Предыдущая публикация
Девочка видеть не могла котенка. Пока не вмешалась бабушка
– Мам, ты уверена, что это хорошая идея? – Олег стоял в дверях новой квартиры, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Может, всё-таки останешься в Саратове? Там у тебя все подруги, вся жизнь.
– Сынок, – Галина Петровна мягко улыбнулась, расставляя чашки на новой кухне, – я всё решила. Хочу быть ближе к вам, к Анечке. Что толку от подруг, когда родная кровь за тысячу километров?
Она не договорила, но в голове крутилось: "После смерти отца ты совсем перестал приезжать". Впрочем, эту горечь она давно научилась прятать за улыбкой.
У Галины Петровны было достаточно накоплений плюс деньги от проданной квартиры - этого хватило, чтобы приобрести небольшую однушку почти по соседству с сыном.
Первый день в новой квартире казался бесконечными. Галина Петровна проснулась непривычно рано – городской шум врывался в окна спозаранку. Незнакомые звуки, чужие голоса, гудки машин. Всё было другим, непохожим на тихий саратовский дворик.
– Доброе утро, соседка! – раздался звонкий голос, когда она спустилась по лестнице в подъезде. – Я Вера Николаевна, ваша соседка.
Женщина примерно её лет приветливо улыбалась, держа в руках пакет с овощами.
– Галина Петровна, – она благодарно кивнула в ответ. – Только переехала.
Сразу же познакомилась с бабушками у подъезда, которые знали, кажется, всё обо всех.
– А я вам скажу, – делилась как-то баба Люба, грея на солнышке больные колени, – молодёжи нынче не до нас. Вот у меня внук. Два раза в год звонит, и то если напомнить.
– Это вы ещё счастливая, – подхватывала Анна Васильевна, щурясь от яркого света. – А моя дочка в Канаду уехала. Только по видеосвязи и видимся.
Галина Петровна слушала их истории и думала, что ей, наверное, повезло – сын хоть рядом. Хотя всё равно будто за тысячу вёрст.
Вдохнула прохладный воздух и представила, как будет забирать внучку из школы, печь с ней пироги, слушать её звонкий смех.
И тут она услышала его – тихое, жалобное мяуканье, доносившееся откуда-то снизу. Звук был едва различим за шумом просыпающегося города, но почему-то отозвался в самом сердце. Она заторопилась на звук.
Мяуканье стало отчётливее – где-то рядом, у старой детской площадки.
– Кис-кис-кис, – позвала Галина Петровна, вглядываясь в заросли пожухлой травы у забора. – Ты где, маленький?
В ответ – тишина, а потом снова – жалобный писк. Она обогнула скамейку и замерла: под разросшимся кустом шиповника, свернувшись в дрожащий комочек, лежал котёнок. Рыжая шёрстка, местами слипшаяся от утренней росы, взъерошенный хвостик-морковка. Но главное – глаза, два янтарных фонарика, полные такой пронзительной надежды, что защемило в груди.
– Господи, да кто ж тебя тут бросил? – прошептала она, медленно присаживаясь на корточки. Колени тут же отозвались привычной болью, но сейчас было не до них. – Ну-ну, не бойся, маленький.
Она осторожно протянула руку. Котёнок вжался в землю, но не отпрянул. Только смотрел, смотрел этими невозможными глазами, словно пытаясь понять – можно ли доверять?
– Вот так, хороший мой, – голос её стал мягким, певучим, как когда-то, когда укачивала маленького Олежку. – Никто тебя не обидит.
В этот момент из-за туч выглянуло солнце, осветив рыжую шёрстку, превратив её в расплавленное золото. Котёнок шевельнул ушами, принюхался и вдруг неуверенно шагнул навстречу протянутой руке.
Его носик был холодным и чуть влажным, когда он осторожно коснулся её пальцев. Галина Петровна замерла, боясь спугнуть этот момент доверия.
На следующий день прибежала внучка.
– Анечка, солнышко! Как я соскучилась! – Галина Петровна раскрыла объятия навстречу внучке, но та застыла на пороге.
– Бабуль, а это что? – девочка указала дрожащим пальцем на рыжего котёнка, который, мурлыча, тёрся о ногу хозяйки.
– А это Рыжик! Представляешь, нашла его во дворе. Такой ласковый.
Договорить она не успела. Аня, побледнев, отшатнулась и выбежала на лестничную клетку.
– Аня! Анечка! – Галина Петровна бросилась следом, но внучка уже убежала вниз по лестнице.
Вскоре раздался звонок от сына.
– Мам, ты что творишь? – голос Олега звучал устало и раздражённо. – Аня в истерике, жена еле успокоила.
– Олежек, да что случилось-то? Котёнок же совсем маленький.
– Мам, у Ани фобия. Она с пяти лет боится кошек, после того случая с соседским котом. Я же рассказывал!
– Не рассказывал, – тихо ответила Галина Петровна. – Ни разу.
