Предыдущая публикация
«МЕРЗАВЦЫ ВСЕ КРАЛИ»
Воровство среди домашней прислуги в России второй половины XIX в.
(автор статьи Л.А. Самарина)
"В результате отмены крепостного права существенно изменилось материальное положение русского дворянства, одновременно росло количество семей чиновников-мещан среднего достатка. Дворяне больше не могли содержать дорогостоящую квалифицированную прислугу, но и отказываться от услуг домашних работников они не хотели. Теперь дворяне искали дешевых и без специализации наемных рабочих.
В силу перенаселения деревни и измельчания земельных наделов русская деревня обнищала, а прогресс в технике, путях сообщения и фабричной промышленности привел к изменениям условий жизни. В такой обстановке возрастало количество женщин, уже не находивших возможности применения своего труда в деревне и необходимого заработка для существования, молодым девушкам нужно было заработать себе на приданое, устроить личную жизнь. В местностях с развитым отходничеством из-за значительного преобладания женщин, старые девы, соблазненные лучшим заработком или из-за необходимости «сокрытия греха», отправлялись в столичные города. Также активно приезжали в город вдовы. Это приводило к массовому движению женщин из деревни в города на фабрики или в услужение. Вот тут и столкнулись нужды нового дворянства и свободных неквалифицированных работников, не требующих большой заработной платы. В итоге в город хлынул большой поток женщин, которые надеялись зарабатывать себе на хлеб, прислуживая барину.
С середины 1860-х гг. мелкий чиновный люд бросился обзаводиться собственной прислугой, благо предложение на рынке домашних услуг значительно превышало спрос. Наниматель прислуги, зная, что крестьяне крайне нуждаются в деньгах, имел возможность выбирать из многих сотен людей, которые соглашаются на условия, предлагаемые хозяином.
Во второй половине XIX в. прислуга и наниматели вынуждены были самостоятельно выискивать способы оформления найма, так как не было строгой юридической процедуры с обязательными условиями. Часто использовались различные варианты: личного найма и через специальные общественные учреждения.
Единственным источником информации о работнике, его репутации, опыте, умениях служило рекомендательное письмо с прежнего места работы. Также прислуга проходила личное собеседование, в ходе которого заполнялась анкета. Специфика данных документов в том, что содержащуюся в них информацию сложно было проверить; у огромного числа желающих найти работу вообще не было рекомендаций, в некоторых случаях имели место подделки, «заверенные» подписями высшей аристократии.
В связи с этим между нанимателями и прислугой возникало большое количество споров, основанных на личных обидах, взаимных претензиях и завышенных ожиданиях. Пользуясь финансовым преимуществом, держатели слуг публиковали свои впечатления от домашних работников в газетах и журналах.
Газета «Санкт-Петербургские ведомости» утверждала, что «слуги -дрянь», и что своим хозяевам они причиняли только страдания. Господин В. П. с презрением говорил о слугах: «это толпы гуляк, поступающих к нам на службу не с тем, чтобы служить, но с тем, чтобы нас объедать, опивать, обманывать и обкрадывать. Это перекатная голь, которая не пашет, а живет как птица небесная, не думая о завтрашнем дне». Совершенно невинные и хорошие, добросовестные хозяева становились жертвами озлобленных кухарок и горничных. «Я не могу не обратить особое внимание на развращенность класса наемных слуг в г. Вильно. Люди этого рода по большей части предаются лености, своеволию и разврату. Побуждаемые видами корысти или из строптивости и празднолюбия, они весьма часто отказываются от службы, не ожидая установленного на то срока, и переходят к другим лицам».
Публицист И.И. Панаев в своих «Очерках...» вменял в вину домашней прислуге те же пороки: «Если вы господин кроткого нрава, добрый по сердцу, не слишком взыскательный, и обращающийся деликатно и по-человечески с вашей прислугой - горе вам! Через несколько месяцев ваша прислуга совсем избалуется, зазнается и заленится до того, что не она вам, а вы ей уж должны будете прислуживать и в довершение всего будет еще грубить вам при малейшем замечании с вашей стороны».
