Предыдущая публикация
Собака с надеждой смотрела на прохожих. Но люди отводили глаза
Она сидела у входа в супермаркет уже третий день. Рыжая дворняга с белым пятном на груди, похожим на нарисованное детской рукой облачко, и умными карими глазами. Люди торопливо проходили мимо, старательно глядя куда угодно, только не в эти глаза, полные надежды и немого вопроса.
"Только не смотри на неё, только не смотри," – мысленно уговаривала себя Марина, прижимая к груди пакет с продуктами, будто щит. – "У тебя съёмная квартира, хозяйка против животных... Да и денег в обрез... И вообще..."
– Мам, смотри, собачка! – восьмилетняя Катя дёрнула её за рукав с той особой детской настойчивостью, которая сносит любые преграды. – Она такая красивая! И такая грустная... Как в той сказке про Герду и Кая, помнишь?
Марина поморщилась. Вот только сказок сейчас не хватало. У неё своих проблем выше крыши: работа на износ, съёмная квартира в спальном районе, дочь-второклассница, которую нужно поднимать одной... Какая уж тут собака?
– Нет, Катя. Мы не можем её взять, – Марина попыталась увести дочь. Но разве восьмилетнего ребёнка убедишь голой логикой? – У нас нет условий.
– Но мам! – в голосе дочери зазвенели слёзы, как весенняя капель. – Она же замёрзнет! Смотри, уже снег идёт...
Марина машинально взглянула на небо – действительно, первые снежинки кружились в воздухе, как крошечные балерины в белых пачках. Собака тоже подняла морду, и одна такая снежинка опустилась ей на нос, тут же превратившись в прозрачную каплю. Совсем как слезинка.
– Давай хотя бы покормим её? – Катя уже рылась в пакете с той решительностью, которую явно унаследовала от матери. – У нас же есть эта... как её... варёная колбаса!
– Стойте!
Окрик прозвучал так неожиданно, что обе вздрогнули. Собака тоже вскинула голову и прижала уши.
– Не кормите эту псину, она тут уже неделю ошивается!
К ним спешила охранница супермаркета – грузная женщина в синей форме, размахивающая руками, как ветряная мельница:
– Накормите её – и она никогда отсюда не уйдёт! Мне начальство уже все уши прожужжало: "Убери собаку, распугивает клиентов!"
– И что вы предлагаете? – тихо спросила Марина. В её голосе появились стальные нотки – те самые, что обычно возникали, когда кто-то пытался обидеть Катю. – Пусть умрёт с голоду?
– Не моя проблема! – отрезала охранница с той особой интонацией, которая бывает только у людей, уверенных в собственной правоте. – У нас приличный магазин, а не приют для бродячих собак. Вон пусть в другое место идёт!
"В другое место..." – эти слова эхом отозвались в голове Марины. Сколько раз она сама слышала их за последний год? От хозяев квартир: "Извините, с ребёнком – в другое место." От работодателей: "С таким графиком – поищите в другом месте." От бывшего мужа: "Я начинаю новую жизнь... в другом месте."
Катя крепче прижала к себе пакет с едой, и вдруг её лицо стало таким решительным, каким бывает только у детей, уверенных в своей правоте:
– Мама, помнишь, ты говорила, что иногда нужно бороться за то, что правильно? Даже если это сложно?
Марина смотрела то на дочь, то на собаку, чувствуя, как внутри что-то переворачивается. Как тогда, год назад, когда она решила начать всё с нуля.
"Съёмная квартира, строгая хозяйка, маленькая зарплата..." – шептал рассудок голосом, подозрительно похожим на голос её матери.
"Но разве можно научить ребёнка доброте, показывая пример равнодушия?" – отвечало сердце голосом той самой Марины, которая когда-то мечтала изменить мир.
– Знаешь что, Катюша? – Марина улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается давно забытое тепло. То самое, которое бывает, когда делаешь что-то правильное. – Позвони-ка бабушке. Спроси, не приютит ли она нас всех троих, пока не найдём квартиру, где разрешают животных?
Собака, словно поняв, что решается её судьба, подняла голову и посмотрела на них. В её глазах больше не было вопроса – только надежда. Та самая надежда, которая год назад помогла Марине начать новую жизнь.
– А как мы её назовём? – Катя уже рылась в телефоне, ища номер бабушки.
– Может... Найда? – предложила Марина.
Собака тихонько вильнула хвостом, словно одобряя выбор.
Вечером того же дня маленькая "однушка" бабушки Веры наполнилась громкими голосами.
– Совсем с ума сошла! – бабушка всплеснула руками, глядя на мокрую от снега собаку, которая деликатно переминалась с лапы на лапу в прихожей. – Марина, у тебя что, своих проблем мало? Куда её тут держать? Это же не хомячок!
– Мам, это временно, – Марина старалась говорить спокойно, хотя внутри всё дрожало. – Пока не найду новую квартиру...
– Временно?! – бабушка нервно поправила очки. – А жить как? Тут и нам-то втроём тесно! Пятнадцать квадратов – это тебе не хоромы княжеские. А собака? Ей гулять надо, кормить... И потом, это же деньги!
Последнее слово бабушка произнесла с особым нажимом – как главный аргумент в любом споре.
– Я буду гулять! – Катя, уже успевшая снять куртку, решительно встала рядом с Найдой. – И кормить тоже! У меня есть накопления в копилке...
– Господи! – бабушка опустилась на банкетку в прихожей. – Ребёнок уже в авантюры ввязывается... Вся в мать! Вот помяни моё слово, Марина, наплачешься ты с этой собакой. Только жизнь начала налаживаться...
