Предыдущая публикация
Мужчина и подумать не мог, куда приведет его раненый кот
— Вы совершенно правы, Андрей Сергеевич. Развод — дело житейское, — голос адвоката звучал в голове с механической монотонностью автоответчика. — Пятнадцать лет — не приговор. Все бумаги мы уже подготовили.
День выдался на редкость паршивым, впрочем, как и вся последняя неделя. С самого утра всё шло наперекосяк: проспал после очередной бессонной ночи, опоздал на важное совещание, в обед пролил кофе на последнюю чистую рубашку.
А под вечер начальник вызвал на ковёр из-за ошибки в расчётах, которую Андрей, как ведущий инженер проекта, должен был заметить ещё на стадии проверки.
— Что с тобой творится, Андрюха? — Михалыч говорил почти по-отечески, но в голосе сквозило раздражение. — Третья ошибка за месяц. Ты же всегда был образцом надёжности.
"Надёжности. Предсказуемости. Скуки," — мысленно закончил Андрей фразу, которую столько раз слышал от жены. Вернее, уже почти бывшей жены.
— Просто устал немного, — он попытался улыбнуться. — Исправлю.
— Смотри у меня, — Михалыч тяжело вздохнул. — Я ж понимаю, что у тебя сейчас. Но работа есть работа.
Октябрьский ветер швырял в лицо мелкий дождь. В такую погоду даже бродячие собаки попрятались по подворотням.
До дома оставалось минут двадцать пешком — можно было бы вызвать такси, но Андрей намеренно выбирал длинные маршруты.
Всё лучше, чем возвращаться в пустую квартиру, где каждая вещь напоминала о Марине.
Мысли крутились по замкнутому кругу: работа – развод – одиночество – работа. В свои тридцать восемь он впервые не знал, что делать дальше. Карьера, которой он так гордился, вдруг показалась бессмысленной. Жизнь, расписанная по минутам, превратилась в какой-то нелепый фарс.
Странный звук вырвал его из размышлений. Андрей остановился, прислушался. В шуме дождя ему почудился плач. Нет, мяуканье. Отчаянное, жалобное.
— Показалось, — пробормотал он и сделал шаг вперёд.
Мяуканье повторилось — теперь уже отчётливее. Где-то совсем рядом.
"Ну вот, только бездомных животных мне сейчас не хватало," — подумал Андрей, но всё-таки достал телефон, включил фонарик. Луч света заплясал по земле, выхватывая из темноты мокрые кусты, забор, крышку канализационного люка.
Стоп. Люк был приоткрыт.
Сердце ёкнуло. Осторожно подойдя ближе, он посветил в щель. Луч фонарика утонул в темноте колодца, но мяуканье стало громче.
— Вот чёрт, — выругался Андрей. — Только этого не хватало.
Можно было просто пройти мимо. Позвонить в службу спасения животных — пусть занимаются. У него и без того проблем хватает.
Но тут снизу донёсся такой отчаянный вопль, что все сомнения отпали.
В нос ударил затхлый запах подземелья. Андрей поморщился, направляя луч фонарика вниз. После развода он начал ходить в спортзал — хоть какая-то польза от бессонницы — но сейчас это его не особо успокаивало. Одно дело — тренажеры, и совсем другое — ржавая лестница над трехметровой бездной.
— Эй, малыш, держись! Я сейчас, сейчас тебя вытащу!
Голос эхом отразился от бетонных стен. Где-то внизу плескала вода — весело так, будто насмехалась над его нерешительностью. Андрей сглотнул. В детстве он боялся высоты, и сейчас этот страх, казалось, вернулся с утроенной силой.
"Ну же, ты больше не тот десятилетний мальчик, который боялся слезть с дерева," — подбодрил он себя, осторожно ставя ногу на первую перекладину.
Металл предательски скрипнул. Сердце ухнуло куда-то в желудок, но отступать было поздно. Шаг за шагом, стараясь не думать о том, что будет, если лестница не выдержит, Андрей начал спуск. Холодный ветер забирался под куртку, пальцы немели от страха и сырости.
Наконец, в тусклом свете фонарика он разглядел серый комок, вцепившийся в какой-то выступ. Кот жалобно мяукнул, но не сдвинулся с места.
— Ну же, иди сюда, — Андрей протянул руку, но животное только сильнее прижалось к стене. — Да не бойся ты, глупый!
"И кто тут глупый?" — пронеслось в голове. — "Стоишь на ржавой лестнице в темном колодце, пытаешься спасти неизвестно чьего кота. Марина бы точно покрутила пальцем у виска."
