Душевные истории

Игорь Петрович был в плохом настроении. Теперь оно почти всегда у него было именно таким: плохим. Раньше в своём автосервисе он мало что делал руками – хватит, наделался уже. Не для того Игорь бизнес свой по кирпичику строил, чтобы до пенсии под машинами чужими валяться. Всё шло неплохо. Он раскрутился, нанял людей, они и занимались ремонтом. Игорь же только руководил, да жизни радовался. Начальником он был хорошим, демократичным, понимающим. Ребятам нравилось у него работать. А потом у Игоря заболела жена, Лариса. И постепенно всё начало меняться и в жизни Игоря, и в его автосервисе. Сначала он почти перестал показываться на работе. Мотался с женой по больницам. Поддерживал, подбадривал её. Потом какое-то время в сервис приходил, но хмурый и ненадолго. А сейчас бывал в сервисе часто, и «отбирал у них хлеб», как сказал ему Васька Романенко. - Петрович, ну ты задолбал, честное слово! – в сердцах заявил однажды Василий. – Ты нам-то поработать дай. Чего ты все заказы себе забираешь? - Все я не могу чисто физически забрать. - Ну вот опеля этого. Это ж я его привел! Сосед это мой, Петрович. Я хотел заработать, а ты забрал. Мне деньги нужны! - И мне нужны! – упрямо сказал Игорь. – У меня жена болеет. - Ты чего, на жалость давишь, что ли? Ну болеет жена, ну сочувствуем мы тебе. Но это личное. А я тебе про дела. Петрович, иди в офис свой. Посиди там. Игорь не хотел признаваться никому, и прежде всего, себе, что за работу он хватается не потому, что нужны деньги – они и так у него пока были. В работу Игорь пытался спрятаться. Убежать. Получалось плохо, ну хоть как-то… жене становилось всё хуже. Врачи шансов не давали, и это убивало Игоря. Он больше так не мог, вот и сбегал на работу. В работу. - Я уже начал, - зло сказал Игорь и полез обратно под капот опеля. - Ладно! – мстительно сказал Васька. Хлопнул дверью и ушёл. С концами. Остались они вдвоём с электриком Мишей. Все неблагодарные ушли. Неблагодарных было двое – Василий и Денис. Сервис у Игоря был небольшой. Но с Мишей на пару они, конечно, не справятся. - Возьму кого-нибудь, с нуля обучу, - сказал он. Человек, обученный с нуля, возможно, хоть благодарен будет. Дверью хлопать не станет. Миша инертно пожал плечами. У него Петрович хлеб не отбирал. Автоэлектрик – профессия хорошая. Востребованная. Почти элитная в авторемонтном деле. И не всякий знает электрику. Миша знал, за себя он был спокоен в любом случае. Хоть в этом сервисе, хоть в другом. Миша-то не пропадет, а вот начальника жаль. И помочь ведь ничем нельзя. Доктора, и то помочь не могут. Интересная, всё-таки, штука, эта жизнь. В любую колымагу можно было вдохнуть новую жизнь, вовремя меняя ей внутренности и заботясь о внешности. В любую! Человек же, казалось бы, важнее машины, а жизнь в него новую вдохнуть нельзя. Одна она у него. Вцепится в человека болезнь, и вот… даже врачи бессильны. А в этом есть смысл, думал Миша. Они-то, почитай, круче врачей. Их пациенты выздоравливают. А у врачей – не всегда. Ох, не всегда… Через три дня в сервис явилась девица лет двадцати пяти. В джинсовом комбинезоне, рубашке в клетку, под которой была надета серая футболка. В кроссовках и бейсболке. - Вы стажёра ищете? Я по объявлению. - В рот компот! – восхитился Миша. - Девушка, идите себе… - проворчал Игорь. Она сразу определила, что этот хмурый дяденька 30+ и есть тут главный. - Я не совсем с нуля, конечно. Меня отец учил немного. Но я готова… приступить могу сегодня. - Это не шутка, что ли? – казалось бы, уже некуда, но он ещё больше нахмурился. - Не шутка. Учите. Я хочу быть автомехаником. - Нам парень нужен! – отрезал Игорь. И спиной к ней повернулся. Мол, разговор окончен. Девушка упрямо сжала губы. Потом улыбнулась и сказала: - А я не уйду. Мне работа нужна, у вас место есть. Какие у вас объективные причины меня не принять? - Ты умная, что ли? – спросил Игорь. Она промолчала. Просто стояла и ждала. Самое интересное, что никто за эти три дня не звонил и не приходил по объявлению. Игорь уже начал думать, что в своём постоянно подавленном состоянии что-то там не так разместил на сайте вакансий. И вот… она пришла. Не звонила. Видимо, загуглила адрес по телефону, и пришла. - Дай ей шанс, Петрович, - сказал Миша. – Вдруг она не только красивая. - Спасибо за поддержку, дядь, - сказала девушка и обезоруживающе улыбнулась. Миша присвистнул и вернулся к работе. Её звали Вика, и она оказалась способной. Да что там, способной! Талантливой просто. Игорь только начинал показывать, как она с нетерпением подпрыгивала: - Да, да, я поняла! Давай сама поменяю! Брала нужный ключ, ловко всё раскручивала. Внимательно проверяла перед тем, как прикрутить новую деталь. Но делала всё быстро. - Тебя учить – только портить, - сказал Игорь. И улыбнулся первый раз Бог знает, за сколько месяцев. - Так берёшь меня? На работу? - Оставайся, коли охота в масле по уши ходить. Странно для девушки, но я не против. Игорь пришёл домой. Отпустил сиделку. Вошёл в комнату к жене: - Ты как сегодня, Лара? - Обычно я, Игорь. Не волнуйся за меня. Жена улыбнулась. На похудевшем лице улыбка смотрелась дико. Игорь вздрогнул… он её и любил, и не узнавал… больно. И страшно. - Что вы с Димкой делать будете, когда меня не станет? Упустишь ведь ты его. Диме было двенадцать. Сейчас он, в основном, был у бабушек. Игорь был благодарен, что семья помогает ему. О том, что будет «потом», он думать не хотел. Не было на это его человеческих сил. - Игорь… зачем сиделка? Я же пока могу сама по дому ходить? – не в первый раз спросила Лариса. – И за собой тоже. - Можешь. Сиделка на всякий случай. Вдруг тебе нехорошо станет. Чтобы скорую быстро вызвала. - Платить человеку за то, чтобы он вызвал скорую… как-то это расточительно, не находишь? Иногда он узнавал в этом скелете, обтянутом кожей, свою жену. Вот как сейчас. Когда она ещё умудрялась шутить в таком состоянии. Игорю хотелось плакать, но дома он никогда себе такого не позволял. Ни в будни, с женой, или наедине с собой. Ни в выходные, когда от бабушек возвращался Димка. Слава Богу, обе бабушки жили рядом – Игорь с Ларисой были знакомы с детства. В одну школу ходили. Они специально купили квартиру недалеко от родителей, чтобы можно было спокойно ходить в гости. Чтобы запросто отводить детей к бабушкам. Вообще, планов было море, и жили все дружно, пока Лариса не заболела. Всё порушилось. Игорь потерял ориентиры, и не понимал, как ему жить дальше. Его мать к ним теперь вообще носа не показывала – Диму ждала на улице. А мама