Предыдущая публикация
Пес в отличие от электрички не опоздал ни разу
Утро выдалось промозглым. Михаил поёжился, переминаясь с ноги на ногу на платформе. Семичасовая электричка, как обычно, опаздывала. А пес был уже здесь. Он никогда не опаздывал.
Крупный пес с благородной сединой на морде появлялся на станции в любую погоду. Михаил видел его здесь и под проливным дождём, когда намокшая шерсть свисала сосульками, а с хвоста стекали ручейки воды, и в жару, когда даже в тени было тяжело дышать.
За пятнадцать минут до прибытия семичасового состава он уже занимал свой пост у края платформы. Сидел неподвижно, как часовой, устремив взгляд вдаль, туда, где должна была появиться электричка. Только кончики ушей едва заметно подрагивали, улавливая приближающийся стук колёс.
Пёс всматривался в лица выходящих пассажиров. Иногда он замирал, принюхиваясь, и тогда в его глазах вспыхивала искра надежды... Но она быстро гасла.
Пес провожал взглядом уходящую электричку. А потом медленно брёл прочь, опустив голову и волоча за собой незримый груз тоски. До завтра. До следующего утра.
"Наверное, бродячий", – привычно подумал Михаил, но что-то сегодня заставило его пристальнее вглядеться в пса. На шее тускло поблескивал потёртый кожаный ошейник – такой носят домашние любимцы из старой школы, когда собак не наряжали в стразы и попоны.
Местные уже привыкли к этому молчаливому стражу. Торговки из ларьков иногда оставляли ему еду, но он редко притрагивался к угощению. Дворник дядя Вася даже соорудил для него укрытие из картонных коробок на случай непогоды. Но пёс неизменно занимал свой пост под открытым небом – чтобы лучше видеть приближающуюся электричку.
– Преданный какой, – вздыхали пассажиры.
– Как Хатико прям, – качали головами бабушки.– Хоть бы кто-нибудь забрал собаку. Ведь того и гляди под поезд попадет ненароком.
Но все понимали: этот пёс ждёт только своего хозяина. И будет ждать, пока хватит сил.
Однажды Михаил не выдержал:
- А что за история с этой собакой? Что она тут делает каждое утро? – поинтересовался он у местной информационной службы – то есть у бабулек.
– Так это ж Грей, Степана Иваныча собака, – охотно поделилась самая разговорчивая. – В четвертом доме который жил на Садовой.
– Жил?
– Отправился на тот свет Степан-то. Инфаркт. Прямо в электричке, полгода как...А пёс продолжает встречать каждый день его с работы (сторожем он подрабатывал). Как раньше. Ждёт.
Михаил почувствовал, как защемило сердце.
Полгода. Сто восемьдесят дней преданного ожидания.
Весь день Михаил не находил себе места.
Вечером он решительно открыл дверь квартиры:
– Лена! Нам нужно поговорить.
Жена выглянула из кухни, вытирая руки полотенцем. В воздухе плыл аромат жареной картошки.
– Что-то случилось?
– Случилось. Я хочу забрать собаку.
Лена замерла. Полотенце медленно выскользнуло из её рук.
– Какую еще... собаку?
– Есть один пёс. На станции. Он каждый день...
– Нет! – отрезала она. – Даже не думай! У нас однушка, куда нам собака? Ты в своём уме?
– Лен, послушай...
– Это же грязь! Шерсть! А запах? А деньги? – Лена начала загибать пальцы. – Корм, прививки, ветеринар... Мы на машину копим, забыл?
– Его хозяина нет на свете. А он ждёт...
– Вот именно! – Лена всплеснула руками. – Чужая собака, с улицы, неизвестно какая... А вдруг агрессивная? А если больная?
Но Михаил уже знал – не отступит. Три дня он приносил Грею еду, гладил, разговаривал. Пёс оказался удивительно интеллигентным и спокойным. В его карих глазах застыла такая мудрая печаль, что сердце разрывалось.
– Я всё беру на себя, – твёрдо сказал Михаил. – Выгул, уборка, расходы – моя забота.
– Господи, – простонала Лена. – Ты же как ребёнок! Насмотрелся на бездомных собак и решил сотворить доброе дело?
– Он не бездомный. У него был дом. И хозяин.
Первая неделя превратилась в испытание на прочность. Грей тосковал, часами лежал у двери, отказывался от еды. Лена демонстративно обходила пса по широкой дуге, демонстрируя всем своим видом, что "это чудовище" не имеет к ней никакого отношения.
Михаил разрывался между работой, уборкой и выгулом. Не высыпался, но упрямо твердил себе: "Прорвёмся!"
А потом Лена свалилась с жестокой простудой. Температура под сорок, слабость – еле до туалета доползала. Михаил метался между аптекой и работой, а Грей... Грей не отходил от её кровати ни на шаг.
В те дни Михаил особенно остро почувствовал, какое правильное решение принял. Возвращаясь с работы, он часто заставал трогательную картину: Лена спит, свернувшись калачиком, а Грей лежит рядом, положив морду на край кровати, и охраняет её сон.
