Предыдущая публикация
В кабинете повисла тишина когда мужчина принесший кошку назвал свое имя
– Серьезные проблемы с почками, – сказал молодой врач, рассматривая бумаги с результатами кошачьих анализов. – Двенадцать тысяч будет стоить лечение.
– Сколько-сколько? – переспросил посетитель, который принёс виновницу сегодняшнего визита в клинику. – Господи, да откуда ж у меня деньги такие?
– Ну, что я могу сказать… Лечение – дело не самое бюджетное. А уж лечение животных, - тут врач развёл руками.
– Конечно, доктор, простите, - тут же стушевался мужчина. – Я понимаю, что дорого сейчас всё… Но что же нам делать?
А переживать было, из-за чего. В этот вечер к ветеринару пришёл не совсем обычный посетитель. Кем же он был?
Подвал старой пятиэтажки давно стал домом для Павла. Здесь, среди гулких труб и пыльных коробок, у него была своя – пусть и очень скромная – жизнь: продавленный матрас в углу, несколько потрёпанных книг, подобранных на помойке, и главное сокровище – Мурка, серая кошка с белыми носочками.
"Ну и что, что бездомный? Зато не один", – эта мысль согревала его холодными вечерами, когда он возвращался со своей "работы". Сбор бутылок и макулатуры – занятие не престижное, но какой-никакой доход приносит. На хлеб себе хватает и на корм Мурке – а это главное.
Вот и сегодня он притащил целый мешок стеклотары. Устало прислонился к стене, перевёл дух. В такие моменты Мурка обычно уже крутилась у ног, требовательно мяукала – мол, где ты ходишь, кормилец?
Но в тот вечер что-то было не так...
Мурка лежала в своём углу, свернувшись в тугой клубок. Даже голову не подняла в ответ на его приход.
– Мурка, кис-кис, – Павел осторожно погладил кошку. Шерсть была горячей и влажной.
Слабое "мяу" царапнуло по сердцу не хуже ножа.
– Держись, маленькая! – он бережно завернул кошку в старую куртку. – Сейчас... сейчас что-нибудь придумаем...
И вот они в той самой ветклинике. Павел в своей потрёпанной одежде остро чувствовал себя здесь чужим – уж больно тут чисто и светло. Казалось, даже стены морщатся от его присутствия.
Но это – дело второстепенное. Главное – вылечить кошку. У неё взяли анализы – и вскоре врач расскажет, что же случилось.
Так и произошёл их диалог о сумме лечения. Двенадцать тысяч для кого-то – пара походов в ресторан, для кого-то – новый телефон. А для кого-то – полгода жизни. Павел трясущимися руками достал из кармана мятые купюры. Всё, что удалось накопить за шесть месяцев. Деньги на новый паспорт, на попытку начать жизнь заново...
– Тут десять... – он опустил глаза, не в силах встретиться взглядом с врачом. – Можно... можно остальное завтра принесу?
– Давайте для начала заполним документы, – врач взял ручку. – Как ваша фамилия?
– Тимофеев Павел Николаевич...
Ручка замерла над бумагой. В кабинете повисла странная тишина.
– Тимофеев? – голос врача дрогнул. – А я... я – Тимофеев Егор Павлович.
Два человека смотрели друг на друга, не веря своим глазам – старик с седой щетиной и молодой врач в белом халате. И тут только они заметили, что похожи внешне. Как отец и сын, разделённые двадцатью годами.
– Егорка? – прошептал Павел. Голос сорвался. – Господи... Тебе же было два года, когда я...
– Когда ты ушёл, – жёстко закончил Егор. – Мама говорила, ты спился, выбрал водку вместо семьи.
– Нет! – Павел качнулся вперёд. Мурка в его руках беспокойно шевельнулась. – Я... меня обманули с квартирой чёрные риелторы... Думал, быстро решу, вернусь! А потом... – он сглотнул комок в горле. – Потом стыдно стало. Куда возвращаться с пустыми руками? К маленькому сыну – бомжом?