Найда, словно понимая, что речь идёт о ней, осторожно подошла к бабушке и положила голову ей на колени. Её карие глаза смотрели снизу вверх с таким выражением, что бабушка Вера невольно запнулась на полуслове.
– Ишь ты... – проворчала она уже мягче, машинально почёсывая собаку за ухом. – Артистка... Небось специально такие глаза делаешь?
– Бабуль, – Марина присела рядом, – помнишь, как вы с дедом меня в девяностые тянули? Тоже ведь было тяжело, тесно... Но справились.
– То другое! – бабушка шмыгнула носом. – То семья... А это...
– А это и есть семья, – твёрдо сказала Катя. – Мы же не можем её бросить, правда?
В комнате повисла тишина, нарушаемая только тиканьем старых ходиков – ещё дедушкиных. Найда тихонько вздохнула, не поднимая головы с бабушкиных колен.
– Вот что... – наконец проговорила бабушка Вера. – Спать она будет в коридоре. И чтоб никаких собачьих запахов! Катя гуляет утром, ты – вечером. А я... – она снова поправила очки, – я, так и быть, днём выведу. Всё равно за хлебом выходить...
– Бабушка! – Катя бросилась её обнимать. – Ты самая лучшая!
– И это... – бабушка Вера пыталась сохранить строгое выражение лица. – У меня знакомая риелтор есть, Нина Павловна. Она как-то говорила про квартиру в вашем районе... С хозяйкой, которая собак любит. Может, позвонить?
Марина почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
А бабушка Вера, продолжая ворчать что-то про "собачью шерсть на диване" и "блохи-то, небось, есть", уже шла на кухню:
– Есть у меня где-то старое одеяло... И миска лишняя найдётся. Только не думайте, что я одобряю эти глупости! Просто... ну не на улице же животине спать...
Через три месяца они всё-таки нашли новую квартиру. В том же районе, маленькую, зато с понимающей хозяйкой, которая сама держала двух котов. Найда оказалась удивительно воспитанной – видимо, когда-то у неё всё-таки был дом. Она никогда не лаяла без причины, не портила вещи и каждое утро провожала Катю до школы, а потом встречала.
Но в один из весенних вечеров произошло удивительное. Марина с Надей возвращались из парка, где собака, как обычно, носилась по лужам, радуясь теплу. Внезапно позади раздалось удивлённое:
– Берта? Берта!
Найда резко остановилась и повернула голову. К ним торопливо шёл пожилой мужчина с тростью.
– Берта, девочка... – он протянул дрожащую руку к собаке. – Я думал, уже не увижу тебя...
Найда неуверенно вильнула хвостом, но не сдвинулась с места, прижимаясь к ногам Марины.
– Вы... знаете нашу собаку? – Марина почувствовала, как внутри всё сжалось.
– Вашу? – мужчина горько усмехнулся. – Да, теперь, видимо, вашу... А раньше она была Бертой. Жила в соседней квартире, у Михаила Петровича. Такой высокий мужчина, в очках, каждое утро ходил с ней на прогулку...
Он замолчал, утирая глаза платком.
– А что случилось? – тихо спросила Марина, хотя уже догадывалась.
– Инфаркт. Прямо на улице, когда с ней гулял... – мужчина тяжело опёрся на трость. – Берта не отходила, пока скорая не приехала. А потом... – он покачал головой. – На следующий же день после похорон его племянники приехали. Квартиру опечатали, вещи вывезли, а Берту... просто выставили на улицу. "Кому она нужна? Ладно бы хоть породистая" – говорят. "У всех своя жизнь..."
Найда-Берта тихонько заскулила, будто понимая, о чём речь.
– Я хотел взять её к себе, – продолжал сосед. – Но у меня астма, врачи запретили животных... Искал её потом, спрашивал. А она, видно, ушла. Гнали ее из подъезда. Столько времени прошло, я уж думал...
Марина наклонилась и обняла собаку:
– Теперь понятно, почему ты такая воспитанная. И почему так боялась заходить в подъезды первое время...
– Добрая она, – мужчина протянул руку, и Найда осторожно лизнула его пальцы. – Михаил Петрович её щенком подобрал, выходил. Говорил: "Собака – она как человек. Всё понимает, только сказать не может." А я вот... не смог помочь.
– Вы не виноваты, – Марина почувствовала, как к горлу подкатывает комок. – А можно... можно узнать, когда у неё день рождения? Дочка спрашивала...
– Второго мая, – улыбнулся сосед. – Михаил Петрович всегда ей в этот день котлеты жарил. Говорил: "У каждого должен быть свой праздник."
Он достал из кармана потёртый блокнот:
– Запишите мой телефон. Если что понадобится – звоните. И... можно я иногда буду навещать её? Гулять вместе?
– Конечно, – Марина быстро внесла номер в телефон.
Когда они прощались, Найда-Берта долго смотрела вслед старику, и в её глазах читалась такая человеческая грусть, что у Марины защемило сердце. Видимо, он напомнил ей о прежней жизни.
– Знаешь что, – сказала она собаке, когда они поднимались по лестнице. – Второго мая мы обязательно нажарим котлет. Много-много. И позовём твоего старого друга в гости. Договорились?
Собака завиляла хвостом, и в этот момент Марина поняла: иногда наши питомцы находят нас не случайно. Иногда они приходят, чтобы научить нас чему-то важному.
Знаете, что самое страшное в нашем мире? Нет, не войны и катастрофы. Самое страшное – это привычка отводить глаза. Проходить мимо. Делать вид, что не замечаешь.
(с) Котофеня /Дзен Яндекс
#рассказы
Следующая публикация
Комментарии 1