– Знаешь, – призналась как-то Лена, когда уже пошла на поправку, – я ведь не просто так против собаки была.
Она помолчала, рассеянно почёсывая Грея за ухом. Пёс прикрыл глаза от удовольствия.
– В детстве меня укусила овчарка. С тех пор боялась собак до дрожи. А Грей... он другой какой-то. Мудрый. Словно всё понимает.
Постепенно их жизнь обрела новый ритм. Утренняя суета теперь начиналась с выгула – Лена настояла, чтобы это стало их общим делом. "Всё равно на фитнес не хожу, хоть так разомнусь," – объяснила она мужу.
По выходным они стали выбираться в парк всей семьёй. Грей обожал эти прогулки. Он степенно вышагивал рядом, иногда отвлекаясь на белок или уток, но всегда держался поблизости.
– Аристократ, – с гордостью говорила Лена. – Не то что эти болонки истеричные.
Однажды к ним подошла пожилая женщина.
– Простите... – она всматривалась в Грея со странным выражением лица. – Это ведь собака Степана Ивановича? С Садовой?
Лена машинально прижалась к мужу. Михаил почувствовал, как она напряглась.
– Да, – ответил он. – Мы забрали Грея после...
– Слава богу! – женщина промокнула глаза платочком. – Я его соседка была, всё думала – куда пёс делся? И на станцию перестал приходить... А он, значит, дом обрёл.
Вечером Лена долго не могла уснуть.
– Миш, – позвала она в темноту. – А вдруг мы правда ему помогли? Не только он нам?
– Конечно помогли, – Михаил обнял жену. – Знаешь, говорят, что собаки – это ангелы на четырёх лапах. Иногда они приходят, чтобы спасти нас. От одиночества, от страхов...
– От чёрствости, – тихо добавила Лена. – Я ведь такой эгоисткой была. Всё деньги, машина, карьера... А счастье вот оно – хвостом виляет.
Через полгода они всё-таки купили машину. Подержанную "Тойоту" вместо планируемой новой иномарки. Зато в багажник отлично помещалась большая лежанка, а на заднем сиденье – сам Грей.
Лена всегда мечтала об отпуске у моря. Ещё когда они только познакомились, она часами могла рассказывать о белоснежных пляжах, лазурных волнах и романтических закатах.
– Смотри, какое предложение! – Лена сидела, поджав ноги, в своём любимом кресле, листая сайт турагентства на планшете. – Пятизвёздочный отель, первая линия, песочный пляж...
Грей дремал у её ног, положив тяжёлую голову на тапочек. Иногда он посапывал во сне и смешно дёргал лапой, словно куда-то бежал.
– И цена просто подарок! Если бронировать сейчас...
Она осеклась на полуслове. Пальцы, только что порхавшие над экраном, замерли.
– А как же... – Лена перевела взгляд на собаку.
– Можно отдать его в гостиницу для животных, – осторожно предложил Михаил. – Я узнавал, есть хорошая, с вебкамерами. Будем следить онлайн...
– В гостиницу? – Лена нахмурилась. – Это где его в клетку посадят? Как в тюрьму?
– Не в клетку, а в номер. Там даже диванчики есть...
– Миш, – перебила она. – А ты представляешь, как он будет ждать? Опять. Каждый день... – её голос дрогнул. – Вдруг он подумает, что мы... что мы как тот хозяин?
Грей, словно почувствовав, что речь о нём, приоткрыл один глаз и тихонько вильнул хвостом.
– Он же не поймёт, что мы вернёмся. Будет думать, что его снова бросили.
Лена отложила планшет и соскользнула с кресла на пол, обнимая пса за шею. Тот немедленно лизнул её в щёку.
– Нет, – твёрдо сказала она. – Никаких гостиниц. Лучше поедем на дачу к маме. Или на турбазу какую-нибудь, где с собаками можно.
– Но ты же столько лет мечтала...
– Подумаешь, море! – фыркнула Лена. – Вон, в Сочи съездим на машине. Говорят, там есть пляжи, где собакам разрешено. Да, Грей? Будешь с нами купаться?
Пёс согласно завилял хвостом, а Михаил спрятал улыбку. Кто бы мог подумать, что его жена, помешанная на пятизвёздочных отелях, когда-нибудь предпочтёт турбазу с удобствами во дворе. Но любовь действительно меняет людей.
А на станции бабушки на лавочке всё так же судачили о местных новостях. Только теперь, завидев проходящих мимо Лену с Греем, они радостно улыбались и качали головами:
– Гляди-ка, как оно всё обернулось... Судьба!
А Грей важно шествовал рядом с хозяйкой, изредка поглядывая на пробегающие мимо электрички. Теперь они были просто частью пейзажа – железный поток, везущий куда-то чужие судьбы. Его собственная судьба уже причалила к нужной станции.
*Но иногда, в особенно тихие предрассветные часы, ему всё ещё снился Степан Иванович. Они идут вдвоем по осенней аллее, шурша листьями, как когда-то.
(с) Котофеня /Дзен Яндекс
#рассказы
Следующая публикация
Комментарии 6