Предыдущая публикация
Таня обомлела: собака лежала грязным комком
— Танечка, доченька, ну когда же ты наконец?
— Мам, давай не начинать, — Таня поморщилась, держа телефон плечом и одновременно помешивая соус. — Мне и так хорошо.
— Хорошо? В тридцать-то лет? Вон, Машка твоя двоих детей растит.
— Мам! — она чуть не уронила лопатку. — Давай не будем о Машке и её третьем разводе?
Это был их вечный разговор каждое воскресенье, как по расписанию. "Часики-то тикают", "все подруги давно замужем", "вон, соседка Вера Петровна говорит" – это звучало постоянно.
Таня вздохнула, выключая плиту. Ужин готов, а настроение испорчено. И ведь знает мама, что она не просто так одна — были отношения, серьёзные даже. Только все как-то не складывалось.
— Слушай, а давай я тебя с сыном нашей бухгалтерши познакомлю? — не унималась мама. — Такой серьёзный мальчик, в банке работает.
— Мам, пока! — Таня решительно нажала отбой.
— Ты что, дура? — Света возмущённо отхлебнула капучино. — Какие сыновья бухгалтерши? Двадцать первый век на дворе!
Подруга достала телефон, открыла какое-то приложение.
— Сайт знакомств для серьёзных отношений. Только приличные люди, с проверенными анкетами. Вон, смотри — Андрей, тридцать пять, свой бизнес.
— Свет, ну какие сайты.
— А что такого? Я вот своего Димку там нашла!
Таня скептически хмыкнула.
Но анкету всё-таки позже создала. А через неделю согласилась на встречу с тем самым Андреем, анкету которого показала подруга.
Он оказался даже лучше, чем на фото — высокий, подтянутый, с внимательными карими глазами. И говорил красиво — про бизнес, про планы на будущее. Не то что предыдущие ухажёры с их вечным "ну чё, как дела?"
Первое свидание, второе, третье... Рестораны, театры, неожиданные букеты на работу. Через два месяца Андрей познакомил её с мамой — статной дамой с безупречной укладкой и цепким взглядом.
— Надеюсь, ты умеешь готовить, деточка? — спросила она вместо приветствия. — Андрюша у меня привередливый.
Таня кивнула, не подозревая, что эта фраза станет началом конца.
Совместная жизнь началась как в сказке. Андрей переехал к Тане, заполнив квартиру своими вещами и привычками. Первое время она старалась соответствовать — вставала в шесть утра, чтобы приготовить завтрак, гладила рубашки точно так, как показывала его мама.
Но постепенно сказка начала блекнуть.
— Что это? — Андрей брезгливо ковырял вилкой в тарелке.
— Курица по-французски, — Таня напряглась. — Ты же говорил, что любишь.
— Это не курица по-французски. Вот мама делает. — он отодвинул тарелку. — И почему так много майонеза?
— Там нет майонеза, — она сжала кулаки под столом. — Это сметанный соус.
— Мама никогда такого не делала.
— Да-да, знаю — мама делает лучше.
В то воскресенье свекровь нагрянула без предупреждения.
— Решила проверить, как вы тут устроились, — прощебетала она, снимая туфли. — Ой, а почему тапочки не приготовлены?
Таня метнулась в шкаф за запасной парой, а Нина Павловна уже шествовала по квартире, проводя ревизию.
— Так-так... — она провела пальцем по полке. — Пыль везде. А шторы когда в последний раз стирали? И что это за запах?
— Жаркое готовлю, — Таня старалась говорить спокойно.
— Жаркое в воскресенье? — свекровь покачала головой. — Я своему Андрюше по воскресеньям всегда утку запекаю с яблоками.
— Мам, да ладно, — Андрей выглядел смущённым. — Нормально же всё.
— Нормально? — она открыла шкаф с одеждой. — Господи, да как ты эти рубашки гладишь? Смотри, стрелки кривые! А воротничок? Я своего покойного мужа так приучила — только накрахмаленные.
К вечеру Таня была выжата как лимон. Но это было только начало.
— Что это? — Андрей утром смотрел в тарелку с омлетом.
— Завтрак, — она постаралась улыбнуться.
— Какой-то он... бледный. Мама всегда добавляет помидоры и зелень.
— В холодильнике нет помидоров.
— А надо, чтобы были! — он отодвинул тарелку. — Мама всегда с вечера продукты готовит.
Каждый день находился новый повод – суп пересолен, котлеты недожаренные, полы помыты не тем средством.
— Андрей, может хватит? — не выдержала однажды Таня, когда он раскритиковал даже способ складывания полотенец. — Я же не робот!
— Вот именно! — он сверкнул глазами. — Но вот мама как-то и работала, и дом содержала, и меня растила.
— Так может, к ней вернёшься? — вырвалось у Тани.
Он замер, прищурился:
— А может, и вернусь! Там хоть порядок, — он обвёл рукой комнату, — а не этот бардак!
В тот вечер он действительно уехал. А Таня, глядя на идеально выглаженные рубашки и безупречно сложенные полотенца, вдруг поняла — она задыхается. В этой клетке из чужих правил, привычек, ожиданий.
Три дня она жила в тишине. Готовила что хотела, разбрасывала вещи, не гладила рубашки. И впервые за долгое время чувствовала себя собой.
А потом случилось то, что перевернуло всё.
Выносила мусор — обычное дело, тысячу раз ходила. Но в этот раз у баков кто-то тихонько заскулил. Таня заглянула за контейнер и замерла: там, свернувшись в грязный комок, лежала собака. Худая, дрожащая, с засохшей кровью на лапе.
