на стенах информация о выпуске новых книг и статей н...Ещё-Бродский,–начал свой рассказ профессор Шеворошкин,–прибыл в Мичиганский университет в июле 1972 года на должность приглашенного профессора факультета славистики.А я,лингвист,доктор филологических наук из Института русского языка Академии наук СССР, успев поработать до Анн Арбора в двух американских университетах, приехал сюда позже, и получил постоянную работу на факультетах славистики и лингвистики. После того, как мы с Иосифом познакомились, у нас оказалось немало общего:нас объединяла любовь к русскому языку и схожая судьба. Он читал лекции по истории русской поэзии, поэзии ХХ века и теории стиха, вёл семинары и принимал экзамены, а я, вынужденный эмигрировать из Советского Союза по той же причине – из-за травли со стороны рьяных сатрапов брежневского режима – преподавал сравнительную и смежную лингвистику и занимался научными исследованиями…
|
Поднимаемся на третий этаж. Сегодня суббота. Занятий нет. Тишина. Коридоры пусты. Лишь на стенах информация о выпуске новых книг и статей на русском, чешском, польском, украинском, сербском языках и объявления о предстоящих конференциях и семинарах.
– На этом месте, – показывает Виталий Викторович, – раньше была витрина книг, издаваемых на русском "Ардисом", но после смерти профессора Проффера издательство закрылось.....
|
Наш уважаемый "гид" приглашает в его небольшой кабинет.Повсюду книги,папки.На столе компьютер. – Здесь был первый кабинет Иосифа Бродского, который ему предоставили вскоре после приезда в Анн Арбор. Здесь он готовил лекции, сочинял стихи и принимал экзамены у будущих американских славистов.Однако к тому времени, когда я приехал и приступил к работе на этом факультете, Бродскому уже дали другой, чуть больший кабинет, на двери которого Иосиф прикрепил листок "Russian are here" ("Русские – здесь"
|
Вверху бросаются в глаза четыре склеенные фотографии видов Венеции.На самой правой из них снимок, изображающий любимую поэтом "Набережную Неисцеляемых", где противоположный берег напоминает питерский, а пролив – Неву.
|
Моя жена Галина Баринова, по профессии лингвист, соавтор академической монографии "Русская разговорная речь", -продолжает свой рассказ профессор Шеворошкин,- всегда старалась не пропустить ни одной лекции Иосифа Бродского. Галина рассказывала мне, что его лекции поражали слушателей необычайной глубиной мысли и знаний мировой культуры и искусства. А его "чуть гнусавый, богатый смысловыми оттенками, почти поющий голос" буквально завораживал. После того, как Иосиф уехал в Нью-Йорк и начал преподавать в нескольких университетах и колледжах, а затем стал Нобелевским лауреатом и Поэтом-Лауреатом Библиотеки Конгресса США,он не забывал наш университет, часто приезжал, звонил, заходил на факультет и интересовался научными исследованиями наших сотрудников, в частности, моими – по древним языкам. Даже хлопотал о выдаче гранта для продолжения исследований. Однажды Бродский зашёл ко мне в свой бывший кабинет. Я показал ему на открытки и фотографии, наклеенные им на двери. Он внимательно посмотрел и прошептал: "Мои старые открытки…". – "Иосиф, возьмите их", – предложил я. В ответ он с грустью улыбнулся и сказал: "Пусть висят… Не прощаясь, вышел"....
________Исаак Трабский
В Энн-Арборе Бродский исполнил пушкинский завет, обращённый к художнику: живи один. В 1987 году он написал: "Те пятнадцать лет, что я провел в США, были для меня необыкновенными, поскольку все оставили меня в покое. Я вёл такую жизнь, какую, полагаю, и должен вести поэт — не уступая публичным соблазнам, живя в уединении. Может быть, изгнание и есть естественное условие существования поэта...".
Но ни в коей мере нельзя представить Бродского как замкнутого, одинокого поэта. Он мечтал о полете не только в поэзии, но и в ... небе. Вот что вспоминал об этом его питерский приятель Михаил Петров: "За несколько дней до отъезда, Бродский попросил меня совершить с ним прощальную поездку на автомобиле по окрестностям Ленинграда... Сначала мы поехали на Крестовский остров и поднялись на холм Кировского стадиона... В некотором возбуждении от открывающегося с холма вида и предстоящего отъезда Иосиф сказал нечто вроде того, что в Америке обязательно купит себе самолёт и будет
...ЕщёВ Энн-Арборе Бродский исполнил пушкинский завет, обращённый к художнику: живи один. В 1987 году он написал: "Те пятнадцать лет, что я провел в США, были для меня необыкновенными, поскольку все оставили меня в покое. Я вёл такую жизнь, какую, полагаю, и должен вести поэт — не уступая публичным соблазнам, живя в уединении. Может быть, изгнание и есть естественное условие существования поэта...".