Ларисы иногда приходила, чтобы побыть с дочкой, но у неё был такой скорбный вид, что Игорю хотелось выгнать тёщу. Раз он ей даже сказал, когда провожал на выход: - Дарья Николаевна, возьмите себя в руки! Никто не умер! - Вот если твой ребёнок, не дай Бог, заболеет, только тогда ты меня поймёшь! И то не факт. Вам мужикам что? Всё как с гуся вода. А мне, ты думаешь, легко на неё, на такую, смотреть? - А ей каково, вы подумали? На ваше мрачное лицо смотреть. Ей поддержка нужна. Тёща с тех пор тоже стала реже приходить, так как свои эмоции и своё выражение лица она контролировать не могла. Игорь отнёс Ларисе ужин в комнату. Она что-то поклевала. - Ты ешь! Когда ешь, силы восстанавливаются. Как можно поправиться, если не есть ничего, не понимаю? Жена посмотрела на него и погладила по голове: - Какой ты у меня хороший, Игорь! Как мне жаль… оставлять тебя тут. Если бы передать тебя кому, в надёжные руки… - Это ещё что такое?! – он повысил голос. – Давай, тарелку уберу. Кино смотреть будем? - Будем, - кивнула Лариса. - Какое? - Какое ты захочешь, такое и будем. Игорь хотел, чтобы она посмотрела то, что захочет сама. Он-то ещё много чего успеет пересмотреть. Так уж вышло, что Игорю было отпущено больше времени. Однажды он не выдержал. С Ларисой была дома её мать. А он остался после работы в сервисе, взял бутылку из шкафчика – хранил на чёрный день. Решил напиться… Игорь услышал, как что-то громыхнуло за дверью его самодельного кабинета. Выглянул: - Кто здесь? Вика вынырнула из-под капота машины: - Я! Свечи меняю. - Ты чего, не ушла, что ли? - Я уходила. За свечами. Этот чувак не те купил. Я ему позвонила, договорились, что сама куплю и поставлю. Денег он мне скинул. А что? – Вика насторожилась. – Я мешаю тебе, Петрович? Он махнул на неё рукой и вернулся в офис. К своему занятию. Приоткрылась дверь и заглянула Вика, вытирая руки тряпкой. Игорь увидел её и спешно вытер слёзы. Вика спросила: - Из-за жены? Он промолчал. - Как там она вообще? - Всё хуже, - сказал Игорь и расплакался, как маленький. Потом они полночи сидели и пили. Игорь плакал, Вика просто сидела рядом. С утешениями не лезла. Он был так ей благодарен, что не лезла. Что просто сидела рядом, чокалась с ним, наливала, вытряхивала пепельницу. Когда расходились, почему-то совершенно трезвые, она сказала: - Чего ты на работе торчишь, Петрович? Тебе сейчас дома надо быть. Мы справимся. Игорь знал, что справятся. Вика была шустрой, энергичной. Она могла вполне заменить его на время. Тем более, руководить в сервисе, кроме Миши, было некем. А работу Виктория знала уже на пять с плюсом. - Если что-то будет для меня сложно, я просто откажу. Не развалятся, до другого сервиса доедут. Просто… будь с ней, Петрович. Вика справлялась. Она звонила и коротко, но детально, описывала, как прошёл день. - Ты ж без выходных. Как ты? – спросил Игорь однажды. – Давай подменю тебя. - Смеешься? Да мне за радость! Кстати, ты это… если тебе дома какая помощь нужна будет вдруг – обращайся! - Да нет уж! И за сервис-то спасибо. Но мы предполагаем, а Бог располагает. Сложилась ситуация, когда Игорю срочно надо было отъехать – вызвали в школу. Дима что-то там натворил, и директор разговаривала с Игорем по телефону как с преступником, главарём банды, а не как с отцом. Как назло, из родственников никто не смог подменить Игоря. Его мать уехала на дачу, согревать грядки и вносить удобрения. А тёща была в больнице – сломала руку. Сиделку Игорь давно уже рассчитал, всё делал сам. Лариса была в том состоянии, когда одну её уже не оставишь. Не дай Бог, встанет с кровати и упадёт. Ей начали делать уколы, чтобы снимать сильные боли. Игорь вспомнил про Вику. Позвонил. - Ты помощь предлагала… - Да. Что нужно? - Побыть у меня, я в школу схожу. Там Дима что-то… - Хочешь, я схожу? - В качестве кого? Там строго всё. - А! Ну, тогда жди. Скоро буду. - Адрес вышлю сейчас. - Если тот, что в документах – не надо. Я знаю. - Точно! Вика пришла. Звонить в дверь не стала. Прислала сообщение: «Я тут!» Игорь открыл ей. - Я быстро! - Да не вопрос, Петрович. Езди, сколько нужно. - Да тут рядом. Пешком. Сгоняю за полчаса. Однако в школе его задержали. Димка подрался, и родители второго участника драки собирались идти подавать заявление в полицию. Игорь был удивлён, что за жизнь такая настала. Что, разве они не дрались в детстве? Это даже до родителей не доходило, не то что до полиции. Кое-как, принеся миллион извинений и заверений, что Дима больше так не будет; выслушав длинную и нудную лекцию от директора Ирины Григорьевны, Игорь с сыном Димой вышел на улицу. - Какого … ты дерёшься? – спросил он у Димки. – Нельзя мирно вопрос решить? - Значит, нельзя. - И почему это? - Да козёл он, потому что! Назвал меня бедной сироткой. Какой я сиротка? Мама ещё жива. - Дима! Даже если мамы вдруг не станет, у тебя останусь я. Ты не будешь сироткой в любом случае. Но кто что скажет – не повод бить морду. Ясно? - Ясно, - с такой злостью сказал Дима, что Игорь понял: все его извинения сегодня были напрасны. - Переведу тебя на домашнее обучение! – пригрозил он сыну. - Да пофиг! - Дима! Ну что мне, пороть тебя ремнём в двенадцать лет? - Да пофиг! - Ладно. Сейчас бабушка придёт. И у неё сломана рука! Будь с ней человеком. Помогай. - Я домой хочу! – сказал Дима. - Завтра пятница. Приходи домой, - вздохнул Игорь. Вика тихонько сидела в кресле. На кровать она старалась не смотреть. Когда Игорь ушёл, она заглянула в комнату, убедилась, что Лариса спит, и ушла на кухню. Там перемыла гору посуды, сварила макароны. Нашла сыр, натёрла в готовые макароны. Кроме посуды, в квартире был относительный порядок. Она взяла в гостиной книгу с полки. Детектив Дика Френсиса. Сидела в кресле, читала, старалась не шелестеть страницами. - Тут же темно! – раздался негромкий голос с кровати. – Вы посадите себе зрение. - Вы не спите? - Не сплю. - Надо что-то? Воды? Укол сделать? Петрович сказал, что в час надо делать укол. - Не надо пока. Дай посмотрю на тебя. Ты же Вика? - Как вы догадались? – изумилась девушка. Интересно, зачем жене начальника на неё смотреть. - Игорь о тебе говорил. Рассказывал, какая ты молодец. Без тебя бы он пропал. Поможешь мне приподняться немного? Она была лёгкой. В сервисе иногда приходилось тягать что-то и потяжелее. Вика легко приподняла Ларису, поставила ей подушки. - Ты не думай, я тебе не улыбаюсь не потому, что мне страшно, или что я недовольна твоим присутствием. Я просто такая жуткая, когда улыбаюсь! Вот, не улыбаюсь теперь. - Зачем вы меня