Предыдущая публикация
Кота перед продажей квартиры выставили за дверь
Анна Петровна и подумать не могла, что жизнь сделает такой крутой поворот. Тридцать лет брака – не шутка. Казалось, всё давно устроено, всё идёт своим чередом.
А потом муж пришёл домой и одной фразой перечеркнул их общее прошлое: "Я полюбил другую". И мир, такой привычный и понятный, рассыпался на осколки.
Три слова. Всего три слова перечеркнули всю её прежнюю жизнь.
– Аня, ну сколько можно страдать? – увещевала подруга Тамара. – Поменяй квартиру, начни новую жизнь! В конце концов, ты ещё молодая женщина!
Молодая. От этого слова хотелось горько усмехнуться. Какая она молодая? Седые волосы, морщинки у глаз, руки, которые выдают возраст, сколько их ни прячь.
Но что-то в словах подруги зацепило. Действительно – почему бы и нет? Почему бы не начать с чистого листа?
Решение пришло неожиданно легко. Будто что-то щёлкнуло в голове, и пазл сложился. Квартиру удалось продать быстро – район хороший, метро рядом. На вырученные деньги купила "двушку" поменьше, в тихом районе на окраине города.
– Ну вот, Анна Петровна, располагайтесь! – щебетала риэлтор Марина, вручая ключи. – Район тихий, соседи приличные. Тут через дорогу парк, летом такая красота! А какой воздух! Будете как у Христа за пазухой!
Анна Петровна обвела взглядом свои новые владения. Светлая кухня с окном на восток – значит, по утрам будет солнце. Небольшая спальня – ей одной хватит. Гостиная с балконом, с которого открывается вид на старые липы во дворе. Чем не райский уголок для начала новой жизни?
Если бы она только знала.
Первые признаки того, что не всё так просто, появились уже на следующий день. Выходя утром за хлебом, Анна Петровна заметила у подъезда серого полосатого кота.
Обычный такой котяра – немолодой уже, потрёпанный жизнью, с чуть надорванным ухом и мудрыми янтарными глазами. Сидел, смотрел прямо на дверь, словно ждал кого-то.
– Брысь! – машинально махнула она рукой.
Кот даже не шелохнулся. Только моргнул как-то по-человечески укоризненно, будто говоря: "И ты туда же."
Вечером он был там же. И на следующий день. И через неделю. Казалось, он врос в асфальт перед подъездом, став неотъемлемой частью пейзажа – как старая лавочка или детская площадка.
– А, это Барсик! – пояснила соседка с первого этажа, Нина Ивановна, когда Анна Петровна наконец решилась спросить. – Тут такое дело...
Нина Ивановна, как оказалось, была местной хроникой. За двадцать лет жизни в этом доме она знала всё обо всех – от температуры батарей зимой до семейных драм каждой квартиры.
– Жил он в вашей квартире, у прежних хозяев, – рассказывала она, поправляя цветастый халат. – Хорошие люди были, интеллигентные. Он у них ещё котёнком появился – подобрали где-то, выходили. Восемь лет прожил! А потом, – она тяжело вздохнула. – Потом у них что-то случилось, срочно продавать квартиру надумали и съехали. И вот.
– Что "вот"? – Анна Петровна почувствовала, как что-то неприятно кольнуло в груди.
– А вот то! – всплеснула руками Нина Ивановна. – Я своими глазами видела, как хозяйка его выносила. В охапку взяла, слёзы утирает, приговаривает: "Прости, родной, нам тебя взять некуда." И – на улицу! Как вещь какую выбросила!
Анна Петровна почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
– Как это – выставили? А совесть где?
– Ой, и не говорите! – соседка явно была рада найти благодарного слушателя. – Я им и так, и эдак: возьмите, пристройте, в приют хотя бы отдайте! А они: некогда нам, переезд на носу. Вот уже второй месяц бедолага тут сидит, всё ждёт.
Второй месяц - это словосочетание застряло в голове Анны Петровны как заноза. Она и сама не заметила, как начала присматриваться к коту. Заметила, что он никогда не попрошайничает, не мяукает противно, как другие бездомные. Просто сидит у двери. Ждёт.
У него была своя система – Анна Петровна быстро это поняла. Утром он занимал свой пост у подъезда и сидел там до вечера, провожая взглядом каждого входящего и выходящего. Когда начинало темнеть, уходил куда-то – наверное, на ночлег. А утром всё начиналось сначала.
– Вот ведь глупый! – ворчала она, проходя мимо. – Не вернутся они, понимаешь? Не вернутся!
