Предмет из фонда.

РЭКС в подарок.
Экспонат из фонда, сформированного из предметов, переданных в «Музей Дубны» родственниками Ю.Д. Никитского. Как видите, это подарок к 50-летнему юбилею. В подставку из оргстекла с поздравительным текстом вклеен вскрытый (для осмотра внутренностей) демонстрационный образец первого массового отечественного имплантируемого радиоизотопного электрокардиостимулятора РЭКС-1А. Согласно надписи, даритель – компания-разработчик (в то время, государственный институт) первых советских «атомных сердечных батареек» (электрических стимуляторов, вживляемых в тело пациента) ВНИИРТ ( г.Москва ). Адресат – в то время, главный инженер (с 1987г. по 1992г. - ген. директор) дубненского приборного завода «Тензор», на котором как раз в памятном 1980-ом году и было освоено серийное производство РЭКСов, Юрий Дмитриевич Никитский.
Надо сказать, в 12-летней истории освоения и производства этих медицинских изделий на «Тензоре» ярко отразилась сама та эпоха как для завода, так и для самой страны. Для завода это была совершенно новая и неожиданная тематика. Сами электрокардиостимуляторы (и внешние, и имплантируемые) были известны уже давно. Новостью в этой конструкции стало применение «атомной батарейки» - РИТЭГа. За счет возможности длительного срока работы радиоизотопного источника питания РЭКСы позволяли увеличить период между заменой вживленных человеку электрокардиостимуляторов с 2-3 лет до 10-12 лет. Стало возможным спасать совсем маленьких детей с врождёнными пороками сердца и больше не оперировать их до совершеннолетия возраста. Оперировать пожилых людей и более их не трогать до конца. Ход дел по теме изделия на «Тензоре» курировал кардиохирург, академик АМН В.С. Шумаков, неоднократно приезжавший на завод.
Это маленькое и обманчиво простое изделие воплотило в себе новейшие технологии того времени. Технологи, конструкторы, рабочие завода столкнулись с совершенно невиданными для них технологиями. Пришлось осваивать вытяжку идеальных (без малейших дефектов) нержавеющих, а затем и титановых корпусов, лазерную сварку половинок, заливку компаундом по металлу, отработку конструкции герметичного ввода проводов, металло-стеклянных спаев «титан-стекло» и многое-многое другое). Контролёры ОТК и испытатели столкнулись с требованиями обеспечения гарантированной 100% безотказной работы изделия на полтора десятилетия. Ведь любой отказ приводил к мгновенному ухудшению самочувствия носителя и возможной смерти. И всё это при непрерывном совершенствовании и выпуске всё новых, более компактных и совершенных моделей. Достаточно сказать, что за первые 4 года совместной с проектным институтом модернизации удалось снизить вес РЭКСа со 190 до 37 грамм. Это наглядно видно на сравнительном снимке первого РЭКСа с одним из более поздних образцов из фондов музея. Последние модели РЭКСов были близки к мировым стандартам. За всем этим процессом стояли десятки и десятки людей, а сверху внимательно присматривал гл. инженер Ю.Д. Никитский, в фокусе внимания которого было и множество других сложных изделий завода различных тематик.
В 1987 году «Тензор выпустил 2344 штуки РЭКС-200. К началу 1990-х завод готовил ввод нового корпуса под производство 25 000 штук стимуляторов в год. РЭКСы могли стать одним из основных изделий завода и выручить его в критические 90-е. Но… грянул Чернобыль. В стране была раздута радиофобия. Появилось недоверие населения к любым изделиям атомной промышленности страны. Пошла повальная мода на индивидуальные дозиметры (их «Тензор» тоже позднее производил), которые дарили друг другу на дни рождения как большую ценность, использовали по делу и без дела. Тема радиоизотопных ЭКСов была закрыта, а с развалом электронной промышленности почти исчезло и производство ЭКСов на литиевых батареях.
Сегодня, как утверждаю медики, 93% кардиостимуляторов, имплантируемых в РФ, имеют импортное происхождение. А на открытии музейной выставки к 50-летию «Тензора» в 2018-ом году бывший директор завода И.Б. Барсуков сообщил о недавнем получении сообщения из США. С предложением заводу забрать исправно работающий РЭКС только что умершего человека. Спустя 28 лет после окончания их производства.
На такие мысли навёл этот музейный предмет.