смешите? – фыркнула Вика. – И я ничего такого не думала. - Уколы хорошие. Почти не больно и почти не страшно. Ну, рассказывай. Как у вас там в сервисе дела? Игорь говорит, тебя и учить не пришлось. Половину знала, половину на лету схватывала. - Он преувеличивает. Но вообще я люблю машины. Люблю то, что делаю. - Как в кино, да? Красивая девушка среди машин и мужиков-автомехаников. - Угу. А хотите есть? Я макароны сварила. Лариса невесело усмехнулась и сказала: - Всё больше не хочу теперь. Хорошая ты, Вика. Делай мне укол. - Больно? – спросила девушка и почувствовала, как защипало в носу. - Ничего… ничего. В тот же вечер Лариса из последних сил вызвала мужа на разговор. - Игорь, почти всё уже. Я чувствую, - слабо сказала она. – И мне хочется уйти спокойно. Зная, что ты в надёжных руках. - Лариса!.. - Нет, ты послушай… я имею право высказаться… у меня совсем мало времени. Я должна успеть сказать. Мне трудно говорить… поэтому, не перебивай. - Может, Диме позвонить? - Да. Диме… и маме… мамам… - Моя на даче. Позвоню твоей. - Быстро только… Игорь позвонил тёще и попросил прийти вместе с Димкой. Потом повернулся к жене. - Ну? - Игорь, женись на Вике. С ней ты точно не пропадёшь. - Что?! Чего ты… Лариса! Ну давай не будем о ерунде всякой. - Она тебя любит. - Не придумывай. И она меня на восемь лет моложе. И вообще… - Игорь! Пообещай, что хотя бы попытаешься. Пожалуйста… - Попытаюсь что? - Жениться на Вике. Предложить ей… она хорошая. Ты будешь с ней счастлив. - Лариса, если тебе так будет легче, то я обещаю. Хотя это какая-то глупость несусветная. Она сжала своими тонкими сухими пальцами его руку и выдохнула. Лариса дождалась маму и сына. После впала в бессознательное состояние и в себя уже не приходила. Ночью жена Игоря умерла. После похорон Игорь вышел на работу на следующий день. Обошёл сервис с видом Мороза-Воеводы. Всё было в идеальном порядке. Интересно, как Вике это удаётся? - Ты чего тут всё вылизала? – недовольно спросил он. - Так а что плохого? Всё по местам. Найти просто. Ну, хочешь, я всё обратно раскидаю? Она не говорила никаких слов соболезнования, не делала скорбного лица, но Игорь ощущал: Вика ему сочувствует. Умудряется так жалеть его, что не унизительно. Не обидно. Как тогда, в офисе, когда они пили до четырёх утра. - Пусть будет, - равнодушно сказал Игорь и ушёл в офис. Спустя месяц Вика подошла к нему и сказала: - Петрович, а вот если я тебя хочу на свидание позвать, это сколько мне ждать надо? Сорок дней хватит? Или полгода? Или год? - Чего-о? – Игорь пил кофе и чуть не поперхнулся. - А что, я как-то невнятно говорю? - Вика… прости, но я не готов об этом говорить. - Ты же меня знаешь, Петрович, - безмятежно сказала Вика. – Я никуда не денусь. Ты уже раз пытался меня выставить. В самом начале. Она развернулась и пошла дальше работать. - Стой! - Стою. - Моя жена перед смертью уверяла меня, что я должен на тебе жениться. Говорила, что ты меня любишь. Это что, правда? - Какая… умная женщина, - хмыкнула Вика. - Это не может быть правдой. Ты – молодая, красивая, тонкая и звонкая. А я – злой начальник, несчастный вдовец, и в целом запущенный тип. - Ничего, Петрович, - весело сказала Вика. – Отмоем тебя, отчистим, приоденем. Дай только срок. - И у меня сын. Подросток почти! - Угу. Она уже залезла под капот машины и насвистывала оттуда. - Я старше тебя на восемь лет… - пробормотал Игорь. - Я всё слы-ышу! – сказала Вика. И он улыбнулся. Второй раз за много, много, много месяцев. (Автор Ирина Малаховская-Пен)

Я зашла в группу и услышала голос дочери доносящийся издалека. Я не стала ее звать а просто зашла внутрь. Моя дочь стояла у окна. Рядом с ней стоял этот слепой мальчик. Дочка рассказала ему то что видит в окне и детально описывала, как выглядит дерево, звезды, и другие предметы. Слушая эти истории, мальчик улыбался испытывая абсолютное счастье от слов дочери. А я просто не смогла сдержать слез. Этот благородный поступок дочери, навсегда останется в моей памяти. Несмотря на свой юный возраст, для меня она — человек с большой буквы. Сейчас они с этим мальчиком лучшие друзья и иногда он даже приходит к нам в гости Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

Полина Дмитриевна пoняла, что к нeй пoжaловaл квapтupный вор. Но совершенно не понимала, что делать ей, почтенной пенсионерке, cтoлкнyвшиcь нос к носу со здоровенным битюгoм? – Молодой человек, – oкликнула она. – Рaз yж вы там, то будьте дoбpы, пocтавьтe на плиту чaйник? Bop в чёрном костюме обepнулcя на голос и от неожиданности выронил бaнкy с гpeчкой. – Гpeчку тоже не убиpaйте, – дpyжески попросила Полина Дмитриевна. – Всё paвнo кашу стaвить собиралась… Внезапно лицо вopa показалось ей знaкoмым. Несмотря на вoзpacт, у Полины Дмитриевны сохранилась цепкая пeдaгoгичecкая пaмять. – Витя? – спросила она. – Глазам своим не верю! Витя Круглов, одиннадцатый «б» две тысячи пятого гoда выпycка? Квартирный вoр Витя тoже узнaл свою классную pyковoдитeльницy и опycтил pyки. – Не может быть! – сказал он. – Полина Дмитриевна? Сколько лет, cкoлько зим… а вы всё мoлoжe и моложе! – Не забыл! – обpaдовалась стapaя учительница. – Хорошо, что ты зашёл, Витенька! А то как выпорхнули вы из школы – так и слeды зaтeрялись. – Дак вoт… – виновато протянул Витя Круглов. – Дeлa всё, дела, Полина Дмитриевна… Я и сейчас-то по paботе зашёл… кaк бы. Учительница и ученик вместе посмотрели на oпpокинутые бaнки, выпoтрошeнные кopoбки. Присев, Круглов начал собирать с пола разбросанную утварь. Полина Дмитриевна кинулась ему пoмoгaть. – Ох, уж этот вaш одиннадцатый «б»! – говорила она. – Столько лет прошло, а как вчepa всех помню! Xapин сидел с Захариной… – Грекoв – с Загрековой, – пoдxвaтил Bитя. – Meткин – с Заметкиной… – Лyпин… как всегда – без пары! Обa зacмeялись, овeянныe вocпоминaниями. – Где тeпepь ктo, Витенька? – спросила Полина Дмитриевна. – Разметала всех жизнь. Встречаешь кого-нибудь из вaших? – Редко, – сказал Витя Круглов. – Всё дeла, дела… Мeткина как-то видeл! – Наша гopдость, отличник Жeня Меткин! – Полина Дмитриевна прижала руки к сердцу. – Гитарист, артист, cпopтсмен! И что с ним? Как поживает? – Спился нaш Меткин, – сказал Витя. – Coвceм синяк. Вместе бухали как-то. А Аркaшкy Харина не встpeчал? Он мeчтал стaть полицейским. – Он им и стал, – сообщил Витя. – Аркаша – следaк в мeнтoвкe. Вёл моё дeлo кaк-то. – А наша Лeна Загрекова? Русая коса до пояса, глаза как озёра! Такая кpacaвица была! – Загрекова стала девушкой по вызову, – ухмыльнулся Витя. – Приeзжaла кo мне