Кот смотрел всё тем же мудрым, чуть усталым взглядом. Казалось, он всё понимает. Просто, просто идти ему некуда.
Соседи относились к нему по-разному. Нина Ивановна подкармливала потихоньку – выносила то остатки супа, то кусочек колбаски. Дворничиха тётя Валя грозилась вызвать службу отлова – мол, развели тут приют, только мусорят! Молодёжь с пятого этажа пыталась пристроить через интернет – без толку.
– Что с ним делать-то? – вздыхала Нина Ивановна. – Старый уже, восемь лет. Кому такой нужен? Все котят хотят, или породистых.
А кот всё сидел и ждал. Анна Петровна уже начала привыкать к этому молчаливому стражу у подъезда. Иногда ловила себя на том, что разговаривает с ним.
– Ну что, всё ждёшь? – спрашивала, возвращаясь с работы. – Эх ты, глупыш. Там небось уже новую жизнь начали, а ты всё никак не поймёшь.
Он провожал её взглядом до дверей. Никогда не пытался проскользнуть внутрь, хотя наверняка помнил каждый угол своего бывшего дома. Просто смотрел – внимательно, понимающе, с какой-то нечеловеческой мудростью.
В такие моменты Анна Петровна ловила себя на странной мысли: может, он не такой уж и глупый? Может, просто верный? Преданный до последнего тем, кто предал его?
Эта мысль почему-то отзывалась болью где-то глубоко внутри. Наверное, потому что слишком знакомо было это чувство – когда тебя бросают, а ты всё ещё ждёшь, надеешься, веришь.
Всё изменилось в один октябрьский вечер.
День выдался на редкость хлопотный. С утра всё валилось из рук, в магазине нахамила кассирша, автобус еле тащился... А тут ещё небо вдруг налилось свинцом, затянулось тучами так, что в пять часов вечера стало темно, как ночью.
Она успела забежать в подъезд за секунду до того, как началось настоящее светопреставление. Гром грохотал как артиллерийская канонада, молнии били одна за другой, превращая сумерки в день. И в этом грохоте она вдруг услышала тихое "мяу" за дверью.
Кот сидел на своём обычном месте. Промокший до нитки, дрожащий, но – сидел. Вода стекала с его шерсти ручьями, усы повисли как варёные макароны. Но он не уходил.
Потому что уходить было некуда.
И тут что-то переклинило в голове у Анны Петровны. Она вдруг с пронзительной ясностью поняла: они ведь похожи. Оба выброшены из привычной жизни. Оба остались одни. Только она нашла в себе силы начать сначала, а он, он просто ждёт чуда.
– Господи, да что ж я за человек такой! – прошептала она.
Впервые за два месяца дверь подъезда открылась не для того, чтобы выпустить человека, а чтобы впустить кота.
– Иди сюда, горе луковое, – позвала Анна Петровна. – Ну что, будем как-то жить вместе? Только учти – я характерная!
Кот посмотрел на неё, склонив голову набок. В его глазах читался вопрос: "Правда? Можно?"
– Правда, правда. И нечего на меня так смотреть – сама знаю, что дура старая. Но не помирать же тебе тут под дождём!
Он встал, отряхнулся (забрызгав всё вокруг) и спокойно пошёл за ней. Поднимался по лестнице, как будто делал это каждый день. А у двери квартиры он вдруг остановился и посмотрел на хозяйку.
– Да-да, это твой дом, – вздохнула она. – Теперь уже точно твой. Пойдём, горемыка, будем обсыхать.
И началась новая жизнь.
Барсик (имя решили не менять – зачем травмировать психику?) освоился моментально. Нашёл себе место на подоконнике, обследовал все углы, даже не стал драть мебель – видно, в прошлой жизни был приучен к порядку.
Первый вечер они провели на кухне. Анна Петровна грела чайник и рассказывала коту историю своей жизни – неожиданно для самой себя.
– А потом он встретил эту, молодую, – голос её дрогнул. – Представляешь, ей тридцать пять! У неё, видите ли, "горят глаза и есть амбиции". А у меня, значит, только морщины и привычка варить борщ по выходным.
Кот слушал внимательно, изредка моргая. Казалось, он понимает каждое слово.
– Ну вот что ты на меня так смотришь? – вздохнула Анна Петровна. – Думаешь, зря я тебя пустила? Сама ведь одинокая старуха, еле концы с концами свожу.
