Предыдущая публикация
Авторская тема.
#натальяартамонова
ЗАЩИТНИК. 💥
(Орфография автора)
Мачеха легонько хлестала передником Митьку за его проделки. Ей показалось,что передник его лупасит слабовато, поэтому с сосредоточенным выражением лица быстро нашла ремешок и несколько раз рассекла воздух перед самым Митькиным носом, а потом потихоньку, не больнее чем передником, начала шлёпать по попе и приговаривать:
— Будешь ещё бедокурить, будешь знать!
Митька кричал:
— Буду!
И мачеха не понимала, то ли он будет проказничать, то ли будет знать, как больно за них получать. Она опустила ремень и повернула пасынка к себе лицом и строго спросила:
— А ну говори, что будешь?
И тут же увидев его грустные глаза, обняла его.
Своей шершавой, мозолистой рукой погладила по голове, спине и тихим голосом сказала:
— Ты думаешь, я со зла тебя стегаю, я хочу, чтобы ты хорошим рос, не дрался, не хулиганил, не воровал, ведь рука то у меня не поднимется тебя ударить, а ремнем вроде легче помахать перед твоим носом.
Евдокия в мыслях себя ругала за несдержанность и отшвырнув ремень, повязав передник, начинала ласковым голосом объясняться с Митькой:
— Я понимаю, что ты пацан, озорства тебе хочется, но мера должна быть. Я не больно тебя бью, и ты знаешь, за что, а мне ведь больнее, чем тебе. Ведь материнскому сердцу лихо и за твои проделки, и за те наказания, которые ты получаешь, а ещё за то, что вы с Алёшей понимаете, что хорошо, а что плохо, но все равно делаете так, как не надо!
Евдокия хотя и была для Митьки мачехой, но душой она была для него мамой. Недели две мальчишки ходили как шелковые, но потом Митька начинал опять уговаривать Алешку то в сад за яблоками залезть, то убежать на колхозные поля за горохом, куда приходили дикие кабаны, то на речку, где утонул в омутах пьяный сосед Игнат, то спички своровать, папиросы у отца слямзить. И всегда командиром был Митька.
Дуся осталась вдовой, когда перевалило ей чуть за двадцать лет, прожив всего ничего замужем, но успев понять, что не за того ее отец выдал замуж. Муж был из богатого рода, любил показать свое превосходство насмешками и укорами. Видя, что жена обижается, он не извинялся, а начинал яростно доказывать свою правоту до тех пор, пока Евдокия ни заплачет.
Но ему было этого мало, она должна согласиться с тем, что она голь перекатная и рада, что он ее взял замуж. С его стороны было насилие ее гордости, унижение ее как жены, человека, личности. Если же она спорила, доказывая, что все люди имеют право на достойное к себе отношение, то он брал ее за косу и ставил на колени.
Родив сына, она услышала от мужа слова благодарности, которых лучше бы не слышала:
— Моя победила! Хорошо, что малый, девка - не нужный товар.
Евдокия думала, какой же плохой человек ее муж, и с кем же он собрался бороться?С богом?
Сынишке было полтора года, когда его отец погиб на лесопавале. Грех было Евдокии, чужие люди голосили, а она не могла, только иногда скупая слеза бороздила щеку. Она молилась каждое утро за свою бесчувственность к смерти мужа, просила у Бога прощения, ей было стыдно не только перед людьми, но и перед собой.
Как-то на исповеди призналась батюшке в своем грехе, на что отец Илия ответил:
— Не вини себя, не терзай свою душу, он на том свете ответит, а ты живи с совестью на этом, прошлое отпусти. В его смерти твоей вины нет, а что не любила его, то конечно не надо было выходить замуж, но раз не смогла полюбить, значит Богу так угодно, живи с Богом, расти сына. А если надумаешь замуж выходить, то пусть сын выбирает. Детская душа праведная, чистая, прозорливая, не даст тебе ошибиться.