кaк-то… – Кто там ещё? – Полина Дмитриевна задумалась, перебирая лица учeников. – Лyпина не видaл? – Ваш любимчик Лупин скyрвилcя напрочь, – сказал Витя сердито. – Извините за выражение, но пpoсто скypвился! В политику пoшёл, xa-ха-ха! Я ему даже руки теперь не подам! – Ты его видeл? – Дaвно. В Мордовии сидели вмeстe как-то… Учительница и бывший ученик нaвeли порядок, поставили чaйник. – Вот они, зигзaги cyдьбы дружного oдиннaдцaтого «б», – Пoлина Дмитриевна вздохнула нocтaльгичecки. – Бывший отличник спился, первая кpacавица оказывает интим-ycлуги, Лупин пошёл в политику и сел в тюрьмy? Хоpoшо хоть ты, Витя, в люди выбился! – Да уж, – шмыгнул носом Круглoв. – Есть немножко. Слава богу, на папepти не стoим! А вы тyт, стало быть, живёте? Не знaл. – Живу! – пoдтвepдилa Полина Дмитpиeвна. – Несколько лет назад paccелили нашу гнилyшкy, дождалacь я счacтья, полyчила новое жильё. – Уютно тут у вac, – Витя Круглов неловко составлял банки в шкаф. – А я, как школу окончил, всё кручусь-верчусь как белка.. тyда-сюдa… то пocaдят, тo выпустят… Они пили чай на уютной кухне, за окном тeмнели мaйские сумерки. Потом Круглов стaл собираться. Учитeльница пpoожала его до дверей. – Витя, – спросила Полина Дмитриевна. – А ты чтo в кpyпах-тo искал? – Да так, привычка, – смeшался Витя. – Нeкотoрые xoзяева прячyт туда дeньги. Кстати, совершенно напрасно делают: я тaм всегда проверяю. Как и в постельном белье, и за икoнами. – Не нашёл? – улыбнулась Полина Дмитриевна. – Дeнeг-то? – Hе-а, – сказал Витя. – Теперь-то я вижу – какие у вас могут быть дeньги? Как говорится, copян за беспокойство! Он чмокнул учитeльницу в щёку и взялся за pyчкy. – Ой! – спoxватилacь Полина Дмитриевна. – Витя, ты мне вот что скажи: когда ты пришёл, у мeня дверь oткрыта была? – Нет, – Витя густо покpaснeл. – Заперто было. Да разве это у вас зaмoк? Фуфло на палочке! Я вам завтра немецкий принесу и вставлю, нaдёжный, а то мaлo ли… вдруг воры? Еcть на свете злые люди. – Да, – сказала Полина Дмитриевна. – Помню, я пoceяла ключ от учитeльскoй, а ты в пять секунд вскрыл её мoeй шпилькой! Все aплодиpoвали. Ты ужe тогда был yмницeй, Витя. Они pacпрощaлиcь и Витя исчeз. Hayтро перед дверью Полины Дмитриевны стояла огpoмная кopзинa роз с запиcкoй: «Дорогой yчитeльнице – от одиннадцатого «б» с любoвью!» – Эх, Витькa-Витькa, – бормотала Полина Дмитриевна, с тpyдом затаскивaя цвeты дoмoй. – Видно, к кoмy-то удaчно зашёл! Haдo было вчера позвонить твоему однокласснику Харину, да pyка не пoднялacь… Автор: Дмитpий Спиpидoнoв Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

Продавщица покачала головой, но чекушку пробила. После нескольких рюмок горькой Виктору Михайловичу показалось, что в голове перестало шуметь, а руки стали послушнее. Но кошки, что скреблись на душе, никуда не исчезли. Ему было чуть больше семидесяти. Последние несколько лет он жил замкнуто и одиноко. Когда-то в молодости Виктор Михайлович был весельчаком и балагуром. С работой ему повезло, деньги водились даже во времена всеобщей нестабильности. Поэтому он кутил и как ему казалось жил на полную катушку. Жениться не торопился, заводя бесконечное количество поверхностных романов. Всё думал, что успеется потом. Сейчас Виктор Михайлович оглядывался на прожитые годы и, казалось, что жизнь прошла зря. Семью так и не создал, настоящими друзьями не обзавёлся, здоровье подкосилось, на работе по выходу на пенсию желание остаться не поддержали. Вот и сидел Виктор Михайлович в своей неуютной и даже запущенной квартире, вспоминая и сожалея. А периодами начинал пить, чтоб заглушить эту свою тоску. Когда же выходил из запоя, ходил в парк. Сидел на скамейке, наблюдал за мамочками с детьми, влюблёнными парочками, да и просто прохожими, спешащими по своим делам. Всюду кипела жизнь. Жизнь же самого Виктора Михайловича состояла из череды медленных, серых и одинаковых дней. Начал накрапывать дождик. Виктор Михайлович поднялся со своей скамейки и побрёл в сторону дома. Пока добрался, дождь разошёлся, и Виктор Михайлович изрядно промок. Недовольно бурча и ругая себя за то, что не догадался взять зонт, он поднимался по подъезду. – Здравствуйте. – Услышал он робкий девичий голос. Виктор Михайлович, погружённый в своё недовольство, не заметил, что на лестнице чуть выше дверей его квартиры сидела девушка. При его приближении девушка нервно вскочила и, перебирая пальцами на руках, поздоровалась. Рядом стоял небольшой чемодан. – Здравствуйте. – Ответил удивлённо Виктор Михайлович. – Вы Некрасов Виктор Михайлович? – Спросила девушка. – Да, это я. А вы кто? – А я Оля, ваша внучка. – Девушка неуверенно улыбнулась. Спустя час, из сбивчивого рассказа Оли, Виктор Михайлович понял, что к чему. Он вспомнил Олину бабушку, Татьяну. Красивая была девушка. Робкая, чистая, наивная. Младше его самого лет на десять. Такому опытному ухажёру, не составило труда окрутить влюблённую девушку. Но получив своё, Виктор Михайлович бросил её. Ничего не сказав, просто уехал в отпуск на месяц. А вернувшись, даже не вспомнил. Как оказалось, Татьяна родила девочку. Девочка выросла, вышла замуж, родила дочь. Когда Оле было восемь, родители погибли в аварии. Оля осталась с бабушкой. Месяц назад не стало и бабушки. Видимо предчувствуя, бабушка рассказала Ольге правду о Викторе Михайловиче. Что он жив и здоров, а не умер молодым, не увидев даже рождение дочки. Именно такую историю бабушка рассказывала до этого. Брошенная Виктором Татьяна, в своё время переехала в соседний город. Где её никто не знал, и такая история вполне сходила за правду. По крайней мере, на неё не показывали пальцем и не осуждали, что родила без мужа. Было трудно одной, но Татьяна со всем справилась. Только вот Виктора забыть не смогла. Личную жизнь не устроила. – Бабушка не знала, живёте ли вы ещё в этой квартире. Я наугад приехала. – Закончила рассказ Оля, оглядываясь на бардак и запущенность. – Вам бы прибрать тут. Ой! – Оля испугалась, что сказала это вслух. И смущённо посмотрела на Виктора Михайловича. – Да, да. – Рассеяно ответил Виктор Михайлович. Всё, что он только что узнал, не укладывалось в голове. Пригласив Ольгу домой, он так растерялся, что даже не предложил ей чай. И сам сидел в мокрой одежде, не зная, что говорить. – Как же ты всё сама? – С похоронами соседи помогли. У нас были сбережения. Мне восемнадцать три месяца назад исполнилось. Хочу в педагогический теперь поступать. Тут у вас. Там квартиру сдавать буду, здесь, в общежитии устроюсь. Пока выкручусь, ну а потом работать начну. Виктора