Предыдущая публикация
Вот уже Семён покрикивает на жену (да он и сразу спуску не давал), а нынче совсем раздухарился.
- Сема, а картоху-то когда уберешь, а то спотыкаемся, - говорит ему Ксения.
- Чего ноешь прежде времени? - спрашивает он, и так на нее зыркнет темными глазищами - сразу замолчит.
Подхватит Ксения Маришку, дочку любимую, и уходит в дом.
Так-то Семён - хозяин, и распоряжается по-хозяйски. Но уж больно груб с женой. Особенно когда выпьет. По столу кулаком стучит, трёхлетнюю дочку пугает, жену строжит. А она, как цыпленок, сожмется вся, молчит, готова забиться куда-нибудь, чтобы переждать "бурю".
- Опять буянишь? - спрашивает его мать Наталья. - Уймись, хватит уже.
Она только что пришла к ним, а уж сразу видно, в каком настроении сын.
- Мать, все нормально, сам поругал, сам пожалел, - хвастается он. А на
Ксении лица нет, от его ругани бледная стоит.
- Иди, а то там сарай у тебя открыт, - говорит мать.
Семён, недовольный, что побеспокоили его, хоть и ворчит, но одевается и выходит.
- Ну скажите вы ему, - просит Ксения и показывает синяк на руке. - А вчера Людмила Звягина приходила, вроде как про колодец у Семы спрашивала, ну как вроде посоветоваться. Из дома вместе вышли... жду-жду, а его нет. Вышла позвать... а он у старой кухни в обнимку с ней...
Ксения заплакала.
- Вот же зараза эта Людка! - С досадой сказала Наталья. - Икшался же он с ней поначалу, да она ведь замуж выскочила. А нынче развелась... получается, снова Семёну житья не даёт.
- Налетает без причины на меня, - продолжала Ксения. Хоть бы вы ему сказали...
- Да уж сколь раз говорила, а чего толку, видно, весь в отца, я ведь сама намаялась... Ну я хоть побойчее была, ты уж совсем... послушная.
Наталья взяла внучку Маришку на колени, поцеловала ее и, тяжело вздохнув, сказала: - Уж больно покорная ты, Ксения. Вот всем хороша, но тихая слишком, лишнего слова не скажешь, видно, слаба характером-то.
- Ксенька, собирайся, к куму с кумой едем! - Заявил с порога Семён.
А время было осеннее, почти предзимье. В огородах все давно убрали, ночью морозец, днём тоже зябко, листья уже облетели и ветви беззащитно колыхаются от ветра.
- Ой, Сема, а как же Мариша? Наталья Степановна-то на работе нынче, с кем же дочку оставим?
- А ты чего раньше думала? На прошлой неделе тебе ещё говорил. - Рыкнул Семён.
Ксения хотела возразить, но испугалась его гнева и стала собираться. А ведь заикнулся он тогда, а решение так и не принял. А нынче сказал, как отрезал.
Ксения первым делом побежала к соседке тете Мане.
- Выручите, тетя Маня, вот сейчас утречком уезжаем в Колязино, а дочку не с кем оставить. До вечера можно?
Тетя Маня, добрая душа, всегда сочувствовала молодой соседке, и они с дедом Иваном частенько баловали Маришу то печеньем, то конфетами.
- Приводи дитё, посидим, чего нам делать-то.
- Вот ведь ты, Ксенька, пройдоха, спихнула Маринку соседям, - ворчал Семён, - можно было и с собой взять.
- Да маленькая она ещё, зачем по холоду возить, - оправдывалась жена.
В Колязино решили поехать, чтобы поздравить кума Сергея с днём рождения. Серёга - давний товарищ Семена. Ну и посидеть, конечно, по маленькой намахнуть, похвалиться, кто и как живёт.
Автобус уже скоро отойдет, а Семён деньги забыл. Хлопнул себя по карманам с досады, беги, говорит, жене в дом, там, в комоде, деньги.
- Так есть у меня с собой, - отвечает она, хватит поди.
- А если не хватит? Возьми, говорю, тебе!
Ксения торопливо идёт в дом, всё пересмотрела в первом столике, ничего не нашла. Торопится, переживает... догадалась старую куртку мужнину посмотреть, вот там и нашла получку, видно, ещё не успел в комод убрать.
- Ну где ты там провалилась? - кричит Семён. - Спишь что ли на ходу! Ничего поручить нельзя.
Торопятся, бегут... а автобус ушел.
Разразился Семён ругательствами на жену: - Из-за тебя опоздали.
А она плачет, говорит, может не поедем...
Но нет же, Семён попутку поймал, молоковоз как раз в райцентр ехал и взял их.
- Только я в Колязино не заезжаю, - сообщил водитель молоковоза.
- Ну ничего, возле своротка высадишь нас, - говорит Семён, - а там дойдем.
- Далековато будет, километров десять до Колязино, да и лес там, считай, тайга начинается, холодно.
- А то я дороги не знаю, - хвастается Семён .
Дорога там как раз через лес идёт, это если короче. Вот той дорогой и пошли. Там уже снег припорошил, и на горизонте снежные вершины гор белеют, как шапки торчат над тайгой.
Зябко. Да и шагать нелегко. - Брусничник, - говорит Ксения, увидев перезревшие и уже заиндевевшие ягоды.
Семён остановился. - Эх, добро пропадает, - стал срывать и горстями есть.
- Сема, пойдем, куда ты в сторону ушел, время много, пока дойдем, обед уж будет, - просит жена.
А Семён на кедрач набрёл. Стоит и смотрит, жалко ему, что раньше не приехал сюда шишку бить, сколь добра осталось.
Ксения чувствует, как холод пробирается, топчется на месте, мужа ждёт.
Дальше идут. Только дороги той нет. Оглянулись - лес кругом. Пошли, как сказал Семен.
Время уже обеденное, а они никак дорогу найти не могут. Семён ворчит беспрестанно, Ксения молчит и покорно идёт за мужем.
Усталость одолела ими, присели отдохнуть.
- Вот, Ксенька, если бы не ты, успели бы на автобус и не плутали тут, - сказал Семен ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ...
Следующая публикация
Нет комментариев