Оно так и вышло. Сынок Алёшка привел Евдокии мужа. Илья привез на ферму пиломатериалы для ремонта кормушек. Увидев машину, Алёшка, который дневал с мамкой на ферме, тут же техникой заинтересовался. По натуре разговорчивый, любознательный, сразу же пристал с вопросами к шофёру. Все перевернулось в душе у Ильи, когда он увидел пацаненка. Он вспомнил своего Митьку, который жил с родной бабушкой в другом селе. Жена Ильи умерла во время родов, а вот сынку хватило сил ухватиться покрепче за краюшек жизни.
Илья работал день и ночь, чтобы сын ни в чем не нуждался, а в душе понимал, что больше всего нуждается сынок в материнской заботе и ласке, а не в подарках. И вот, глядя на чужого малыша, Илья подумал, что может быть этот малыш тоже нуждается в заботе, только в отцовской. Он взял мальчугана на руки и начал подбрасывать вверх, от чего тот закатился заливистым смехом. Потом посадил Илья его в кабину, и малыш заискивающе попросил:
— Прокати меня с мамкой до дома!
Илья смотрел на Евдокию и первое впечатление промелькнуло в голове: «У этой не забалуешь».
Стройная, красивая Евдокия строго смотрела на сына и приказала вылезать из кабины. Но от предложения Ильи довести до дома она не отказалась. Сынок радостно остался сидеть внутри.
Ехали медленно и чтобы как-то сгладить неловкое молчание Илья сказал невпопад :
— А я в Грибовке живу и работаю шофером и плотником, по всему району стройматериал развожу, иногда и сам мелкий ремонт помогаю делать. Хороший у Вас сынок, счастливый, а вот мой ни меня толком не видит, ни мать.
Евдокия молчала, ничего не спрашивала, в дом тоже не пригласила, а вот Алешка, прощаясь с Ильей, радостно воскликнул:
— Вот теперь ты знаешь, где мы живём!
Евдокия засмущалась и постаралась поскорее увести сына домой. Каждый день приезжал Илья на ферму: то рабочих привозил, то материал, и каждый раз видел радостного Алешку.
Илья его подхватывал налету и крепко обнимал. Не ожидая приглашения, Илья напросился в гости.
«Какая хозяйка! Какая чистота в доме, все прибрано, везде порядок, даже во дворе все сметено веничком. А какой у нее добрый взгляд, а главное, не трепушка, лишнего не говорит, не даёт ходу похотливому взгляду, а ведь без мужика живёт давно, умная баба, по всему видно!»
Илья прикипел к малышу и влюбился в Евдокию, каждый раз он всё больше и больше понимал, как не хочется ему уходить от них. Алешка каждый день ждал дядю, и, когда тот не приезжал, то громко ревел.
Евдокия сама ждала не меньше сына Илью, и, когда в очередной раз он приехал, то уже вдвоем, мама и сын, выбежали его встречать. Евдокия не могла скрывать своих чувств и первая его обняла, тихо прошептала:
— Как же мы боялись, что ты больше не приедешь!
Илья был очень рад ее признаниям.
— Чтобы не боялась, надо мне вас забрать к себе! — твердо настоял Илья.
Устроившись на новом месте, Дуся попросила забрать от бабушки сына. Илья поехал к теще один. Услышав о его женитьбе, теща заплакала:
— Не отдам, пока не увижу её глаза, убедиться надо мне, что в материнские руки передаю внука.
Евдокия ехала за сыном Ильи и боялась, что не понравится его теще. Как надо себя вести, что говорить, Дуся не знала. Суровый, ревностный взгляд встретил гостей. Дуся сначало стушевались под взглядом тети Шуры, а потом разговорилась:
— Я Вас прекрасно понимаю, Вас берут сомнения, но и мне нелегко, стать матерью— дело очень сложное, надо не только накормить, одеть, надо всю душу в них вложить, надо полюбить, а получится ли у меня? Я постараюсь, но обещать не буду, кто знает? Вы его с пелёнок растили, Вас он считает за маму, смогу ли я ею стать?