Михайловича удивила такая рассудительность. И он снова вспомнил Татьяну. Да, да. Ольга была очень похожа на бабушку и внешне и характером. – Я злилась сперва на вас, а потом подумала… – Оля не договорила. – Есть у вас семья? – Нет семьи. Не было. А теперь, вроде как есть. – Задумчиво ответил Виктор Михайлович. – Ты Оленька с дороги отдохни. – Виктор Михайлович, вдруг засуетился. Я тебе сейчас в спальне расстелю чистое. А я пока в магазин сбегаю. Угостить тебя и то нечем. – Спасибо. – Оля снова смущённо улыбнулась. Виктор Михайлович, помешивал рассольник. Вообще он был не мастером готовить, но в этот раз очень старался. – Вот, бутерброды. Суп. – Сказал он вошедшей на кухню Оле. – Отдохнула? – Да, всё хорошо. Спасибо, ещё раз. – Отозвалась Оля. – Я надолго вас не побеспокою, не переживайте. – Что ты, что ты? – Заволновался Виктор Михайлович. – Куда же ты пойдёшь? – Сниму пока что-нибудь. А там экзамены скоро, если зачислят, то в общежитие переберусь. – Не к чему это. Останешься у меня. Квартира большая. – Развёл руками Виктор Михайлович. – Давайте только для начала приберёмся. – Рассмеялась Оля. *** – Дедуль, сессию сдала на одни пятёрки! – Выкрикнула Ольга, забежав в квартиру. – А я не сомневался. Тортик вот купил. – Виктор Михайлович вышел из кухни. За последние полгода, которые Оля жила у него он преобразился и даже помолодел. Оля оказалась хохотушкой и выдумщицей. При этом оставаясь целеустремлённой и собранной. Они быстро подружились. Вечерами играли в лото или шахматы. А в выходные Оля вытаскивала деда на прогулки по лесу. Виктор Михайлович был счастлив. По утрам, заваривая свежий чай, пока Оля ещё спала, он и сам не верил, что такое счастье выпало на его долю. Но потом раздавался сигнал Олиного будильника. И Виктор Михайлович убеждался, что всё это не сон. – Бутерброды с сыром или колбасой? – Спрашивал он громко, чтоб Оля услышала его. – Ещё пять минуточек. – Слышал он неизменный сонный ответ. – Значит и с тем, и с другим. – Говорил он уже сам себе и накрывал стол к завтраку. Автор: Светлана Гесс Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

- Да? – искренне удивляюсь я, - Надо же. А я вот про себя далеко не все знаю. Вы потом расскажите мне про меня подробно, ладно? Мне просто интересно. Особенно любопытно узнать свое будущее. - Охотно расскажу про ваше будущее: очень скоро от вас уйдет муж. - Сергей? Хм. И куда же он уйдет? - Ко мне. Я его любимая женщина. - А… - наконец доходит до меня, - вы – его любимая женщина. Понимаю. Знаете, а я тоже его любимая женщина, по крайней мере, он сам так говорит. Надо же какое совпадение. Слушайте, Любовь, а давайте по этому поводу выпьем. - Вы что? Не буду я с вами пить. Вот еще. - Да вы не пугайтесь. Я же не предлагаю вам напиться. Так, чисто символически – по глоточку за знакомство. Я иду на кухню за вином и бокалами. Возвращаюсь. Красавица Любовь по-прежнему восседает в кресле, локоточки на подлокотниках, нога на ногу, спина как у кошки перед прыжком. Я ободряюще улыбаюсь ей, ставлю на стол бутылку и фужеры. Наливаю на донышко в фужеры, иду к гостье. - Давайте, Любовь, за знакомство, - протягиваю ей фужер. - Не буду я с вами пить, - непрекословна Любовь. - Ну, как хотите. – Я выпиваю из своего бокала, поясняю: «Это я за знакомство», выпиваю из другого: «Это я по поводу повода вашего прихода». - Итак, Любовь, - я сажусь в другое кресло, - вы пришли забрать моего мужа. - Именно. Тем более, что он уже практически мой муж. Осталось только оформить все документально. Он любит меня, а я его. Любовь – это главное в жизни. Поэтому мы должны быть с ним вместе. Я как-то говорила об этом с ним, и он в принципе согласился. - Прекрасно, - радуюсь я, – сейчас мы с вами, Любовь, все вместе сделаем. - Что сделаем? - Мы вместе соберем вещи моего, пардон, вашего Сергея. Потом вызовем такси, и вы все увезете. - Так… вы согласны, что ли? - А что мне остается? – смеюсь я, - Давайте, голубушка, сразу и приступим. В том шкафу все вещи и предметы мужского туалета выгребайте. А я в спальне все подберу. Поехали. Цигель, цигель, ай-лю-лю! «Ветка сирени упала на грудь, миленький мой, ты меня не забудь. Миленький мой, ты меня не забу-удь! Ветка сирени упала на грудь», - пою я, доставая стопочки мужских отглаженных рубашек из шифоньера. Так, светлые летние брюки, летние джинсы, утепленные джинсы. Носки. Трусы, плавки, футболки. Носовые платки. Джемпер. Еще джемпер. В нижнем ящике электрическая бритва. Три кожаных ремня. На вешалке пестрая гроздь галстуков. Костюм выходной. Еще костюм. Еще. Ветровка. Куртка демисезонная. Куртка зимняя кожаная. Так, что еще? А где его черный японский зонт? Вот он, голубчик. – «Миленький мой, ты меня не забу-удь! Ветка сирени упала на грудь!» Является Любовь. - Что, уже все собрали? – удивляюсь я, - Быстро вы. Надеюсь, ничего не пропустили? Там в тумбочке под телевизором документы. Мои оставляете, его забираете! – Командую я. - Цигель-цигель! Ай-лю-лю! «Ветка рябины не тонет, плывет. Миленький душу на ленточки рвет. Миленький душу на ленточки рве-ет! Ветка рябины не тонет, плывет». - Надежда Петровна, - прерывает мою самозабвенную арию Любовь, - а почему вы так быстро согласились отдать мужа мне? - А что такое? Разве вы не рады? - Нет, я рада, конечно. Только…. Не понятно как-то. Я думала… - Вы думали, что я буду рыдать, кричать, драться за него, вас выгонять, да? Нет, милая. Зачем мотать нервы себе и вам? Зачем устраивать спектакли, если все уже решено. Глупо. Там, на кухне бокал рыжий с изображением тигра – его тоже берите. Это Сережин любимый, внучка подарила на день рождения. Расправившись с шифоньером, достаю с антресолей фотоальбомы. Пролистываю, вынимаю все фото, где Сергей. Получается приличная стопка. Аккуратно складываю в пакет. Снова является Любовь. - Надежда Петровна, я что подумала, ведь это чисто моя инициатива – насчет переезда Сергея ко мне. А вдруг он будет возражать? - Да ни в коем случае! Как он может возражать против переезда к такой красавице, да еще по имени Любовь? К любимой и любящей женщине! Он будет только рад. – Решительно рассеиваю я ее сомнения. – Сейчас мы все сложим в одно и вместе посмотрим не забыли ли чего. Берите вот это, я вот это и понесли в зал. Мы переносим вещи в зал, складываем на диван. Вместе с тем, что уже приготовила Любовь, получилась приличная куча: весь диван завален с горою. - Инструменты! – кидаюсь я к кладовой. Так, ящик с инструментами, электродрель, набор сверл. Еще ящик с разными железяками. Коробочка с гвоздями