— Эй, малыш, — она присела на корточки. — Ты чего тут?
Пёс поднял голову — карие глаза полны боли и недоверия. Но хвост дрогнул, чуть-чуть, самым кончиком.
— Пойдём-ка со мной, — решительно сказала Таня. — Нельзя тебе тут.
Пёс — она назвала его Шариком — оказался ласковым, но очень больным. Ветеринар качал головой:
— Запущенное воспаление, истощение. Долго лечить придётся.
— Лечите, — твёрдо сказала Таня, доставая кредитку.
Вернувшийся через два дня Андрей при виде собаки побелел:
— Это что такое?!
— Шарик, — спокойно ответила она, меняя повязку на собачьей лапе. — Временно поживёт у нас.
— Убери эту тварь! — он перешёл на крик. — Немедленно! Блохи, зараза.
— Он обработанный, — Таня даже не повернулась. — И очень чистый, я его помыла.
— Мне плевать! Чтоб духу его здесь не было! — Андрей метался по комнате. — Или я, или собака!
Таня медленно выпрямилась. Посмотрела в искажённое злобой лицо человека, с которым собиралась прожить жизнь. И вдруг поняла — всё, точка.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Собака останется. А ты прав, тебе лучше к маме, и на этот раз уже окончательно.
— Что?! Да как ты смеешь?
— Уходи, Андрей. Просто уходи.
Жизнь потекла по-новому. Таня разрывалась между работой и заботой о Шарике — уколы, перевязки, специальный корм... Спасала соседка баба Нина, которая согласилась присматривать за псом днём.
А однажды всё пошло наперекосяк – с утра проспала, а потом отчёт завис, не сохранившись. К обеду Таня едва успела разогреть вчерашние котлеты.
И тут звонок:
— Танечка! — взволнованный голос бабы Нины. — Тут это, Шарик твой скулит, мечется. Может, швы разошлись?
Таня заметалась по офису — обед только разогрела, а надо бежать.
— Иван! — окликнула она молчаливого коллегу за соседним столом. — Возьми мой контейнер – там котлеты. Пропадут ведь.
— Да неудобно как-то.
— Бери-бери! Мне бежать надо!
Вернулась она через час — оказалось, Шарик просто заскучал в четырёх стенах. Иван ждал у кабинета с пустым контейнером и горящими глазами:
— Слушай, это было что-то! Такие котлеты. Научишь?
Она рассмеялась:
— Бабушкин рецепт, семейная тайна.
С тех пор это стало традицией – Таня готовила чуть больше ужина, чтобы взять с собой, а Иван... Иван оказался благодарным едоком и внимательным слушателем. Он первым спрашивал про Шарика, искренне радовался каждому улучшению. А однажды она ему рассказала, что надо бы показать пса ветеринару. Вот только беда – везти как-то надо, нужно такси для животных.
— У меня машина есть, – сказал он.
Когда они приехали, пёс трясся от страха, жался к Тане. Но стоило Ивану опуститься рядом, погладить, что-то тихо приговаривая — успокоился.
— У вас хорошая энергетика, — заметил ветеринар. — Собаки это чувствуют.
С тех пор Иван стал постоянным участником их жизни – то корм специальный привезёт ("Случайно увидел в магазине"), то новый поводок ("А то старый совсем потёрся").
Однажды Таня застала их за странным занятием — Иван сидел на полу, а Шарик подавал ему лапу.
— Мы тут немного тренируемся, — смутился он. — Чтобы веселее восстанавливаться было.
Шарик обожал эти тренировки. Глаза сияют, хвост винтом — и плевать на больную лапу! А Таня вдруг поймала себя на том, что улыбается, глядя на них.
Каждые выходные они теперь гуляли втроём. Иван знал какие-то удивительные места — то тихий сквер покажет, то уютное кафе, где разрешают гулять с собаками.
— Вот тут хорошая трава, — объяснял он. — Полезно для лапы. А здесь можно потихоньку бегать учиться.
Однажды Шарик подвернул больную лапу. Таня металась в панике — был поздний вечер, клиники закрыты.
— Сейчас приеду, — только и сказал Иван в трубку.
Приехал через двадцать минут с каким-то мазями, бинтами. Оказалось, заранее собрал аптечку, "на всякий случай".
— Вы удивительный, — тихо сказала тогда Таня.
— Просто, — он замялся. — Просто вы оба мне очень дороги.
Так Шарик обрёл второго друга, а Таня... Таня вдруг поняла, что больше не спешит выключить телефон по воскресеньям. Потому что маминому "когда же ты наконец" теперь можно ответить конкретно:
— Скоро, мам. Вот только Шарик окончательно поправится.
Впрочем, мама уже не настаивала. Особенно после того, как застала их втроём в парке — Таню, Ивана и радостно скачущего Шарика. И что-то такое было в их лицах, в том, как они смотрели друг на друга.
— Знаешь, — сказала как-то Света, встретив их в кафе, — а ведь я была права насчёт сайта знакомств!
— При чём тут сайт? — удивилась Таня.
— Ну как же! Если бы не Андрей, ты бы не нашла Шарика. А если бы не Шарик, не разглядела бы Ваню. — подруга хитро прищурилась. — Кстати, когда свадьба?
Таня покраснела, машинально поправляя кольцо на пальце. А Иван, как раз вернувшийся с кофе, только улыбнулся:
— Через месяц. Как раз Шарик к этому времени окончательно поправится.
(с) Котофеня /Дзен Яндекс
#рассказы
Следующая публикация
Комментарии 6