Но ни в коей мере нельзя представить Бродского как замкнутого, одинокого поэта. Он мечтал о полете не только в поэзии, но и в ... небе. Вот что вспоминал об этом его питерский приятель Михаил Петров: "За несколько дней до отъезда, Бродский попросил меня совершить с ним прощальную поездку на автомобиле по окрестностям Ленинграда... Сначала мы поехали на Крестовский остров и поднялись на холм Кировского стадиона... В некотором возбуждении от открывающегося с холма вида и предстоящего отъезда Иосиф сказал нечто вроде того, что в Америке обязательно купит себе самолёт и будет летать над морем. Он даже произвел какие-то летательные движения руками" (из книги Людмилы Штерн "Ося, Иосиф, Joseph", 2005 г).
И это были не просто слова. Обосновавшись в Энн-Арборе, Бродский начал учиться летать на самолетах. Взял несколько уроков, но, так как не знал профессионального языка американских летчиков, скоро пришлось уроки бросить...
Однако опыт самостоятельного нахождения в воздухе он приобрёл. По мнению исследователей творчества Бродского, "без этого опыта он в 1975 году не написал бы своё послание человечеству — "Осенний крик ястреба":
Но восходящий поток его поднимает вверхвыше и выше. В подбрюшных перьях
щиплет холодом. Глядя вниз,
он видит, что горизонт померк,
он видит как бы тринадцать первых
штатов, он видит: из
труб поднимается дым. Но как раз число
труб подсказывает одинокой
птице, как поднялась она.
Эк куда меня занесло!
Он чувствует смешанную с тревогой
гордость...
Бродский любил повторять: "Для того, чтобы жить в Америке, нужно что-то полюбить в этой стране". Он любил Энн-Арбор, "этот небольшой городок. Вокруг — местечки, где живут рабочие всяких фордовских заводов, автомобильных, — Детройт рядом...".
"Американским гражданином, — вспоминал поэт, — я стал в 1980 году в Детройте. Шел дождь, было раннее утро, в здании суда собралось человек 70-80, присягу мы приносили скопом. Там были выходцы из Египта, Чехословакии, Зимбабве, Латинской Америки, Швеции... Судья, присутствовавший при церемонии, произнес небольшую речь. Он сказал: принося присягу, вы вовсе не отрекаетесь от уз, связывающих вас с бывшей родиной; вы больше не принадлежите ей политически, но США станут лишь богаче, если вы сохраните ваши культурные и эмоциональные связи. Меня тогда это очень тронуло...".
...На память профессор подарил нам титульный лист программы конференции, посвященной творчеству Иосифа Бродского, которая по инициативе главной библиотеки и факультета славистики должна была состояться в Мичиганском университете 7-9 ноября 1996 года. Программа заранее была отпечатана и доставлена в Нью-Йорк Бродскому. Он внимательно ознакомился с ней, одобрил и вверху титульного листа оставил свой автогра
...Ещё"Американским гражданином, — вспоминал поэт, — я стал в 1980 году в Детройте. Шел дождь, было раннее утро, в здании суда собралось человек 70-80, присягу мы приносили скопом. Там были выходцы из Египта, Чехословакии, Зимбабве, Латинской Америки, Швеции... Судья, присутствовавший при церемонии, произнес небольшую речь. Он сказал: принося присягу, вы вовсе не отрекаетесь от уз, связывающих вас с бывшей родиной; вы больше не принадлежите ей политически, но США станут лишь богаче, если вы сохраните ваши культурные и эмоциональные связи. Меня тогда это очень тронуло...".
...На память профессор подарил нам титульный лист программы конференции, посвященной творчеству Иосифа Бродского, которая по инициативе главной библиотеки и факультета славистики должна была состояться в Мичиганском университете 7-9 ноября 1996 года. Программа заранее была отпечатана и доставлена в Нью-Йорк Бродскому. Он внимательно ознакомился с ней, одобрил и вверху титульного листа оставил свой автограф. Но принять участие в этой конференции ему не удалось: 28 января 1996 года Иосиф Бродский скончался от очередного инфаркта...
(Иосиф Бродский в Энн-Арборе Из редакционной почты.)