Многочисленные публикации и фельетоны с жалобами от людей, нанимавших прислугу, создали негативную оценку одной из самых многочисленных групп населения. Для многих хозяев прислуга - ничтожное, ленивое, погрязшее в пороках существо.
Работницы, в свою очередь, жаловались на тяжелый труд, на неуважительное отношение со стороны нанимателя, на постоянные вычеты из зарплаты, «так мы и живем, как самые последние люди, а много ли мы получаем денег за свой труд и много ли мы имеем прав? Плата наша самая ничтожная, а прав нет никаких».
В то же время сами хозяева считали, что прислуга слишком ленива и даже то небольшое жалование, которое ей платили, они пытались сократить различными способами. Стремились господа сократить и расходы на содержание прислуги. Поэтому часто жилье служанки выглядело так: «Тесно, негигиенично, воздух спертый, на полу грязь, мухи, клопы и тараканы, а еще и изба примыкает прямо к скотному двору». Потолки большей частью были низкими, кровати маленькие, поэтому возможности отдохнуть ночью у служанок чаще всего не было. Если в комнате было окно - это роскошь. Большинство кухарок и служащих «одной прислугой» не имели собственного помещения и жили на кухне.
Домашняя прислуга совершенно не располагала своим временем, не имела почти никакого имущества или свободных денег. Жалования едва хватало на месяц, чтобы одеваться. Пища была малопитательной - картофель, каша, а часто еще и в недостаточном количестве. Все это приводило к различным заболеваниям и ранней смерти.
На свое жалование прислуга должна была чисто одеваться, оплачивать свои расходы, отправлять часть средств в деревню, выправлять паспорт и ходить в баню. Каждый день, без выходных, прислуга должна была выполнять бесконечное число поручений хозяев, даже если они были не связаны с ее обязанностями. Рабочий день служанки начинался задолго до того, как просыпались хозяева. За это время надо прибраться, подготовить хозяевам одежду и сделать чай. Горничные, няньки, служанки были вынуждены до самой поздней ночи находиться при своих хозяевах.
Непроходящая усталость, плохое питание, хроническое недосыпание, постоянная духота на кухне и сквозняки приводили к печальным последствиям. Служанки испытывали постоянную головную боль, часто болели чахоткой, ревматизмом, раком и сифилисом, который считался болезнью прислуги. Сифилисом прислуга могла заразиться и от самого хозяина, его родственников или мужской прислуги. Могло «мужское внимание» привести и к беременности. Помимо этого, озлобленные хозяева могли поколачивать свою помощницу, подчас нанося ей тяжелые травмы.
Тяжелые условия жизни и труда приводили к тому, что домашние работники всячески старались позаботиться о своей судьбе самостоятельно, чаще всего незаконными методами, что приводило к многочисленным преступлениям.
Воровство являлось самым распространенным преступлением среди домашней прислуги. Служанку, которая ни разу не приходила с рынка без хозяйской копеечки в кармане, отыскать было практически невозможно. Титулярный советник Александр Соколовский писал министру внутренних дел: «в настоящее время редко можно найти хорошую прислугу, много случаев, что прислуга обкрадывает, не говоря уже о других пороках».
В прошении Председателю Государственной думы Н.А. Хомякову говорилось: «неопределенность взаимных отношений ведет к произволу. Домашняя прислуга, привыкшая к безответственности за свою службу, перестает сознавать свои обязанности, что ведет к понижению ее нравственных качеств».
Проживая в доме вместе с хозяевами, служанка знала, где и что лежит, и какие вещи можно было бы беспрепятственно взять. Естественно, что не все воровки несли положенное наказание. Стоит отметить, что прислуга нередко оказывалась замешанной в тех или иных криминальных историях, и мелкое воровство, пожалуй, было самым безобидным из них.
Проанализировав уголовные дела женщин, осужденных за воровство, можно заключить, что 49 % всех обвиненных в воровстве девушек, ранее находились в услужении: 15 % составляли кухарки, горничные и няни, а 34 % служили «одной прислугой», труд этой категории работавших по домашнему найму оплачивался дешевле других. Большинство женщин совершали кражу, живя на местах.
