Предыдущая публикация
Пес размером с теленка охранял спящего посреди улицы пьяного хозяина
На окраине шахтёрского городка, где серые пятиэтажки утопают в зарослях сирени, живёт человек. Вернее, существует – потому что то, как он проводит свои дни, сложно назвать жизнью.
Петр Иванович – бывший шахтёр, в прошлом уважаемый человек, передовик производства. А теперь, теперь его знает каждая собака в районе. И это не фигура речи.
Особенно одна собака – огромный пес по кличке Гром, размером с хорошего телёнка, с мощной шеей и взглядом мудреца. Он неотступно следует за своим хозяином, куда бы тот ни пошёл. Даже если этот путь ведёт в никуда.
Говорят, собаки похожи на своих хозяев. Но в случае с Громом и Петром это правило не работает. Пёс – воплощение благородства: гордая осанка, уверенный взгляд, безупречные манеры. Хозяин же давно потерял себя в беспробудном пьянстве.
– Опять Петруха надрался, – качают головами соседи, глядя, как огромный пёс бережно подталкивает мордой своего шатающегося хозяина, пытаясь увести его с проезжей части. – А Гром-то, Гром! Как нянька с ним возится.
История их появления в городке окутана туманом местных сплетен. Кто-то говорит, что Пётр привёз щенка из командировки – последней командировки перед тем, как шахту закрыли.
Другие уверяют, что пса ему подарил брат-кинолог. Третьи шепчутся, что Гром сам пришёл к нему – после того, как от Петра ушла жена, забрав дочь.
Правду знает только участковый Виктор. Он-то и рассказал мне эту историю – за чашкой чая в своём кабинете, после очередного вызова.
– Понимаешь, – говорил он, разглядывая исписанный протокол, – Пётр ведь раньше другим человеком был. На шахте передовиком считался, грамоты имел. Дом – полная чаша, жена-красавица, дочка-отличница. А потом шахту закрыли. И всё – как под откос.
Для шахтёра потерять работу – всё равно что птице лишиться крыльев. Особенно если эта работа – дело всей жизни, потомственное призвание. Дед Петра был шахтёром, отец, он сам. А тут – всё, конец. Закрыли, и точка.
– Начал пить, – Виктор тяжело вздохнул. – Сначала как все – по выходным, с друзьями. Потом чаще. А потом... Жена не выдержала, забрала дочь и уехала к родителям. Он тогда совсем с катушек слетел. Неделями не просыхал.
И вот тогда появился Гром. Откуда – никто точно не знает. Просто однажды утром соседи увидели, как во дворе дома №15 огромный пес сидит рядом с бесчувственным телом Петра. Так и провел с ним всю ночь.
– Я тогда ещё подумал – ну всё, загрызёт мужика, – усмехнулся участковый.
С тех пор они неразлучны. Гром стал для Петра и охранником, и нянькой, и единственным другом. Когда хозяин трезв (что случается нечасто), они степенно гуляют по району. Пёс идёт чуть впереди – величественный, спокойный. Настоящий аристократ.
А когда Пётр напивается...
– Страшно смотреть, – говорит Анна Сергеевна, местный ветеринар. – Такая собака пропадает! Вы видели, как он его охраняет? Спит на улице, когда Петр вырубается, греет своим телом, никого не подпускает. Я пыталась хоть еды принести – куда там! Рычит, глаза горят. А ведь сам голодный, я же вижу!
Анна пыталась вмешаться. Писала заявления в полицию, в общество защиты животных. Доказывала, что такое обращение с собакой – это жестокость, что пса нужно забрать.
– Да кто ж его заберёт? – разводит руками Виктор. – Во-первых, попробуй подойди. А во-вторых. Знаешь, я много чего повидал на своём веку. Но такой преданности – никогда.
И вот однажды случилось то, чего все так боялись.
Февральским вечером, морозным и звёздным, когда весь город уже готовился ко сну, на пульт дежурного поступил вызов. "Человек лежит на проезжей части, в районе дома 15. Без движения. Рядом агрессивная собака, никого не подпускает".