Эта мысль почему-то придала решимости. Наплевав на технику безопасности, он качнулся в сторону, одной рукой цепляясь за лестницу, второй пытаясь дотянуться до кота. Животное зашипело, но деваться ему было некуда.
Когда пальцы наконец сомкнулись на мокрой шерсти, Андрей едва не потерял равновесие. Кот оказался неожиданно тяжелым и раненым! В свете фонарика блеснула кровь на передней лапе.
— Как же тебя угораздило-то так... — пробормотал Андрей, прижимая дрожащее существо к груди. — Держись, дружище. Сейчас поедем к ветеринару.
Подъем дался труднее спуска. Кот то затихал, то начинал вырываться, явно не доверяя своему спасителю.
Андрей первым делом осмотрел находку. Крупный серый кот, весь в царапинах, но явно домашний — ухоженная шерсть, ошейник. Стоп. На металлической пластине что-то написано.
— Ну-ка, давай посмотрим, чей ты.
Договорить он не успел.
Кот внезапно извернулся всем телом и, оттолкнувшись здоровой лапой, выскользнул из рук.
— Эй! Стой! Ты куда?!
Но животное, прихрамывая, уже бежало прочь. Чертыхнувшись, Андрей бросился следом. В голове мелькало: "Сумасшедший день. Сумасшедший кот. И я тоже сумасшедший!"
Многоэтажки сменились частным сектором, асфальт превратился в грунтовку.
Андрей остановился перевести дух. В боку кололо — все-таки спортзал спортзалом, а бегать он давно отвык. Впереди, в конце улицы, возвышался старый двухэтажный дом, почти скрытый разросшимися деревьями. Покосившийся забор, заросший сад. Казалось, здесь давно никто не живет.
Но в окне второго этажа горел свет.
Кот, добежав до крыльца, требовательно мяукнул около двери.
Андрей медленно подошел. В висках стучало от быстрого бега, рубашка под курткой промокла от пота. "Может, просто уйти?" — мелькнула малодушная мысль. Но рука уже поднялась к звонку.
Тишина. Только ветер шумел в кронах деревьев, да где-то вдалеке лаяла собака. Андрей постучал — раз, другой. За дверью послышались осторожные шаги.
— Кто там? — тихий женский голос, в котором слышался плохо скрываемый страх.
— Простите за беспокойство! — Андрей откашлялся. — Я, э-э... кажется, нашел вашего кота. Он застрял в колодце, ранен.
Щелкнул замок — как-то неуверенно, будто дверь тоже сомневалась, стоит ли открываться. В узкой щели показалось бледное лицо молодой женщины. Андрей невольно отметил странный контраст: испуганные карие глаза, но в их глубине — что-то стальное, несломленное.
— Барсик! — воскликнула она, заметив кота. Тот тут же проскользнул в дом и принялся тереться о её ноги. — Господи, где же ты пропадал?!
В голосе звучала искренняя радость, но руки, подхватившие кота, заметно дрожали. Андрей успел заметить старые синяки на запястьях, прежде чем женщина торопливо одернула рукава свитера.
— Спасибо вам огромное, — она прижала кота к груди как щит. — Я места себе не находила. Он убежал три дня назад, я думала...
Голос дрогнул. В тусклом свете прихожей стал виден желтеющий синяк на скуле, умело, но не идеально замаскированный тональным кремом.
— Он ранен, — сказал Андрей, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и профессионально. — Лапа повреждена, нужно показать ветеринару. Я могу отвезти.
— Нет! — она отшатнулась, едва не споткнувшись о порог. На мгновение в глазах мелькнул почти животный ужас. — То есть, спасибо, но я сама. Правда.
В дверной проем Андрей успел увидеть часть комнаты.
Голые стены, старая мебель, на столе — одинокая чашка и пачка дешевых печений. И книги — стопки книг на полу.
"Квартира явно нежилая, но обжитая," — отметил про себя Андрей. Его цепкий инженерный ум автоматически фиксировал детали: следы недавнего ремонта на полу, новые замки на двери, занавешенные окна.
— Послушайте, — начал он.
— Вам лучше уйти, — перебила женщина. — Пожалуйста.
Но что-то в её глазах — загнанное, отчаянное — заставило его остаться на месте. Он знал этот взгляд. Такой же был у его сестры, когда она наконец решилась рассказать о домашнем насилии в своей семье. Четыре года назад.
— Меня зовут Андрей, — он намеренно сделал полшага назад, показывая, что не собирается вторгаться в её пространство. — Я инженер, работаю в "Стройпроекте". Вот, — он медленно достал рабочий пропуск. — И я просто хочу помочь. Без всяких условий.