Повисла тяжёлая пауза.
– В общем, так, – наконец произнёс сын. – Пока кот у тебя, Аня приходить не будет. Выбирай.
Гудки в трубке звучали как приговор.
Следующий месяц превратился в пытку одиночеством. Галина Петровна подолгу смотрела в окно на детскую площадку, где играли другие бабушки с внуками. Вера Николаевна часто заходила "на чашечку чая", но даже её добрые намерения не могли заполнить пустоту.
– Знаете, Галина Петровна, – сказала она однажды, глядя, как Рыжик умывается на подоконнике, – я вашу ситуацию понимаю. У моей племянницы сын собак боялся – просто в истерику впадал. А теперь, представляете, кинологом работает!
– Правда? – В груди затеплилась надежда. – А как же они справились?
– Постепенно, терпением. Главное – не давить. Сначала просто картинки показывали, потом видео. – Вера Николаевна задумчиво помешивала чай. – А хотите, я со своей внучкой Машей поговорю? Она с вашей Аней в одной школе учится.
В подъезде Галина Петровна теперь частенько останавливалась поболтать с соседями. Удивительно, но многие, узнав её историю, старались поддержать – кто словом, кто делом.
Баба Люба приносила "котику рыбки домашней", строго наказывая кормить "не этими магазинными консервами". Анна Васильевна поделилась номером хорошего детского психолога – "внучке помог, когда развода боялась". Даже угрюмый сосед сверху, автомеханик дядя Боря, как-то принёс игрушечную мышку: "На работе нашёл, выкидывать жалко."
А Рыжик, словно чувствуя её состояние, не отходил ни на шаг. Грел колени своим теплом, рассказывал на своём, кошачьем, как прошёл день. Иногда Галина Петровна ловила себя на том, что говорит с ним, делится своими мыслями и страхами.
– Вот так, малыш, – шептала она, почёсывая его за ушком. – Что же нам делать-то с тобой?
Она пыталась поговорить с сыном, предлагала обратиться к психологу, но Олег только отмахивался: "Не выдумывай, само пройдёт". Невестка при встрече отводила глаза, а внучка… внучку она больше не видела.
Всё изменилось в один дождливый вторник. Галина Петровна возвращалась из магазина, когда увидела на лавочке у подъезда съёжившуюся фигурку.
– Анечка?! Что ты тут делаешь одна?
– Ключи забыла, – пробормотала внучка, не поднимая глаз. – Папа задерживается на работе, и мама.
– Пойдём ко мне, – решительно сказала Галина Петровна. – Рыжика я закрою в ванной, не бойся.
В квартире, за чашкой горячего чая с малиновым вареньем, Аня наконец разговорилась.
– Это все Васька с пятого этажа, – она судорожно сжала чашку. – Мне было пять, я хотела его погладить, а он так страшно зашипел и бросился на меня. Вот здесь остался шрам, – она показала тонкую белую полоску на запястье. – С тех пор, как вижу кошку – становится так страшно.
Галина Петровна молча слушала, а в голове складывался план.
– Знаешь, – осторожно начала она, – а хочешь, я покажу тебе, какой Рыжик на самом деле? Только издалека, через стекло? Он сейчас спит в своём домике.
Аня замерла, но потом медленно кивнула.
Так начался их путь к примирению. Сначала Аня просто смотрела на спящего котёнка через стеклянную дверь. Потом осмелела настолько, что могла сидеть с бабушкой на кухне, пока Рыжик дремал в комнате. А однажды...
– Бабуль, а можно я его покормлю? – голос дрожал, но в глазах светилась решимость.
Галина Петровна едва сдержала слёзы радости.
Когда Олег пришёл однажды за дочерью и увидел, как та осторожно гладит мурлыкающего Рыжика, он долго молчал, а потом вдруг обнял мать:
– Прости, мам. Ты была права насчёт психолога. Я записал Аню на следующую неделю.
Теперь по вечерам в квартире Галины Петровны часто горит свет. Внучка приходит почти каждый день – делать уроки или просто болтать. А Рыжик, важно восседая на подоконнике, наблюдает за их посиделками и, кажется, улыбается в свои рыжие усы.
Новость о том, что Аня начала общаться с котом, разлетелась по подъезду мгновенно.
– А я что говорила! – торжествующе заявила Вера Николаевна, забежав "на минуточку" с пирогом. – Любовь и терпение всё победят!
Баба Люба украдкой вытирала слёзы: "Прямо как в кино, честное слово!"
А дядя Боря, встретив как-то Галину Петровну у лифта, только кивнул: "Молодец, соседка!"
Каждый вечер, провожая Аню домой, Галина Петровна думает о том, как иногда судьба преподносит нам испытания, чтобы научить главному – любовь и терпение способны растопить любой лёд. Даже если для этого потребуется один маленький рыжий котёнок.
Котофеня
#рассказы
Следующая публикация
Нет комментариев