Бабе Шуре понравилось то, что Дуся не клялась, не заверяла, а вела себя так правдиво, прямолинейно и открыто. Прощаясь, Дуся сказала:
— Для Вас двери открыты день и ночь.
Митька вцепился в бабушку, которая, сомкнув крепко веки, вся сжалась и издала такой глубокий стон, что малец испугался и быстро переметнулся к отцу на руки. Они услышали, как заголосила бабушка, и Илья не выдержал и опять вернулся в дом. Его долго не было, а, когда вернулся, то сказал Евдокии:
— Прошу тебя, подружись с бабой Шурой, ей так тяжело, так больно, мы же сердце у неё вынули.
Илья не мог больше объяснять, положив голову на руль, заплакал.
Баба Шура очень часто навещала внука, который, завидев ее, опрометью бежал к навстречу, а когда она уходила, то очень плакал, цеплялся за подол её юбки своими маленькими цепкими пальчиками.
«Обижают видать моего ненаглядного, мучают, а то и понятно, нужен он им? Коль свой вон такой есть, упитанный, смелый, глазастый, а мой-то кровинушка и отцу то не шибко нужен. День и ночь на работе пропадает, деньги зарабатывает, свою кралю снаряжает, все её прихоти выполняет. А там, смотришь, и свои пойдут, тогда моего точно затолкают, забьют».
Баба Шура обрисовала такую дальнейшую жизнь своего внука, что стало ей страшно. Сердце её заболело, голова закружилась, и она от такого состояния присела на обочине дороги.
Илья приехал домой на обеденный перерыв. Дети наперегонки подбежали к нему и повисли на шее. Евдокия попросила мужа:
— Не снимай обувку, теща недавно была, ушла сама не своя, езжай вслед, довези её до дома, да и сметаны я ей забыла банку дать, всё Митька её не отпускал, плакал, пока уговаривали его, всё из головы вылетело.
Илья помог теще сесть в машину, и та с обидой вылила на него все свои наблюдения и соответствующие выводы:
— Как же Митька похудел! Видать, тоскует очень по родному дому и по мне. Да и тот малый его обижает, я же вижу, а жена твоя давно их поделила на своего и чужого. Я видела, как она своему песка в кашу как бухнет, а нашему щепетку посыпала и все.
— Мама, у нашего диатез, я вообще ее ругаю, чтобы меньше сластила.
— Не знаю, не знаю. Я ещё заметила, Митька кашу не доел, а ей все равно, а своему силой пихала, заставила тарелку вылизать. А взгляд какой! На своего ласково смотрит, а на нашего изподлобья.
Пока довез тещу до дома, чего он только не услышал.
Придирки к Евдокии повторялись постоянно, только с большей фантазией. Дошло до того, что чуть ли из кулака не стала подкармливать внука. Тайком ему пихала конфеты и дарила игрушки только ему, приказывая не делиться с Алешкой. Митька давно Евдокию звал мамой. Он привык к бабушкиным визитам и теперь уже её уход не замечал, пришла хорошо, ушла тоже неплохо.
Вдвоем с Алёшей ему было не скучно, они знали, чем себя занять, вечером мамка читала сказки, отвечала на все вопросы, а особенно им нравились те сказки, которые она выдумывала сама, и на просьбу их повторить, она, смеясь, говорила:
— Я лучше другую расскажу.
Митька, озорник, был на самом деле смелее Алёши, мог того толкнуть, обидеть ни за что, и всякий раз замечал, как мама отчитывала невиновного, а его обнимала, гладила по голове, просила извинить Алешку.
Илья замечал, как жена у пасынка шла на поводу, и ему это не нравилось. Он понимал, что она не знала, как себя с ним вести, как ублажить бабу Шуру, как доказать, что очень старается быть мамой, а не мачехой.
Баба Шура продолжала свои наблюдения и к ним добавила свою ревность. Видя, что внучок по ней не особо скучает, начала выдумывать, якобы мачеха запрещает ему к ней подходить. Сказала зятю:
— Да,то бежал за мной, плакал, а теперь издалека посмотрит и бежит опять к тому, видать после моего ухода хорошо с ним поработали, я что не вижу? Своего откормила как борова, а наш худенький как червячок.