Повисла долгая пауза. Где-то наверху скрипнула половица. Кот в руках женщины тихо, успокаивающе мурлыкал.
— Анна, — наконец произнесла она. — Меня зовут Анна. — И после еще одной паузы добавила: — Хотите чаю?
Это прозвучало так неожиданно, что Андрей растерялся. Но что-то подсказывало: сейчас решается что-то важное. Для них обоих.
— С удовольствием, — кивнул он. — Только сначала давайте посмотрим лапу вашего беглеца.
Анна помедлила, затем отступила в сторону, пропуская его в дом. Когда она закрывала дверь, Андрей заметил, как дрожат её пальцы на дверной ручке. И еще он заметил маленький тревожный чемоданчик в углу прихожей — собранный, готовый к быстрому бегству.
Кухня оказалась такой же спартанской, как и прихожая: минимум посуды, дешевый электрический чайник, старый холодильник, который натужно гудел в углу. Но чисто, очень чисто — Андрей отметил про себя эту странность запущенного дома с идеально вымытым полом.
Анна усадила кота на стол, осторожно придерживая его одной рукой, пока тот пытался вылизать раненую лапу.
— У вас аптечка есть? — спросил Андрей, разглядывая рану. — Нужно хотя бы продезинфицировать.
— В ванной, — она замялась. — Я сейчас.
— Я сам найду, если позволите, и руки помою,— он намеренно говорил спокойно, буднично, словно каждый день оказывался в подобных ситуациях. — А вы пока поставьте чайник.
Выходя из кухни, он заметил, как она незаметно выдохнула — словно задержала дыхание, пока решала, можно ли ему доверять.
В ванной комнате его встретило собственное отражение: встрепанные волосы, мокрая рубашка, в глазах — странный блеск, которого он давно не видел в зеркале. "Что ты делаешь, Андрей Сергеевич?" — спросил он себя, но ответа не требовалось. Он точно знал, что делает.
Вернувшись с аптечкой, он застал удивительную картину: Анна что-то шептала коту на ухо, а тот внимательно слушал, изредка прикрывая глаза. Услышав шаги, она отпрянула, словно её застали за чем-то постыдным.
— Разговариваете? — улыбнулся Андрей, раскладывая на столе перекись и бинты. — Я тоже иногда разговаривал. С собакой, правда. Джеком звали.
— Звали? — она подняла глаза.
— Умер два года назад. Старость, — он пожал плечами, стараясь не показать, как до сих пор больно об этом говорить. — Давайте-ка займемся вашим беглецом.
Обработка раны прошла на удивление спокойно. Барсик, словно понимая необходимость процедуры, только изредка дергал хвостом. А может, просто чувствовал уверенные руки.
— Вы как будто уже делали это, — заметила Анна, подавая очередной кусок бинта.
— Приходилось, — кивнул Андрей. — У сестры была кошка, вечно влезала в какие-то передряги.
— Была?
— Да, — он помедлил. — Сестры больше нет. Четыре года как.
Он не договорил, но что-то в его тоне заставило Анну вздрогнуть.
— Поэтому вы, — начала она.
— Поэтому я не ушел, — кивнул он, заканчивая перевязку. — Хотя обычно я не лезу в чужие дела. Даже слишком не лезу, как говорила… — он осекся.
— Жена? — теперь была её очередь понимать без слов.
— Уже почти бывшая, — он попытался улыбнуться. — Говорит, я слишком правильный. Предсказуемый. С таким только в шахматы играть.
Анна неожиданно фыркнула:
— Простите. Просто это так знакомо. Только наоборот. Меня обвиняли в том, что я слишком непредсказуемая. Нестабильная. "Тебя нужно контролировать, дорогая. Это для твоего же блага."
Она произнесла последнюю фразу другим голосом — видимо, цитировала. И тут же съежилась, словно испугавшись собственной откровенности.
Её история лилась прерывистым шёпотом, как вода из неисправного крана.
Муж-тиран. Побои. Бесконечные унижения. Попытки к бегству, которые заканчивались новыми побоями. И наконец – этот заброшенный дом, случайно найденный объезд риэлтора.
— Я не могу вернуться, — говорила она, комкая в руках салфетку. — Он найдёт меня. Он всегда находит.
— Но так же нельзя! — воскликнул Андрей. — Вы не можете вечно прятаться. Тем более здесь, без денег, без работы.
— А что мне делать?! — в её голосе прорвалось отчаяние. — У меня никого нет. Никого! Родители умерли, друзей он всех распугал. Куда мне идти?!
Андрей смотрел на эту хрупкую женщину, сжавшуюся в комок на старом продавленном диване, и чувствовал, как внутри поднимается волна гнева. На мужа-садиста. На систему, которая не защищает таких, как она. На собственную беспомощность.