и шурупами. Кажется, все. - Кажется, все! – подвожу я итог, после того как перенесла все железки к дивану. - Надежда Петровна, может, я все же несколько поторопилась? Давайте я сначала поговорю с Сергеем? Хотя бы по телефону. - Это совершенно лишнее! Вы согласны, Сергей тоже, я не возражаю. Все нормально. Сейчас я принесу пакеты, баулы, мешки – будем паковать. «Ветка акации бьется в стекло. Счастье стучалось, да мимо прошло. Счастье стучалось, да мимо прошло-о! Ветка акации бьется в стекло». Мы ловко и аккуратно пакуем вещи в четыре руки. Работа спорится. Время от времени я, вспомнив что-то еще, убегаю то в спальню, то на кухню, то на балкон, то в прихожую, то в кладовку – как птица в клювике несет в родное гнездышко червячка или травинку, так и я все несу и несу к дивану то флешку, то фотоаппарат, то зубную щетку и пену для бритья, то тапочки, то гаечный ключ, то кроссовки, то зажигалку с пепельницей. Уф. Кажется, все. Упс! Новый ноутбук! Любимая игрушка моего мужа, пардон, бывшего мужа. - А вот в этом пакете, Любовь, его грязные вещи, не успела постирать, так вы уж сами. - Да нет уж, не возьму. - Да нет уж, возьмите. Чтобы не было потом причины ни ему, ни вам сюда возвращаться. Ну что, вызываю такси? - А… можно чаю? - Можно. Пьем чай на кухне. С блинчиками. - Я его люблю, - доверительно рассказывает мне Любовь, - Он очень хороший. Он умный, тонкий, великодушный, заботливый, внимательный, веселый и щедрый. Он знаете какой? Он… - Знаю, - киваю я, - грубый, ленивый, молчун, неряха, невнимательный. Никогда не вспомнит ни про мой день рождения, ни про восьмое марта. Жмот и скряга, каких мало. А еще у него пунктик - помешан на чистоте, везде ему бардак мерещится, достал меня уже своими придирками. Это он в отца пошел, тот таким же был. - Не может быть! – не верит Любовь, - А, может, я ошиблась адресом? Напутала? Может, ваш Сергей – это вовсе не мой Сергей. - Никакой ошибки. Все правильно. Вы ведь шли к Надежде Петровне, а я и есть Надежда Петровна. - Но почему тогда он такой разный? - Вы не переживайте, Любовь, - успокаиваю я ее, - меня он разлюбил, а вас полюбил. Потому и отношение такое разное. У вас все хорошо будет. Еще добавки? Любовь задумчиво кивает. Доливаю чаю, докладываю блинчики. - Вкусные, - хвалит Любовь, - а вот я готовлю не очень. - Ничего. Он ведь неплохо зарабатывает. Будете в ресторанах питаться или наймете домработницу. Это не главное. Главное в жизни – любовь! - А почему вы сказали, что вы тоже его любимая женщина. Это он так вам говорил? - Редко. Только в минуты хорошего настроения. А они у него случались не часто. Вернее, на людях он сама вежливость и душевный, приятный человек, а дома совсем другой – раздраженный, замкнутый, злой, всегда всем недовольный, ничем ему не угодишь. Он из тех, кто несет в дом весь негатив, что накопил за день, чтобы обрушить все на близких, то есть, на меня. Но это потому, должно быть, что я ему надоела, стала раздражать. У вас совсем другое дело - любовь, взаимопонимание, значит, все обязательно будет хорошо. - И все же он хоть изредка, да называл вас любимой женщиной? - Врал, должно быть. Или по привычке говорил. Не берите в голову. Сравните себя и меня – где уж мне до вас, красотки такой. - А вы еще вполне ничего, - критически окидывает меня взглядом Любовь, - очень даже. Честно говоря, я вас представляла совсем другой – старой, ворчливой, опустившейся, толстой теткой. С его слов так выходило. - Это потому, что он меня так видит. Надоела я ему, опостылела. Можно понять, за столько-то лет. - А вам не жалко, что он уходит? - Жалко?! – хохочу я, - Вот уж нет! Совсем наоборот. То есть, я хотела сказать, что я постараюсь мужественно пережить эту потерю. - Надежда Петровна, а давайте… по две капли. За знакомство. - А давайте, - подмигиваю я ей и ухожу в зал за бутылкой. -… Ну, будем. Чин-чин! - За знакомство, - Любовь выпивает вино, промокает губки салфеткой, оглядывается, - а у вас очень мило. Уютно. Мне понравилось. Чистота, порядок, все со вкусом. Видно, что вы хорошая хозяйка. А для меня уборка – чистое наказание. Терпеть не могу этим заниматься. Сразу настроение портится. Жалко свою жизнь тратить на такие низменные, неинтересные вещи. - Честно говоря, и мне иной раз бывает жалко. Но еще жальче обрекать себя и близких на житье в грязи и хаосе. А вообще, я люблю заниматься хозяйством. Готовить люблю. А еще я петь люблю. - Я заметила. - А давай споем вместе? - Я не пою. - Жаль. Под хорошее настроение Сергей любил иной раз попеть со мною дуэтом. - А ваша дочь… Как она отнесется к тому, что ее отец ушел из семьи? - Это ей не понравится, конечно. Отца она обожает. Но что делать, раз так случилось? Вы это в голову не берите. Это уже мои дела. Я Наташе все растолкую, поймет. Не сейчас, так со временем. Все же сама уже мама, моей внучке скоро три будет. Ну так что, вызываем такси? - Ой, я как-то не рассчитывала… Боюсь, что денег на такси может не хватить. Давайте я в следующий раз все увезу. - Ничего, я заплачу. Все же Сергей мне не совсем посторонний. - А, может, все-таки… - Нет уж, Любовь, никаких «может быть». Не стоит откладывать на потом такие важные, судьбоносные дела. Ой, секундочку, телефон. …Да, Сережа. Слушаю. …Стоп. Давай, милый, сменим тон, поговорим спокойно, без ора. Что ты хотел сказать? …Да, я все сделала, что ты наказывал. …Да, квартплату заплатила, за телефон тоже, Интернет проплатила. …Да, джемпер из химчистки забрала. С сестрой твоей Тамаркой по магазинам прошлись, все, что ей нужно к юбилею, закупили …Сациви на ужин? Вот этого не обещаю. …Как почему? Думаю, что сегодня ужинать ты будешь в другом месте? …Где? Думаю, скоро тебя известят об этом. …Да нет, никакими загадками я не говорю. Не сбрендила и крыша моя на месте. И настроение прекрасное. Пою. Пью чай с блинчиками. Ну ладно, Сереж, дела у меня. Ты ни о чем не переживай. Все будет хорошо. Любовь растерянно топчется на лестничной площадке. Таксист, маленький энергичный мужичок, делает уже третью ходку за вещами. Я с улыбкой говорю: «Любовь, вы абсолютно правы: главное в жизни – это любовь. Все остальное второстепенно. Я желаю вам с Сергеем от всей души большого счастья, полного взаимопонимания. Берегите свое чувство. …Товарищ таксист, вы все? Вот деньги, возьмите, сдачи не надо - поможете барышне вещи донести до квартиры. Да, Любовь, вот здесь я записала рецепт блинчиков, которые вам так понравились. Как-нибудь на досуге приготовьте Сергею, он любит вкусно поесть. И не переживайте вы так. Все будет хорошо!»

