Предыдущая публикация
#операвперые
С чего все началось
Исполнять неизвестную публике музыку – это было не просто главным принципом репертуарной политики Новой Оперы, но жизненным кредо основателя театра Евгения Колобова. Его имя всегда ассоциировалось с новаторством и смелостью.
То, что делал Колобов, напоминало музыкальную лабораторию. Он выискивал музыкальные раритеты, ноты которых порой доставались с большим трудом. Он создавал авторские редакции, иногда довольно свободно обращаясь с музыкальным материалом. О нем и сегодня пишут: он чувствовал себя соавтором композитора, творцом, а не исполнителем чужой воли. Колобов мог смело поменять музыкальные сцены в партитуре местами, переделать инструментовку, допустить вольные купюры.
У одних это вызывало восторг, другие его критиковали. Но одно очевидно: музыкальная Москва была взбудоражена тем, что он делал, – на многие годы опера стала полем для экспериментов. В новой рубрике #операвперые мы будем рассказывать о произведениях, которые прозвучали в Москве (и в России) впервые именно благодаря новаторским идеям Евгения Колобова.
Первой работой нового театра стала фантазия по опере М.И. Глинки и поэме А.С. Пушкина «Руслан и Людмила». В 1991 году она прозвучала на музыкальном фестивале в итальянском Перуджи. Евгений Колобов предложил публике свою редакцию оперы: пятичасовое действие сократилось вдвое, эпизоды в жанре комической оперы перемежались с лирическими сценами, сказочные приключения героев сменялись картинами с участием хора и солистов. Критики писали: русский классик Глинка непринужденно сближается с современным сознанием. В 2005 году театр осуществил полноценную сценическую постановку музыкальной редакции Евгения Колобова.
Исполнение фантазии «Руслан и Людмила» в КЦ ЗИЛ, телецентре «Останкино» и в Церкви Вознесения Господня в Коломенском, дирижер Евгений Колобов
Следующая публикация
Комментарии 1
МАЯК
Заставят стайера бежать, как спринтер:
Большой участок выгребать скорей.
Крутые нам диктует алгоритмы
Исаев, как великий прохиндей.
Дав спринтерам помизерней участки,
Потребовал, чтоб скорость возросла,
Поскольку нужно с листьями сражаться
Работникам ножа и топора.
Количество безмерное задрали
Забот, хлопот и требуют скорей,
Чтоб качество похлеще выдавали,
Пока сигары курит царь царей.
Учил я в детстве график тренировок
И в скорость превращался мой объём.
Однако нынче столь начальник ловок,
Что в мире взяток запросто живём.
Нас вечно неуставший обвиняет,
Что виден пот. Мозоли на руках.
«Быстрей! Скорей! – чинуши подгоняют, -
Подохните останетесь в веках!»
Хоть сын твой – герцог
В Астрахани правит,
На скерцо с перцем
Сердце проверни!
Другие времена, иные нравы.
Как прежде, неподсудны короли.
В
...ЕщёМАЯК
Заставят стайера бежать, как спринтер:
Большой участок выгребать скорей.
Крутые нам диктует алгоритмы
Исаев, как великий прохиндей.
Дав спринтерам помизерней участки,
Потребовал, чтоб скорость возросла,
Поскольку нужно с листьями сражаться
Работникам ножа и топора.
Количество безмерное задрали
Забот, хлопот и требуют скорей,
Чтоб качество похлеще выдавали,
Пока сигары курит царь царей.
Учил я в детстве график тренировок
И в скорость превращался мой объём.
Однако нынче столь начальник ловок,
Что в мире взяток запросто живём.
Нас вечно неуставший обвиняет,
Что виден пот. Мозоли на руках.
«Быстрей! Скорей! – чинуши подгоняют, -
Подохните останетесь в веках!»
Хоть сын твой – герцог
В Астрахани правит,
На скерцо с перцем
Сердце проверни!
Другие времена, иные нравы.
Как прежде, неподсудны короли.
Всем королям престижно развлекаться.
Виктор Гюго недаром описал
Низверженных паяцев на матрасах,
Которым недоступен пьедестал,
Где станет Трибелетто Риголетто.
Страдалец предстаёт весельчаком.
Не время для поэтов и эстетов,
Когда забот растёт упорный ком.
Когда к тебе музеи повлекутся,
Экскурсовод расскажет про тебя,
Как пресекал то пьянство, то распутство.
Туристов развлекай на злобу дня!
Бюджету вечно надобны сюжеты
В манжетах и спецовках наголо,
Где гаджеты на парусах надеты
И торжествует мировое зло.
Для Верди тверди часто не хватает.
Вердикт твердит о мире на Земле,
Где сквозь полёты чародейных чаек
Вам наш маяк откроется во мгле.
Цветной маяк от пестроты осенней,
Куда моряк направит волн комфорт,
Где тени упоительных мгновений
Поставят убедительный рекорд.
Вновь тенор редок. Предок пыль взметает,
Плюс месит грязь и в урнах норовит
Достать невыразимый темперамент
Среди мешков, бутылок и обид.
Рукой мохнатой веник подметает
Без всяких блатов, на исходе чувств,
Которым окунуться подобает
В морскую пену в поиске медуз.