Предыдущая публикация
Недодаденная каклета. Про учительницу, ученика и их общего кота Марсика
Учительница начальных классов средней школы №*** Ольга Викторовна Синицкая взяла себе кота на перевоспитание.
Было это так:
Третьего дня пришлось ей задержаться в школе. Группа продлённого дня, где она в тот день была дежурной учительницей, затянулась. Первоклашку Серёжу Никифорова частенько долго не забирали, не раз приходилось Ольге Викторовне с ним сидеть в классе и от нечего делать гонять мальца по школьной программе. Сегодня у них был дополнительный урок по правописанию.
— У-у-у-у... — тянул за учительницей страдалец родительской безответственности, прописывая пятую строчку вышеупомянутой буквы.
Буква выходила кривая и косая. И даже шестая строчка не собиралась меняться к лучшему.
Руки у мальчонки были цвета магазинной курицы и все в царапинах. Он старался держать этими синими лапками пишущее шариковое устройство, но устройство танцевало в его пальцах и не хотело писать красиво. А учительница стояла над душой и занудствовала:
— Вот тут ровненько напиши... вот тут красиво заверни...
Пошла седьмая строчка ненавистной буквы «У», когда за окном что-то бабахнуло и на подоконнике со стороны улицы нарисовался здоровенный рыжий кот.
Откуда кот грохнулся на узкий уличный подоконник первого этажа средней школы №***, трудно сказать. Скорее всего, упал с дерева, растущего прямо перед окном. Однако, свалившись с дерева на окно, котищще не спрыгнул на землю, а стал топтаться на узенькой полоске металла, балансируя круглым телом на покатой поверхности.
— Марсик! — обрадовался мальчонка и испуганно посмотрел на строгую учительницу, — Это мой кот. Только вы родителям ничего не говорите...
Ольга Викторовна не была занудой, как того предполагала её профессия. Она ею казалась и даже старалась быть. Но на самом деле ей было очень жаль этого мальчика, которого постоянно забывали забрать из школы молодые родители. Почти каждый день они ссылались один на другого, а в результате с продлёнки сына забирали уже ближе к ночи.
— Разве твои родители не знают, что этот кот твой? — спросила она мальчика.
Тот отрицательно покрутил головой.
— Мне нельзя... у меня аллергия... и сестра маленькая... а кот царапается. Вот.
Он протянул учительнице свою худенькую лапку, где и правда было много старых и свежих царапин.
— Если кот царапается, то к нему не надо приставать, — начала было поучать мальчика Ольга Викторовна, но вовремя спохватилась: — За что он тебя так?
Этот простой и тёплый вопрос учительницы ученику первого класса «Б» Серёже Никифорову стал началом их доверительных отношений и, как следствие, усыновлением кота этой самой учительницей.
Первоклассник Серёжа Никифоров тайно от родителей любил всех животных школьного двора — собаку сторожа, кроликов из живого уголка, голубей на школьной помойке и вот этого огромного кота. И, если собака, кролики и голуби благосклонно принимали любовь Серёжи Никифорова, то кот за эту любовь нещадно мальчишку драл.
Каждый день до начала уроков бежал Серёжа к будке у сторожки и кормил собаку огрызками утреннего бутерброда. Собака съедала хлеб с маслом и в знак благодарности облизывала Серёже лицо. Кроликам он просовывал морковку сквозь прутья клетки, а голубей кормил на большой перемене половинкой школьной столовской булочки. Про большую благодарность кроликов и голубей говорить не приходилось, но по крайней мере они не калечили своего благодетеля.
А вот котищще...
Это чудовище уже привыкло, что после школьного обеда ученик первого класса «Б» преподносил ему говяжью котлету. Чаще всего покусанную, а иногда и целую.
— На, Марсик, ешь, — вынимал Серёжа из кармана сочный мясной деликатес.
Марсик же считал своим долгом сначала цапнуть благодетеля по худой ладошке, и только потом с угрожающим урчанием впиться в котлету.
— Чего ты дерёшься, — совсем не обижался первоклассник, — Я же не виноват, что Ольга Викторовна за мной следила. Пришлось немного покусать котлету... иначе она бы меня из-за стола не отпустила.
Но кот был неблагодарный. Ни разу он не сказал «спасибо» так, как это делал пёс сторожа. Даже кролики из зооуголка давали себя погладить, а голуби — уютно ворковали. Марсик же, схватив котлету, всегда убегал с ней в дыру наваленных в школьном дворе старых бетонных плит, оставшихся после ремонта школы.