Значительное участие женской личной прислуги в преступности против собственности криминалист И.Я. Фойницкий объяснял тремя факторами: 1) среди лиц этой категории женский элемент многочислен; 2) легкостью совершения преступления, особенно краж, для прислуги; 3) крайне неорганизованное положение личной прислуги: с одной стороны, донельзя избалованной и не имеющей над собой никакой власти, с другой - поставленной в полную зависимость от произвола и каприза нанимателя.
По верному утверждению И.Я. Фойницкого, в большинстве домашних краж, совершаемых прислугою, служанки фигурировали в роли действующих лиц, что объяснялось весьма просто: огромным преобладанием женского пола над мужским в составе домовой прислуги. В то время, как в других видах уголовных преступлений женщины были замечены значительно реже чем мужчины.
Домашняя прислуга благодаря своей беспечности и простоватости оказывалась и «косвенной причиной» для многих квартирных краж, и сама же часто или напрямую являлась виновной в этих кражах. Случаи обкрадывания «господ» их слугами, преимущественно же служанками, были в Петербурге самым обыкновенным делом.
Исследователи выделяли следующие разновидности воровок: домашние воровки, воровки по магазинам, воровки-укрывательницы, воровки прихожих, карманные воровки, воровки-нищенки. Домашние воровки обкрадывали лиц, у которых жили в услужении, тщательно изучив привычки дома, и отлично зная, что где лежит. Отличительная их черта: они не всегда крали вполне сознательно, но побуждаемые к этому крайней нуждой, так как совершали свой проступок, живя на месте и имея в данный момент заработок.
С воровством было практически невозможно бороться. «Мерзавцы все крали», даже в том случае, если за ключницей всегда шла в кладовую какая-нибудь из дочерей, а барин сам выдавал муку и крупу из амбаров. При любом удобном случае прислуга хотела заполучить свой кусок с барского стола, кухарки чуть ли не каждый день присваивали себе продукты, утаивали мелочь, оставшуюся после посещения рынка. «Ведь из-за наживы служить идем», -утверждали герои Н.А. Лейкина, объясняя почему так не любят служить в домах, где надо брать «на книжку».
Иногда истории с воровством прислуги доходили до абсурда: раз, когда больная девушка взяла в присутствии госпожи кусочек сахара, для того чтобы заесть горечь прописанного ей лекарства, этот кусочек сахара попал ей в свидетельство в виде «похищения». Девушка утопилась.
Масштабы воровства были самыми разными. Важно отметить, что в своих кражах прислуга никогда не сознавалась и порой выдумывала невероятные истории, лишь бы не прослыть воровкой. Горничная получила 100 р., чтобы разменять их в лавке, пришла домой и сказала, что потеряла их. Лукерия по поводу кражи пальто утверждала, что «оно просто пропало с вешалки», в то время, как она вышла на лестницу, не заперев дверь. Позднее она была осуждена за кражу 15 р. из-под подушки у подруги. Но и это она отрицала, упорно заявляя, что деньги «просто пропали», но она их не брала.
Порой хищения имели достаточно крупные размеры. В 1883 г. Ольга Афанасьевна Виноградова совершила кражу со взломом (149 р. из сундука хозяйки) и была вторично приговорена к тюремному заключению за кражу. 19-летняя О. Вязмитина, работая прислугой в доме болховского купца, в 1917 г. похитила из кармана его поддёвки бумажник с деньгами на сумму 300 р.
Необычный случай, двигателем которого была любовь, произошел в семье Дурасова. У жены была обнаружена пропажа бриллиантов ценностью в 70 тыс. р. из шкатулки. Обнаружилось, что кражу совершила служанка Полина, которая влюбилась в лакея, вошла с ним в интимные сношения и забеременела. Результат этот ужасно смутил девушку и, во избежание позора для своей девической чести она принялась настаивать, чтобы её возлюбленный женился на ней. Последний поставил условием своей женитьбы, чтобы Полина украла у Дурасовых деньги или драгоценные вещи, не менее, как на тысячу рублей, «для обеспечения их будущей супружеской жизни». На суде потерпевшая была так тронута этой историей, что просила смягчить приговор для подсудимых. В результате его приговорили к 15 месяцам, а ее к 8 месяцам содержания в работных домах.