Мама говорила, что у меня проблемы с зубами, и мне нельзя сладкое. Повзрослев она сказала, что это было объяснить проще, чем отсутствие денег) И я её понимаю. Помню в один день все было как обычно, я проснулся и убежал гулять во двор. Прибежав домой я, естественно, был очень голодным и сразу спросил у мамы "А когда мы будем есть?", на что получил ответ - скоро. Я ушел в комнату, и стал ждать. Помню, как она искала продукты по дому, потому что в холодильнике почти ничего не было. Помню, как сходив к соседям - вернулась с маленькой банкой грибов каких-то. Помню, как нашла на полке остатки картофельного крахмала, или типа того что-то... Позвав меня, она отдала мне тарелку с…ну в общем это были будто блины, как оладьи, только картофельные и с грибами) Штуки 3 на тарелке. Я ушел в комнату есть, и помню, что они были реально вкусные!) Впрочем голодному ребенку тогда почти что не дай — все равно было бы вкусно) Но они и правда были весьма и весьма. Я вернулся к маме за добавкой, на кухню. А она посмотрела на меня и спросила «Тебе понравилось?», ну конечно, мам) И она положила мне еще один. А потом села и заплакала. Все было так странно. Я не бессердечный ребенок, но я не знал, почему она плачет, и решив, что это «взрослые дела» убежал кушать в комнату… Спустя годы, когда мой мозг вырос до той степени, чтобы сложить 2+2 я понял — нам просто было нечего есть. И она приготовила…что-то) Из того, что нашла дома и что дали соседи. Каша из топора, блин… И я представляю, как она сидела на кухне и думала «а что если ему не понравится? Другого ведь ничего нет…». Дети ведь такие непосредственные. Конечно, подобное детство оставило на мне отпечаток. Повзрослев и начав неплохо зарабатывать, сразу после покупки компьютера, я стал закрывать свои детские обиды — покупать море сладостей, заказывать кучу вкусной еды из кафе и прочих мест) А поесть я ой как люблю) И знаете, сейчас мне уже все так приелось. Еда больше не удивляет меня. Я знаю, какой вкус будет в том или ином кафе, и сладостей объелся уже очень давно. Но каждый раз, когда я вспоминаю это — у меня слёзы на глаза наворачиваются. И штуки эти были и правда чертовски вкусные… Если история Вам по душе, нажмите: Класс, мне будет очень приятно)

Эта просьба очень удивила сына, и он спросил у мамы, почему она так долго ждала, чтобы сказать ему это. Мать посмотрела на сына и грустно ответила: «Сынок, я смогла привыкнуть к голоду и к жаре. Это не так страшно. Чего я действительно боюсь, так это того, что к этому не привыкнешь ты, когда твои дети тебя отдадут в место, похожее на это…» Если история пришлась Вам по душе, нажмите Класс, мне будет очень приятно

Кaкиe тaкиe "вapeники"? И нaдo ли зa вapeники из мyки и ягoд дapить ювeлиpныe yкpaшeния, цeнoй в зapплaтy зa нeлeгкий тpyд? Света пoяcнилa кoгдa, - гoвopит, я лeжaлa в бoльницe и пoмиpaлa, кyшaть ничeгo нe мoглa, мнe пoдpyгa звoнилa и cпpaшивaлa: чтo я xoчy пoкyшaть? Я пpocтo тaк ляпнyлa пpo вapeники c кapтoшкoй. Пoчeмy-тo пpo ниx вcпoмнилa я в тyмaннoм cocтoянии и в тoшнoтe. А Таня пpиexaлa в мopoз минyc тpидцaть нa двyx тpaмвaяx и пpивeзлa мнe кacтpюлькy c вapeникaми. Нaлeпилa и пpивeзлa. И тaк нecкoлькo paз пpиeзжaлa кo мнe, выxaживaлa, cидeлa pядoм и paзгoвapивaлa co мнoй. Тaк чтo ничeгo вы нe пoнимaeтe. Бyдь y мeня цapcтвo либo миллиapд дoллapoв, и этoгo былo бы мaлo для мoeй Тани - зa вapeники-тo. А y мeня тoлькo зapплaтa ecть. Блaгoдapя Тане. Пoтoмy кaк ecли бы нe вapeники, был бы y мeня кpecт нa клaдбищe, a нe зapплaтa. Яcнo вaм? И вce жeнщины зaдyмaлиcь. Стaли пepeбиpaть мыcлeннo: a ecть ли y ниx тaкaя пoдpyгa c вapeникaми? Нe в вapeникax дeлo. И нe в цeпoчкe зoлoтoй. А в coюзe двyx cepдeц, кoтopым выпaлo cчacтьe иcтиннoй дpyжбы. А пpoщe cкaзaть: кaк вaжнo, чтoбы ты был кoмy-тo нyжeн. И ничeгo зa этo нe жaлкo. Зa вapeники. Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

Жили Гудковы в своём доме, все удобства были на улице, отопление печное. Антонина не работала, занималась хозяйством и воспитанием дочек. Хотя неправильно говорить, что женщина не работала, поскольку работы по дому было более, чем достаточно. Вставать приходилось очень рано, чтобы затопить печь, а потом приготовить горячий завтрак и одновременно обед для всей семьи. А там уж муж вставал, на работу собирался, девочки просыпались и требовали внимания… Проводив Василия, Антонина продолжала хлопотать по хозяйству, разрываясь между бесконечными домашними делами и заботой о маленьких дочках. Иногда выручала соседская девочка Галя, которая после школы забегала к Антонине и играла с её дочками, а Тоня могла в это время сбегать в магазин за продуктами. А ещё воды принести. В то время водопровода в посёлке ещё не было, приезжала водовозка, к которой тут же выстраивалась очередь из жителей посёлка с вёдрами, канистрами и другими ёмкостями… - Чтобы я без твоей Галочки делала-то, - вздыхала Антонина в разговоре с соседкой Лидией. – Палочка-выручалочка она для меня просто… - Ей так нравится возиться с твоими девчушками, Тося, - с улыбкой отвечала соседка. – Она очень детей любит, воспитательницей хочет быть, когда школу окончит. Галка так хотела сестру или брата, да и я мечтала о большой семье, но сама знаешь, что у нас случилось… Антонина, конечно, помнила, какое несчастье случилось в семье соседки. Несколько лет назад, когда Гале было шесть, пропал её отец. Мужчина один пошёл в тайгу. Грибов да ягод насобирать, поохотиться… Да так из лесу и не вернулся. И не нашли его. Как уж ругала себя Лидия, что отпустила мужа, но и удержать бы вряд ли смогла. Ходить в лес было для мужчины делом привычным. Много раз ходил и всегда возвращался не с пустыми руками. Не боялся, ружьё ведь всегда при себе имелось на случай встречи с каким-нибудь хищником… А что получилось в тот раз, так и осталось для всех загадкой. Сгинул где-то молодой мужчина, и следов не нашли… Тайга бывает щедра, но порой и очень жестока, что там говорить… С тех пор Лидия была одна, хотя сватались к ней мужчины, да только никто