В тот день, когда Серёжа прописывал седьмую строчку противной буквы «У», Марсик был обделён столовской котлетой. Потому что в тот день в меню были макароны по-флотски и Ольга Викторовна стояла над Серёжей до последней ложки, пока худой первоклассник не впихнул в себя весь морепродукт.
Именно поэтому Марсик и появился на подоконнике в классе продлёнки, где учительница и ученик ждали развязки занятости Серёжиных родителей.
— А можно его впустить? — робко спросил мальчик Ольгу Викторовну, — А то на улице холодно...
Для опытной учительницы начальных классов подобное откровение ученика было весьма драгоценным моментом. Она старалась держать здоровую дистанцию со всеми учениками, но этот Серёжа давно вызывал в ней одновременно и жалость, и материнскую озабоченность, и уважение к его какой-то ангельской сущности, отличавшей мальчика от наглых и даже хамовитых сверстников.
Откровенный разговор с мальчиком тронул её до глубины души. Не повезло Серёже родиться в семье занятых бизнесменов. Молодые родители совсем забросили старшего сына, сплавив заботы о нём на казённые плечи учителей продлённой группы. Однако, несмотря на отстранённое к себе отношение, мальчик рос добрым и сострадательным. Так бывает... и такие дети — чистые мученики в среде своих прагматичных близких. Хорошо, что сами дети об этом не догадываются.
— Серёженька, кошек нельзя впускать в школу, тётя Зина будет ругаться, — вспомнила Ольга Викторовна просьбу школьной уборщицы, — Но у меня есть кое-что для твоего Марсика...
Она открыла сумку, принесённую из учительской и достала оттуда пакет с сосисками.
Но как дать сосиску коту, сидящему на наклонной поверхности уличного подоконника? Пришлось всё-таки открыть окно и запустить животное.
— Додумались наконец-то! — недовольно прокомментировал кот изменение своей ситуации к лучшему, — И полгода не прошло, как они приняли единственно правильное решение. Где моя каклета?!
Ольга Викторовна открыла от изумления рот и схватилась за брошку у воротника блузки, словно эту брошку наглый кот собирался украсть.
— Он говорящий, я не успел предупредить... — извиняюще объяснил Серёжа поведение кота, подсовывая коту приготовленную сосиску.
Говорящий кот зарычал, вздыбил на спине ирокез и угрожающе поднял лапу, собираясь полоснуть ею по руке ребёнка.
— Опять сосиска?! На прошлой неделе была сосиска! Где каклета?!
Тут Ольга Викторовна не удержалась. Ей никогда не импонировало хамство, особенно кошачье.
— Молодой чело... кот, — откашлялась она, — Я бы попросила...
— Проси, — даже не повернувшись к ней, сказал Марсик, запустил когти в сосиску и подтянул её к себе, — Проси, только быстро. Мне ужинать пора.
— Вы неблагодарны, — продолжила тихо сходить с ума Ольга Викторовна, — Вам дают продукты, а вы...
— Не надо, — потянул учительницу за рукав Серёжа, — Он всё равно не согласится.
— Как это не согласится? — возмутилась Ольга Викторовна, — Разве можно быть таким невоспитанным?
— Можно, — чавкал Марсик сосиской прямо на широком подоконнике, — Поживи с моё под плитами, и ты такой станешь. Хочешь, докажу?
Он прекратил жевать сосиску и повернул голову к учительнице, с прищуром глядя на неё, словно оценивая масштаб доказательной базы.
— А? Э? — растерялась учительница.
— Вот и я говорю, — вернулся Марсик к сосиске, — Прежде, чем упрекать, сначала верните мне мою каклету.
Ольга Викторовна присела на стул, ибо стоять у неё не было сил. Силы куда-то ушли, как только кот стал говорящим.
«Так. Стоп. Я просто устала, — говорила она сама себе, пользуясь минутой нормального течения событий, — Это мне всё почудилось. Это пройдёт».
Нормальное течение событий состояло из толстого кота, с урчанием поедающего сосиску на подоконнике её класса и из её ученика, восторженно и осторожно гладящего одним пальцем кота по спине.
— Серёжа, давай ещё раз позвоним твоим родителям, — вернулась Ольга Викторовна от говорящих котов в свет педагогического разума, — Не может быть, чтобы они про тебя совсем забыли. Наверное, они уже едут...
Но телефоны родителей не отвечали. Позвонили бабушке и всполошили пожилую женщину, и так страдающую от безответственности своего сына и невестки. Бабушка, хватаясь за сердце, валерьянку и верхнюю одежду, собралась вызывать такси, чтобы ехать за внуком.