— Я помогу, — твёрдо сказал он. — Мы что-нибудь придумаем. Для начала нужно вылечить Барсика.
— Нет! — она вскочила. — Вы не понимаете! Я стараюсь никуда не выходить. Если он узнает, если найдёт меня, — её голос сорвался.
— Анна, — Андрей осторожно взял её за руку. — Посмотрите на меня. Я обещаю: никто не узнает, где вы. Но вам нужна помощь. Вам, не только коту.
Она долго всматривалась в его лицо, словно пытаясь найти подвох. А потом кивнула.
— Знаете, что самое забавное? — Андрей принялся собирать использованные салфетки, делая вид, что не заметил её реакции. — Я ведь действительно люблю шахматы. Даже разряд имею.
— А я ненавижу, — она вдруг улыбнулась. — Терпеть не могу, когда всё просчитано на десять ходов вперед. Предпочитаю импровизировать.
Барсик, словно соглашаясь, громко мурлыкнул. И в этот момент где-то вдалеке раздался звук подъезжающей машины.
Анна застыла. Буквально окаменела, прислушиваясь. Улыбка исчезла с её лица, словно кто-то стер ластиком.
Шаги на улице приближались к дому. Барсик вдруг зашипел — тихо, утробно.
— Это соседка, — выдохнула Анна, выглянув в окно. — Она иногда заходит. Проверяет.
Андрей кивнул, но заметил, как дрожат её руки:
— Вы здесь не останетесь. Не сегодня.
— Что?
— Он ищет вас, верно? — это был не вопрос. — И рано или поздно проверит все заброшенные дома в округе.
Она закусила губу:
— У меня нет денег. И документы, он забрал почти все документы.
— Зато у меня есть квартира. И диван в кабинете. И сестра работала в кризисном центре, у меня остались контакты.
— Нет! — она отшатнулась. — Вы не понимаете. Он, у него связи. В полиции, в администрации. Он говорил, что если я попытаюсь...
— Алло, Михалыч? Да, знаю, поздно. Слушай, помнишь, ты говорил про пустую квартиру? Ну, ту, где ремонт застопорился. Да, очень нужно. Прямо сейчас.
Пауза. Анна затаила дыхание.
— Что? А, нет, не для себя. Слушай, помнишь Катю? Да. Вот примерно такая же ситуация. Понял? Спасибо, старик. Век не забуду.
Он убрал телефон:
— Поехали. У нас есть временное убежище.
— Но я не могу. Это слишком.
— Эй, — он мягко взял её за плечи. — Посмотри на меня. Четыре года назад я не успел помочь сестре. Не успел, потому что тоже думал, что "слишком". Слишком рискованно, слишком сложно, слишком не мое дело. Я больше не хочу опаздывать. Понимаешь?
Она медленно кивнула. В тусклом свете фонаря её глаза блестели — то ли от дождя, то ли от слез:
— А как же всё остальное? Работа, документы, жизнь?
— Будем решать проблемы по мере поступления, — он попытался улыбнуться. — В конце концов, ты же любишь импровизировать?
Квартира Михалыча оказалась на девятом этаже недостроенной высотки. Голые стены, стопки стройматериалов в углах, пластиковые окна без штор. Но главное — две железные двери с хорошими замками и консьерж внизу.
— Располагайся, — Андрей включил обогреватель. — Ванная там, кухня, условно там. Завтра что-нибудь придумаем с мебелью.
Анна стояла посреди пустой комнаты, обхватив себя руками:
— Я не знаю, как вас благодарить.
— Для начала перестань говорить мне "вы", — он попытался улыбнуться. — А то чувствую себя каким-то злым гением-благодетелем.
Она слабо улыбнулась в ответ, но тут же помрачнела:
— Он будет искать. У него везде свои люди. В полиции, в администрации. Даже в банках.
— Значит, будем умнее, — Андрей достал телефон. — Сейчас я позвоню одному человеку. Она работает в том же кризисном центре, где была моя сестра. Там помогают восстановить документы, найти работу. И главное — там знают, как обойти систему.
— Система, — Анна горько усмехнулась. — Знаете, то есть, знаешь, что самое страшное? Когда я пыталась уйти в первый раз, я пошла в полицию. У меня были синяки, записи угроз, свидетели... А они посмотрели в компьютер и сказали: "Извините, но может, вам стоит обратиться к семейному психологу?"
Андрей стиснул зубы. Он слишком хорошо помнил похожий разговор в участке четыре года назад.
— Но сейчас всё будет иначе, — твердо сказал он. — Потому что теперь ты не одна.