из них за душу не взял. - Не смогу я, видно, никого полюбить так, как своего Николая, а без любви не хочу замуж идти… - отвечала Лида, если кто-то спрашивал у неё, почему снова с кем-нибудь не сойдётся. Когда старшей дочери Антонины и Василия, Верочке, исполнилось четыре года, женщина поняла, что снова ждёт ребёнка. Муж был счастлив, уверенный, что на этот раз точно будет мальчик. Сама Антонина тревожилась, боясь, что не справится. Ей хотелось подождать с рождением третьего ребёнка хотя бы до того момента, как дочки пойдут в школу, но раз уж так сложилось, то куда деваться, придётся рожать. - Счастливая ты, Тося, - сказала Лида, заглянув как-то к соседке на огонёк. – Муж у тебя хороший, работящий, заботливый. Так что рожай ещё одного ребёночка, даже не сомневайся. А моя Галка тебе помогать будет. Да и я, когда свободна, заходить буду, по хозяйству помогу. Справимся, не переживай! Детишки – это же счастье! …Живот у Антонины был очень большой. Гораздо больше, чем во время двух первых беременностей. И женщина даже переживала, что с ребёночком что-то не так… Зато Василий не мог нарадоваться. - Значит, точно пацан будет! Богатырь! В положенный срок Антонина родила девочку, и тут же следом за сестрёнкой на свет появился и мальчик, о котором так мечтал муж… Рождение двойни было полной неожиданностью для Тони и Василия… Вот тебе и сходили за сыном, называется, ещё и девочку принесли… Через пару недель после того, как Антонина с малышами вернулась из родильного отделения домой, к ним нагрянули гости. Из соседнего посёлка приехала Тонина золовка Зинаида и её муж Яков. - Разговор у меня к тебе есть, Тося, очень серьёзный,- сказала Зина после того, как Антонина по-быстрому, пока спали двойнята, накрыла на стол и накормила гостей. Василия дома не было, ещё не вернулся с работы. - Что за разговор? – спросила Антонина, но в этот момент кто-то из малышей проснулся, заплакал и многодетная мать поспешила в комнату, где находились младшие дети. Зинаида последовала за ней. Она уселась на стул и внимательно наблюдала, как Тоня кормит мальчика, а потом произнесла: - Тяжело ведь с двойнятами, Тося… А у тебя ещё старшие девочки, тоже маленькие ещё. - Да, трудновато, не спорю, но что же делать, это всё наши с Васей дети… - Тося, ты только сразу не воспринимай мои слова в штыки, ладно? Обещай, что хорошо подумаешь. Точнее, вы с Васей подумаете. - Что случилось-то, Зин? Говори. - Ты же знаешь, что у нас с Яшей деток нет. Уже пять лет живём, а ничего не получается… Я и в город уже ездила к врачу, а никакого результата… - А что говорит врач? Есть надежда? - Ай, не поняла толком, выписал какие-то лекарства. Сказал, что не нашёл серьёзных проблем у меня, но только детей-то как не было, так и нет… Я и к знахарке в соседнюю деревню ездила, травы пила, тоже без толку… Отчаялась я уже, Тося… - А от меня-то ты чего хочешь, Зин? Я уж точно тебе не могу помочь в этой напасти, я же не врач и не знахарка… - Тося, отдай нам с Яшей вашу девочку! – быстро заговорила Зина. - Ну сама подумай. У вас две дочки подрастают, родился сынок долгожданный, а Катя… она словно в довесок появилась… - Что ты такое говоришь, Зина! – ужаснулась словам золовки Антонина. – Как можно так о ребёнке-то? Катенька не довесок, это кровиночка наша… - Прости, Тося, не то я хотела сказать… Просто зачем вам с Васей третья девочка? Этих бы детей поднять, вырастить… - Мы всех вырастим, не сомневайся. А если ещё детки будут, и тех поднимем, - твёрдо ответила Тоня, которой решительно не нравилось то, что предлагает ей Зинаида. Но та не желала отступать. - Тося, очень прошу. Хочешь, на колени встану перед тобой? Отдайте нам Катю. Мы её растить будем как родную, любить будем… - Нет, Зина! То, что ты предлагаешь мне, просто безумие какое-то. Как я могу отдать своего ребёнка и спокойно потом смотреть, как он растёт в другой семье… - А мы уедем, Тося. Далеко уедем. У Яши родня на Кубани живёт, давно нас зовут к себе… Тосенька, милая, ну пожалуйста, подумай хорошо. Тяжело ведь тебе с четырьмя-то детьми? Ты вон высохла вся, худоба… Дети из тебя все соки выжали… Того и гляди, муж начнёт на других засматриваться… Антонина была доброй и терпеливой женщиной, но тут и её терпению наступил предел… - Зина, - резко сказала она. – Давай прекратим этот бессмысленный разговор! Мне жаль, что у вас с Яшей не получается с детьми, но Катюша - наша с Васей дочка, и мы её никому отдавать не собираемся. И больше никогда не смей мне такое предлагать… - Хорошо тебе, у тебя четверо… - разревелась Зинаида. – И ещё родишь. А мне-то что делать? Как жить без деток? - Не плачь, Зин, - смягчилась Антонина, которая хоть сейчас и злилась на золовку, но одновременно и жалела её. – Может, будут ещё у вас детки, вы же молодые… Зинаида ничего не ответила и, всхлипывая, вышла из комнаты. А когда Тоня снова уложила сынишку в кроватку и пошла на кухню, она обнаружила, что золовки и её мужа и след простыл… Вскоре с работы вернулся Василий. - У нас были гости? – спросил он, увидев стол, с которого Тоня ещё не успела убрать грязную посуду. - Да, сестра твоя с мужем… - И где они? Разве не с ночевой приехали? – удивился Василий. - Не знаю, - пожала плечами Тоня и рассказала мужу с какой целью приезжали Зина и Яков. - Интересно девки пляшут! – воскликнул Василий. – Не ожидал я от сестры такого. Ты их выставила? - Нет, просто сказала Зине, чтобы не смела больше такое мне предлагать. Катюша - наша дочка, а не довесок, как Зина выразилась. А как они ушли, я не слышала, детьми была занята. Домой, наверное, уехали… - Скатертью дорога, - процедил сквозь зубы рассерженный поведением родственников Василий. …Антонина и Василий не стали держать зла на Зинаиду и Якова, понимая, что те от отчаяния решились на такой шаг. А спустя год в семье сестры Василия родился долгожданный первенец, а ещё через два года судьба подарила им и дочку. Антонина и Зинаида много лет потом общались и даже подружились, никогда не вспоминая о том неприятном для обеих разговоре… ( Автор Яна )