Михаил Делягин

У нас принято слагать легенды о неумеренной коррупции и воровстве, которая процветает на Украине. И теперь благодаря Трампу мы узнали, где обитают настоящие мастера освоения бюджетных средств. Из денег, выделенных киевскому режиму, больше половины вообще до него не доехали. Зато теперь от Зеленского требуют вернуть то ли вдвое, то ли втрое больше, чем было выдано по бумагам. И нет, не надо думать, что это Украину погубит. Как говорится, то, что мертво, умереть не может. Этой страны не существует ни в политическом, ни в экономическом смыслах. Сейчас это всего лишь оболочка, которую используют в качестве перчатки для ударов по России. Борьба за то, чья рука будет в этой перчатке (Трампа или Лондона), и создаёт шевеления, которые некоторые по ошибке считают признаками жизни.

Марина Ахмедова

В последние недели в украинских СМИ всё чаще стали появляться некрологи о смерти молодых людей, почти мальчишек. И люди не сразу поняли, что с ними случилось. Почему один за другим умирают даже те, кому ещё не исполнилось и 18? А началось всё с того, что в январе паблики Сумской области запестрели объявлениями о пропаже подростков. У пропавших были общие, объединяющие их черты: им исполнилось 17 лет, они были из неблагополучных семей или вовсе из детдома. Можно было подумать, что в области орудует маньяк, сводящий личные счёты с подростками. Маньяк изощрённый — ведь пропавших детей не находили. Вот примеры этих объявлений. «Антоненко Иван, 17 лет, рост 175, худощавый, одет в чёрный спортивный костюм. Вышел из дома и не вернулся». И фотография, с которой смотрит подросток с детским лицом и прыщавым лбом. Другое объявление: «Виталий Табакарь, 17 лет, рост 170, худощавый, русые волосы, жил в Песчаном, не вернулся домой из школы. Одет в чёрную куртку». В Новоселице пропали сразу три подростка. Жители области возмущаются бездействием полиции, но сами не выходят волонтёрскими группами искать этих детей, как это обычно бывает в России. Объявления о том, что подростки нашлись, не появляются. Маньяку как будто дали зелёный свет. Но вот наступил февраль, и пошли некрологи. Тут все поняли, кто этот маньяк: ТЦК, военкомы, людоловы. В пабликах люди начали припоминать, что часто видели их дежурящими возле школ и детдомов. Стали всплывать скрины переписок в пабликах, где неравнодушные граждане предупреждали друг друга: «ТЦК стоят у школы-интерната им. Супруна» или «ТЦК сейчас у Сумского центра социально-психологической реабилитации детей». Тогда люди ломали головы: «Что там делают ТЦК?» Но когда пошли некрологи на страницах 41-й отдельной механизированной бригады ВСУ, люди стали узнавать в погибших тех самых пропавших подростков. Страшные догадки и раньше ходили в народе. А некоторые сердобольные жёны бойцов ВСУ время от времени выбрасывали в паблики комментарии: «Люди! Муж говорит, их какими-то сиротами укомплектовали!»