В этот момент в дверь постучали.
Они оба замерли.
— Свои, — раздался хриплый голос Михалыча. — Открывай давай. И это, тут кое-кто ещё пришел.
Андрей осторожно открыл дверь. На пороге стоял его начальник — грузный, промокший, с большим пакетом продуктов.
Он выложил на подоконник продукты:
— Тут на первое время. Чайник я завтра привезу, и раскладушку. Да, и это, — он замялся. — Анна, да? Я тут покопался кое-где. В общем, ваш муж уже три года как под следствием. Тихим таким следствием, чтоб не спугнуть. И если вы готовы дать показания.
Анна опустилась на пол рядом с котом, зарылась пальцами в его шерсть:
— Я подумаю. Хорошо?
— Конечно, — кивнул Михалыч. — Спешить некуда. Главное — вы в безопасности.
Когда он ушел, Анна долго молчала, продолжая гладить мурлыкающего кота. Потом подняла глаза на Андрея:
— Почему они помогают? Совсем чужие люди.
— Потому что не чужие, — он сел рядом. — Катя, моя сестра, она работала у Михалыча. Он до сих пор винит себя, что не заметил, не понял раньше.
Следующие недели превратились в странную смесь страха и надежды.
Днем Андрей работал, вечерами помогал Анне обустраиваться на новом месте. Постепенно пустая квартира начала оживать: появились занавески, кухонная утварь, стопки книг разместились на полках.
Барсик, полностью освоившись, взял на себя роль хозяина территории. Его хромота почти прошла, только в дождь он припадал на лапу и требовательно мяукал, выпрашивая дополнительную порцию ласки.
Анна начала работать удаленно — Михалыч помог найти заказы через проверенных людей. Оказалось, что она не просто хороший копирайтер — у неё был настоящий писательский дар.
— Знаешь, — сказала она однажды вечером, когда они пили чай на кухне, — Сергей всегда смеялся над моими текстами. Говорил, что это всё глупости, женские фантазии.
— А по-моему, здорово, — Андрей читал её последнюю статью. — Особенно про "город, где дождь говорит на разных языках". Очень точно.
Она смущенно улыбнулась:
— Правда? А я думала...
Договорить она не успела. В дверь позвонили — три коротких звонка, условный сигнал "свои".
На пороге стоял следователь Корнеев — немолодой, усталый мужчина с цепким взглядом.
— Новости, — сказал он без предисловий. — Не самые приятные.
Анна побледнела. Андрей машинально взял её за руку.
— Ваш муж, Анна Викторовна, подал заявление о пропаже жены. Утверждает, что вы нестабильны, может быть даже склонны к суициду. В общем, объявил вас в розыск.
— Но как, — она сжала пальцы Андрея. — Он же не мог.
— Мог, — Корнеев тяжело опустился на стул. — Более того, уже получил предписание на принудительное психиатрическое освидетельствование. Как законный супруг и якобы заботящийся о вашем здоровье человек.
Андрей почувствовал, как внутри поднимается знакомая волна ярости:
— Он не получит её. Никогда.
— Согласен, — кивнул следователь. — Поэтому я здесь. У нас есть план.
Он достал из портфеля папку.
— У нас есть ниточка. Если вы готовы дать показания.
В последующие дни жизнь превратилась в сложную шахматную партию. Анна восстанавливала по памяти все случаи, когда Сергей упоминал свои "связи". Корнеев методично выстраивал схему взаимодействий, а Михалыч задействовал старые контакты в строительном бизнесе — оказалось, муж Анны успел наследить и там.
Андрей разрывался между работой, помощью следствию и всё растущим беспокойством за Анну.
Однажды вечером, вернувшись особенно поздно, он застал Анну за ноутбуком. Она что-то быстро печатала, закусив губу — этот жест уже стал для него родным.
— Новый заказ? — спросил он, разогревая ужин.
— Нет, — она помедлила. — Я пишу книгу. Про женщин, которые смогли вырваться. И про тех, кто не успел.
— А знаешь, — она помолчала. — Я ведь давно поняла. В тот вечер, когда ты полез в колодец за раненым котом. Такие, как Сергей — они бы прошли мимо. Или вызвали службу, чтобы снять с себя ответственность. А ты просто не мог иначе.
Она поцеловала его — легко, мимолетно. И впервые за все время по-настоящему рассмеялась.
Барсик мурлыкнул, прикрыв глаза. Обычный серый кот с седеющей мордочкой. Но в его янтарных глазах, когда он снова открыл их, плескалась древняя кошачья мудрость.
Котофеня
#рассказы
Следующая публикация
Нет комментариев