В ответ Барсик встал, потянулся и запрыгнул к ней на колени. Свернулся клубочком, заурчал. От его мокрой шерсти пахло дождём и осенними листьями.
А потом начало происходить что-то удивительное.
Анна Петровна вдруг поймала себя на том, что больше не разговаривает сама с собой – теперь у неё есть благодарный слушатель. Что по утрам торопится не просто на прогулку, а чтобы покормить своего питомца. Что всегда спешит домой – там ждут.
Их распорядок дня сложился как-то сам собой. Утром Барсик будил её ровно в семь – легонько тыкался носом в щёку. Потом провожал до двери, когда она уходила на работу. А потом встречал – сидел на подоконнике, выглядывал в окно.
– Представляешь, Барсик, – рассказывала она, нарезая овощи для салата, – сегодня такое было! Тамара звонила и опять со своими советами лезла: "Анечка, тебе бы познакомиться с кем-нибудь..." А я ей: "У меня уже есть мужчина в доме. И характер у него – дай бог каждому!"
Кот мурлыкал, будто соглашаясь. Он вообще оказался на редкость деликатным – не приставал с требованиями, не будил по ночам, даже в форточку не просился. Только смотрел своими мудрыми глазами, словно говоря: "Всё хорошо. Мы справимся".
Соседи заметили перемены. Нина Ивановна при встрече только качала головой:
– Ну надо же, как всё повернулось! А я ведь его столько раз к себе звала – не шёл. Видать, судьба.
– Какая судьба? – фыркала тётя Валя-дворничиха. – Просто кот свою квартиру знает. Вот и пошёл.
Но Анна Петровна знала – дело не в квартире. Дело в том, что они оба нуждались друг в друге. Оба знали, каково это – когда тебя предают. И оба учились заново верить в добро.
А жизнь тем временем налаживалась.
Анна Петровна впервые за долгое время начала следить за собой. Купила новый халат – не застиранный синий, а красивый, в цветочек. Записалась в группу скандинавской ходьбы в парке. Даже начала осваивать смартфон – чтобы фотографировать Барсика и отправлять снимки подруге Тамаре.
– Ань, ты изменилась, – сказала как-то Тамара, заглянув в гости. – Помолодела что ли? Глаза блестят, морщинок меньше.
– Это всё он, – улыбнулась Анна Петровна, глядя на дремлющего в кресле кота. – Знаешь, Тома, я ведь теперь не одна. У меня есть семья.
В выходные они устраивали себе праздники. Анна Петровна пекла пирожки (с мясом – Барсик их особенно любил), смотрела старые фильмы по телевизору. Кот устраивался рядом, положив голову ей на колени. Иногда она читала ему вслух – оказалось, что он большой любитель Чехова.
– Вот послушай, – говорила она, надевая очки, – "Каштанка". Про собачку, конечно, но ты не обижайся – там про преданность.
Время летело незаметно.
Прошло полгода. Анна Петровна как-то незаметно перестала считать дни после развода. В её жизни появился новый ритм, новые радости. Утренний кофе под мурлыканье. Вечерние разговоры по душам. Тёплый клубок под боком во время просмотра сериала.
А однажды она поняла, что больше не чувствует себя брошенной. Потому что нельзя чувствовать себя брошенной, когда тебя каждый день встречают у двери и смотрят с такой любовью.
В тот день она впервые за долгое время расплакалась. Просто сидела на кухне и плакала – от счастья, от благодарности, от осознания того, что жизнь всё-таки прекрасна. А Барсик тёрся о её ноги и мурлыкал свою кошачью песню – самую лучшую колыбельную на свете.
– Знаешь что, Барсик, – сказала она, вытирая слёзы, – а ведь те люди, которые тебя бросили. Они сами виноваты. Потому что предательство не проходит бесследно. Они потеряли что-то важное в своей душе, а я нашла.
Кот мягко спрыгнул с подоконника и устроился у её ног. Он больше не ждал у дверей подъезда. Он был дома.
Каждый вечер в одной квартире на третьем этаже загорается окно. Там пьют чай, смотрят телевизор, разговаривают о жизни немолодая женщина и серый полосатый кот. Им хорошо вместе. Они больше не одиноки.
А тем, кто хочет завести питомца - не ищите породистых малышей. Загляните в местный приют или просто присмотритесь к тем, кто ждёт у вашего подъезда. Может быть, именно там вас ждёт ваше счастье. Ведь у любви нет породы и возраста. У неё есть только сердце.
Котофеня
#рассказы
Следующая публикация
Нет комментариев