– А лучше было совсем не возвращаться?! – Егор вскочил, опрокинув стул. – Знаешь, как мама плакала по ночам? Как я в школе дрался с каждым, кто говорил про моего отца-алкаша?!
Мурка тихонько мяукнула...
Егор замер, медленно поднял стул, сел обратно. Молчание длилось целую вечность.
– Знаешь... – наконец сказал он, разглядывая отца – седую щетину, потёртую куртку и то, как бережно тот держит больную кошку. – У меня дома есть свободная комната и в клинике нужен человек, готовый присматривать за животными по ночам... А сейчас будем лечить твою красавицу бесплатно. Всё-таки она... она мне теперь почти родственница, правда?
Первую неделю они почти не разговаривали. Егор работал допоздна, а Павел... Павел боялся лишний раз попадаться сыну на глаза. Сидел в выделенной ему комнате, выходил только покормить Мурку, которая медленно поправлялась в стационаре клиники.
– Как она? – спрашивал он каждый вечер.
– Лучше, – коротко отвечал Егор. – Анализы хорошие.
И всё – больше ни слова.
По ночам Павел лежал без сна, разглядывая незнакомый потолок. В квартире сына было... странно – чисто, тепло, непривычно. А главное – на стенах висели фотографии, много фотографий. Вот Егор в белом халате – видимо, выпускной в медицинском. Вот он с какой-то девушкой на море. А вот...
– Это мама, да? – как-то не выдержал Павел, остановившись у фотографии женщины с добрыми усталыми глазами. – Она... как она?
– Три года назад умерла, – Егор отвернулся к окну. – Рак… Быстро всё случилось – полгода от диагноза до...
Он не договорил. А Павел вдруг понял, почему у сына такая большая квартира, почему одна комната пустовала. И почему на кухне до сих пор стоят две чашки с нежным цветочным узором...
– Её любимые, – тихо сказал Егор, проследив его взгляд. – Всё не соберусь убрать...
Мурка выздоравливала. Теперь она уже не лежала безучастно под капельницами, а требовательно мяукала, выпрашивая внимание у всех, кто проходил мимо.
– Характер! – хмыкал Егор, меняя повязку. – Вся в хозяина.
– Это в кого? – не понял Павел.
– В тебя, конечно. Такая же упрямая и цепкая. За жизнь держится – не оторвёшь.
Однажды вечером Егор пришёл домой позже обычного. Уставший, но какой-то... решительный.
– Пап, – он запнулся на этом слове, но продолжил. – Помнишь, ты говорил про паспорт? Я тут узнавал... Есть программа помощи – социальные работники, юристы... Поможем восстановить документы.
Павел замер с чашкой в руках:
– Зачем?
– Затем, что ты теперь работник ветклиники официально, с трудовым договором, – Егор достал из портфеля бумаги. – И вообще... Мурку скоро выписывать. Ей нужен дом постоянный.
– А...
– А ты её хозяин. Других не предлагать – она уже всех посетителей клиники забраковала. Характер, сам понимаешь...
В его голосе звучала улыбка. Та самая – мамина.
– Пап, – Егор помолчал, подбирая слова. – Знаешь... Мама перед смертью часто тебя вспоминала. Говорила: "Наш Папка – он ведь не пропащий. Просто заблудился. Вернётся ещё..."
Павел крепче сжал чашку. В горле стоял ком.
– Она всегда была умнее нас обоих, – прошептал он.
– Да, была…
И в этом коротком диалоге было больше, чем в долгих объяснениях, чем в двадцати годах молчания.
Мурка, которую наконец-то выписали домой, запрыгнула на стол между ними. Обвела обоих строгим взглядом – мол, хватит киснуть! – и требовательно мяукнула.
(с) Котофеня /Дзен Яндекс
#рассказы
Следующая публикация
Комментарии 1