Виктор приехал первым. Следом – скорая. Картина была впечатляющей.
Прямо посреди дороги, на тонком слое февральского снега, лежал Пётр. Без сознания, синие губы, дыхание едва заметно. А над ним, расставив лапы, стоял Гром. Огромный, страшный в своей решимости защищать хозяина до последнего.
– Отойди, Гром, – мягко позвал Виктор. – Ну же, мальчик, ты же знаешь меня. Петру плохо, ему помощь нужна.
Пёс не двигался. Только глаза его, янтарные, почти человеческие, говорили: "Не подходи. Я его не брошу".
Медики топтались поодаль, боясь приблизиться. Собрались зеваки – кто же откажется от такого зрелища? Кто-то снимал на телефон, кто-то звонил в службу отлова.
А время шло. И с каждой минутой шансов спасти Петра становилось всё меньше.
– Пневмония, – шептались врачи. – Если срочно не в больницу – конец.
И тут произошло то, чего никто не ожидал. На место прибыла Анна – её вызвал Виктор, понимая, что без ветеринара не обойтись.
Она не стала кричать или размахивать руками. Просто села на корточки в нескольких метрах от Грома и начала говорить. Тихо, спокойно, глядя прямо в янтарные глаза.
– Послушай, мальчик. Я знаю, ты любишь его. И защищаешь, как можешь. Но сейчас твоя защита может его убить. Понимаешь? Ему нужна помощь. Настоящая помощь.
Гром слушал. Чуть склонив голову набок, он смотрел на женщину, и в его взгляде читалась такая боль, такое понимание.
– Я обещаю тебе, – продолжала Анна, медленно придвигаясь ближе. – Обещаю, что мы поможем ему. Не только сейчас – вообще. Но ты должен нам довериться.
Ещё несколько секунд пёс стоял неподвижно. А потом отступил. Медленно, с явной неохотой, но – отступил. Позволил медикам подойти к хозяину.
Началась борьба за жизнь. И не только за физическую – за саму суть человеческого существования.
Пётр очнулся в больнице через два дня. Пневмония, обморожение, полное истощение организма. Врачи качали головами – еще немного, и всё могло закончиться очень плохо.
А Гром? Грома забрали в приют. Временно – так сказала Анна. До тех пор, пока хозяин не придёт в себя и не докажет, что способен о нём заботиться.
Но пёс отказывался есть. Целыми днями лежал у ворот приюта, глядя на дорогу. Не лаял, не скулил – просто ждал. Как когда-то ждал у подъезда.
– Всё, не могу больше смотреть, – сказал как-то Виктор, навестив Петра в больнице. – Вот что, мужик. Я тебе сейчас одну вещь покажу.
И показал на телефоне видео: исхудавший Гром у ворот приюта. Глаза потухшие, шерсть свалялась.
Что-то дрогнуло в лице Петра. Первая живая эмоция за много дней.
– Он ждёт тебя, – тихо сказал участковый. – Как всегда ждал. Только вот незадача – ждать-то больше нечего. Либо ты становишься человеком, либо, либо пса усыпят. Потому что он без тебя не выживет. А я этого допустить не могу.
Наверное, каждому человеку нужна своя точка невозврата. Тот момент, когда понимаешь: дальше – только пропасть. И либо ты найдёшь в себе силы остановиться, либо...
Для Петра такой точкой стал Гром. Вернее, мысль о том, что его верный друг может погибнуть. Из-за него. Из-за его слабости.
– Что я должен сделать? – спросил он хрипло.
– Для начала – завязать, – отрезал Виктор. – Полностью, насовсем. Потом – найти работу. Доказать, что ты снова человек. Тогда и поговорим.
И Пётр начал карабкаться. Медленно, тяжело, срываясь и поднимаясь снова. Закодировался. Устроился дворником в ЖЭК – для начала просто чтобы были деньги на еду и крыша над головой.