— Давайте я его сама приведу, — предложила Ольга Викторовна, — Вы недалеко от школы живёте, мы с Серёжей пешком пройдёмся.
На том и порешили.
— А Марсик? Можно, он пойдёт с нами? — просил мальчик, собирая в портфель свои тетрадки.
Но кот не нуждался в разрешении от учительницы. Он деловито спрыгнул с подоконника и презренно продефилировал мимо своих кормильцев.
— Я сам решу, с кем мне провести вечер.
«Не прошло», — с печалью констатировала Ольга Викторовна изменения своего сознания.
Так они и вышли из класса втроём — впереди кот, за ним Серёжа и Ольга Викторовна. Прошли по пустому школьному коридору и подошли к посту охраны.
— Опять Никифорова не забрали, — выдала дежурная охранница журнал убытия, — И кошак этот тут. Как только он в школу пробирается, закрыто ведь всё...
Кошак демонстративно не стал расписываться в журнале прибытия-убытия, а прошёлся под турникетом, задрав хвост трубой. Презрение к служивым тёткам сквозило в каждом его движении.
На улице было холодно. И без того тёмное вечернее небо заволокли тяжёлые ливневые облака, сулящие осадки размером в полугодовую норму. Пронизывающий ветер резкими толчками согнал троицу со школьного крыльца и, поддувая в спины, погнал их в сторону жилого микрорайона, к бабушке Серёжи Никифорова.
Однако кот воспротивился природе.
— Я домой, — развернулся он в сторону своей норы в бетонных блоках, — У меня там не дует.
Но ветер ярился. Кота сдувало с выбранного маршрута.
— Пойдём с нами... — неуверенно предложил мальчик.
— Куда?! К твоей бабке? Чтобы я пришиб её собаку?!
Серёжа и сам понимал, что бабушка будет не рада котику. Но ему было так жаль бедного Марсика! Зато Ольга Викторовна, всё ещё переживающая слуховые галлюцинации, неожиданно для самой себя предложила коту:
— Предлагаю ко мне. Эту ночь проведёте в тепле, а там сориентируетесь по ситуации...
По ситуации в тот вечер сориентировались все: бабушка Серёжи дозвонилась таки до своего сына и высказала ему всё, что думает по поводу их с невесткой отношения к её старшему внуку. История умалчивает о степени стыда вышеупомянутых молодых родителей и путях восстановления их родительского инстинкта.
Серёжа благополучно добрался до дома бабушки. Ольга Викторовна, передав мальчика в семью, так же пешком дошла до своего дома.
А кот-котищще, невоспитанное чудовище, царапучий наглец с няшным именем Марсик решил разнообразить свой жизненный опыт и — сориентировался в дом учительницы. Где и живёт по сей день, лениво отбрехиваясь от педагогических манипуляций своей благодетельницы.
Марсика со временем лишили его фаберже, что сделало кота более сговорчивым. Он уже не рвался на улицу, а всё больше времени проводил дома в теплой постели или на кресле, встречая на пороге свою хозяйку после рабочего дня.
Говорить Марсик перестал сразу, как только они с Ольгой Викторовной пришли к согласию по вопросу совместной жизни.
— Не надо мне говорящих котов, — решила учительница, — Я с людьми работаю, что они обо мне подумают...
«Ну и зря», — пожал плечами кот, но спорить не стал. Уж сильно не хотелось ему возвращаться в холодную нору под старыми бетонными блоками на школьном дворе...
Серёжа Никифоров был счастлив, что весь первый класс он мог приходить в гости к учительнице вместе со своей бабушкой и видеться с Марсиком. А во втором классе его перевели учиться в закрытый кадетский корпус и у него началась новая жизнь. Что-то мне подсказывает, что при таких бестолковых родителях формирование ребёнка в кадетском корпусе — самое правильное решение.
А Марсик и сейчас живёт у Ольги Викторовны, незаметно для себя поддаваясь перевоспитанию в воспитанного кота. Правда, временами у него бывают заскоки и он начинает вспоминать, что когда-то ему «зажали каклету».
— Недодали!!! — вопит он на всю квартиру, но его уже никто не понимает.
Вот такая история однажды случилась с учительницей начальных классов Ольгой Викторовной Синицкой, её учеником Серёжей Никифоровым и их общим котом Марсиком.
На фото условный кот Марсик и его мечта — недодаденная каклета из школьной столовки.
Следующая публикация
Нет комментариев