Илья слушал, слушал, а потом не выдержал и сказал:
— А не зачастила ли ты к нам приходить, со своими наблюдениями ты можешь нас рассорить, ты же видишь, как Дуся к нему относится, это наш Алешку забивает, и толкнуть может, и отобрать, и поломать его поделки, а недавно за плечо укусил, а сегодня соль ему в чай насыпал, а вчера шарики у него проколол, карандаши спрятал, чтобы тот не рисовал, я же всё вижу. А Евдокия стала бояться твоего визита, так как не может никак угодить, то не так посмотрела, то не так покормили, а уж замечание при тебе делать Митьке вообще не смеет. Давай договоримся: или приходишь, и как наш член семьи ведёшь по-доброму, без выглядываний, или вообще не приходи. А почему ты не поговоришь с внуком один на один? Спроси у него, как ему неслуху живётся!
Наступила весна, Дуся велела на улице сыновьям вести себя хорошо, а сама отлучилась в огород. Улицы для игры в футбол им оказалось мало, Митьке подавай огород. Раз мячик через забор перебросил, два, три, на десятый Дуся отобрала мяч, и как назло, в это время нарисовалась баба Шура.
Дуся начала перед ней оправдываться, почему отобрала мячик, показала разбитые грядки, но для бабули это не служило причиной изъятия мяча, она быстро схватила Митьку за руку и повела его в магазин за покупкой. Тот довольный опять начал гонять мяч и перебрасывать через забор, а в конечном результате ударил со всего маха мячом в лицо бабушки.
Дуся засмеялась, а бабушка, скривив физиономию, молча пошла домой. Жена устала смотреть на выходки тещи мужа и на непослушания пасынка, терпение лопнуло, схватила передник и отшлепала Митьку и заодно под руку попавшего сына. На душе стало тягостно, хотелось плакать. Успокоившись, заметила, как Митька к ней хочет подойти, но стесняется. Она сама его приголубила, растолковала, за что он схлопотал и заплакала.
Митька повис у неё на шее, начал просить прощения, вытирать её слезы и объясняться в любви. Баба Шура не приходила два дня. Наверное весна, дел много в огороде, некогда ей ходить на разведку, так думала Евдокия. Не знала она, что сломала баба Шура руку.
Илья с женой стали оказывать пострадавшей помощь по хозяйству, приносили еду, стирали вещи, посадили ей огород. Дуся всегда приходила проведать бабушку с детьми. И вот тогда-то бабуля увидела, на что способен её внук. Выбил мячом стекло, коту постриг усы, маленьких утят чуть не утопил в корыте, сломал радио, мяч кинул в колодец. Дуся не сделала ни одного замечания. Уставшая баба Шура не выдержала и накричала на внука и на Дусю:
— Если бы я не сломала руку, я бы тебе показала. А ты,что смотришь? Ты мать или не мать, ты что позволяешь ему озоровать, ему пятый год, он должен всё понимать. Совсем из рук отбился, у меня он шелковым был, а ну иди сюда, не ребенок, а шпана, не корми его, раз он так себя ведёт.
Дуся шла домой и удивлялась. Ведь дома так себя Митька никогда не вел, ну баловался, ну дрался с Алешей иногда, но чтобы ни на минуту не утихомириться, чтобы бить и колотить: такого не было.
Митька шёл и думал: «Я ещё тебе, баба Шура, не то набедокурю, ты ещё узнаешь меня! Ещё раз мамку обидишь, вообще в доме под замок тебя закрою. Мама хотя меня иногда запугивает, стегает ремнем, но я то знаю, что заслуживаю большего, что это просто так, как будто от меня мух отгоняет, мне нисколько не обидно и не больно, а вот если кто мамку обидит, тогда я её сам лично защищать буду!»
Автор: Наталья Артамонова.
©
Следующая публикация
Комментарии 2