Каждый день ходил к приюту – издалека смотрел на своего друга. Не подходил – не имел права. Пока не заслужил.
Анна помогала чем могла. Приносила Грому еду, гладила, рассказывала о Петре – что жив, что лечится, что старается.
А время шло. Таяли снега, прилетели грачи, зазеленела трава на газонах. Пётр каждое утро выходил на работу, подметал улицы, сажал цветы, красил лавочки. Люди уже не шарахались от него, здоровались, некоторые даже заговаривали.
– Знаешь что, – сказал однажды Виктор, встретив его у подъезда. – По-моему, пора.
Калитка приюта открылась, и Гром увидел хозяина. Худого, седого, в чистой рабочей одежде, трезвого. Пёс замер на мгновение, а потом...
Никто не ожидал от огромной собаки такой прыти. Гром буквально смёл Петра с ног, повалил на землю и начал вылизывать лицо, скуля от счастья.
А потом сел рядом и положил голову ему на плечо – точно так же, как делал раньше, охраняя пьяного хозяина на улице. Только теперь в этом жесте читалась не тревога, а бесконечная любовь.
Прошло полгода.
Теперь их снова можно увидеть на улицах городка. Статный пес и его хозяин – всё такой же худой, но уже не сломленный. Они гуляют по утрам в парке, здороваются с соседями.
По вечерам их можно встретить в сквере возле дома. Пётр сидит на лавочке, кормит голубей, иногда разговаривает с прохожими. Гром лежит рядом, положив массивную голову на лапы. Всё такой же величественный, но теперь в его глазах нет той тревоги, что была раньше.
– Представляете, – рассказывает Нина Павловна, старушка с первого этажа, – вчера видела их во дворе. Петруша клумбу делал – представляете? А Гром рядом сидел, прям как прораб на стройке!
И правда – Пётр, кажется, решил наверстать упущенное. Территория вокруг его подъезда преобразилась: появились цветы, аккуратно подстриженные кусты, свежевыкрашенные лавочки. А недавно он даже соорудил детскую песочницу.
– Внучка приезжать будет, – объяснил он Виктору смущённо. – Дочка звонила. Сказала, может, на выходные привезёт.
Говорят, чудес не бывает. Но иногда они всё-таки случаются. Просто иногда для чуда нужен кто-то, кто верит в тебя безоговорочно. Кто-то, кто будет рядом и в радости, и в горе. Кто не отвернётся, когда весь мир отвернулся.
Анна до сих пор подкармливает Грома. Приносит то косточки из магазина, то собачьи лакомства. Пёс берёт угощение аккуратно, благодарно виляет хвостом. А Пётр каждый раз смущённо бормочет:
– Да не надо, Анна Сергеевна. Мы теперь сами.
– Берите-берите, – улыбается она. – Это не вам, это Грому. Он заслужил.
А Гром смотрит на них своими мудрыми глазами и, кажется, улыбается. По-своему, по-собачьи. Он-то знает: всё будет хорошо. Теперь – точно будет.
А ещё я поняла одну простую истину: собаки не умеют говорить "я тебя люблю". Они просто любят – молча, преданно, до последнего вздоха. И иногда именно эта любовь становится тем спасательным кругом, который вытаскивает человека со дна.
А что до Петра...
Недавно его видели в парке с маленькой девочкой лет шести. Она кормила Грома с ладошки и звонко смеялась, когда пёс осторожно слизывал крошки. А Пётр стоял рядом и улыбался – так, как умеют улыбаться только по-настоящему счастливые люди.
– Хороший у тебя дедушка, – сказала проходившая мимо старушка.
– Самый лучший! – ответила девочка. – И Гром у него самый лучший! Правда, деда?
Пётр только кивнул, украдкой вытирая что-то с щеки. А Гром просто положил голову на колени своему человеку и прикрыл глаза. В конце концов, разве не для этого мы приходим в этот мир – чтобы сделать кого-то счастливым?
(с) Котофеня /Дзен Яндекс
#рассказы
Следующая публикация
Комментарии 7