Впрочем, большинство женщин-воровок из прислуги довольствовались кражами по мелочам и исподволь, чтобы не быть замеченными. Например, были случаи, когда горничные-воровки обкрадывали гардероб своих барынь, таская ленточки, кружевца, платочки, воротнички и постепенно доходя до дележа с барыней её платьев и целых штук материй, отрезывая от них по нескольку аршин. Интересно отметить, что кухарки чаще крали еду, кухонную утварь и алкоголь; прачки и горничные - белье и посуду. Один из авторов писал, что прислуга разных домов меняется награбленным. Кофе на ленты, сахар в обмен на молчание за связь с племянником хозяйки и т. д.
Многие служанки-воровки были осуждены за кражи неоднократно. Так, например, Матрена Р. к 62 годам уже пять раз была осуждена за мелкие кражи. Огромное количество мелких краж так и оставалось на совести кухарок и горничных, хозяева редко принимали самые решительные меры и доводили дело до обвинительного приговора суда. Прислугу обычно выгоняли с места с плохими рекомендациями.
Среди испорченной и в большинстве деморализованной столичной прислуги вороватые субъекты попадались сплошь и рядом; встречались и профессиональные специалисты хищения, которые только маскировались званием прислуги и нанимались на «места» с преднамеренным воровским замыслом. В 1872 г. полиции удалось поймать давно уже намеченную ею, но постоянно избегавшую преследований воровку, которая совершала кражи под видом кухарки. Она нанималась на места, а спустя немного времени, обкрадывала их в удобную минуту и скрывалась. Скрывалась она от преследований полиции тем, что сразу после кражи уезжала из Петербурга и сами похищенные вещи сбывала в других городах.
Подчас желание заполучить хозяйские вещи приводило прислугу и к участию в самых тяжких преступлениях. Одно из таких громких дел -убийство вдовы священника Сабанина и ее семьи вблизи Ялты. Вдова получала пенсию в несколько сотен рублей, а под кроватью хранила сундук с золотыми украшениями и серебряной посудой. Однажды ночью в доме начался пожар. Прибежавшие с соседней дачи люди увидели пылающий фасад, перед которым стояли кухарка и горничная. Их сундуки, перины и подушки лежали рядом. На вопрос, где господа, бабы пропели: «Господа-то все погорели». Удалось вытащить из горящего дома одну из пострадавших, с обрывком веревки на шее, избитую. Она через день скончалась от ожогов, успев рассказать, что несколько мужчин забрались в дом, размозжили головы обитателей и забрали все ценное. Суд завершился интересно: подозреваемых - жителей соседних деревень - задержали. Однако затем освободили из-за недостатка улик. Зато прислуга была признана виновной: кухарка и горничная навели на дом Сабаниных грабителей, однако «убивать уговору не было». А когда увидели убийство, бросились вытаскивать свое добро.
Домашняя прислуга, уволенная по собственной вине или капризу хозяев, практически никогда не пыталась искать справедливости - ее легко могли обвинить в краже, ненадлежащем поведении и т.п. Поэтому такой шум производили истории, когда служанки пытались отстаивать свои права. Так, в феврале 1912 г. газета «Трудовая копейка» рассказала, как прислуга обвинила хозяйку в краже. Нанявшаяся в молодую и прогрессивную семью (студент и курсистка) женщина служила исправно, ее одаривали подарками и похвалами. Через какое-то время отношения с хозяйкой испортились, однажды соседская горничная «просветила» ту, что ее прислуга якобы сплетничает и плохо отзывается о барыне. Курсистка в приливе негодования взломала сундук своей служанки, вынула подарки и отдала их вестнице. И мировой судья привлек барыню за воровство. Так и обратился на заседании к ней и горничной: «Вы, воровки, обе встаньте рядом!» Курсистка от стыда упала в обморок."
Следующая публикация
Нет комментариев