На дверях был прикреплён мятый лист бумаги, на котором крупными и кривыми буквами было написано: «Приём и распределение»; бумага держалась на дверях с помощью двух ржавых кнопок. Ольга нерешительно взялась за ручку двери, но тут же отдёрнула руку, как будто её ударило током. Никакого тока конечно же не было, просто ей было страшно.
Ольга подумала было вернуться назад, но… Но для этого необходимо было оглянуться, а оглядываться назад было ещё страшнее и… Ольга решительно открыла дверь и вошла внутрь. Она оказалась в небольшой приёмной.
Первое, что бросилось ей в глаза, был большой огромный стол, занимавший более половины всего приёмного помещения. Сразу напротив стола стояло кресло. За столом на невысокой табуретке сидел человек в очках и читал книгу. Больших размеров табличка с надписью «Секретарь приёма» сообщала о том, кем этот человек являлся.
— Где я? — испуганно спросила Ольга, оглядываясь по сторонам.
— В отделе «Приёма и распределения», — равнодушно ответил секретарь, отвлекаясь от чтения, убирая книгу в стол и снимая очки. — Где же ещё Вы можете быть, после того как умерли? Только здесь! Прошу, садитесь.
— Разве я умерла? — удивилась Ольга, присаживаясь на краешек кресла.
— А Вы в этом сомневаетесь? — серьёзно спросил секретарь.
— Нет, но… — растерянно отвечала Ольга, — просто всё это… как-то…
— Неожиданно? — подсказал секретарь.
— Неожиданно? — удивилась Ольга подсказке секретаря. — Наверное, да, наверное, Вы правы, и всё это несколько для меня неожиданно.
— Неожиданно, — задумался секретарь. — Вот как, стало быть… Впрочем… Бывает всякое. Может, и в самом деле Вы не умерли?
— Бывает такое? — спросила Ольга.
— Бывает и не такое, — ответил секретарь. — Бывает всякое. Я вот Вам могу рассказать один случай…
— Если я не умерла, — перебила Ольга секретаря, — то… Как это проверить? — спросила Ольга, после небольшой паузы. Она попыталась было улыбнуться, задавая этот вопрос, но не смогла.
— Проверить это просто, — ответил секретарь, доставая из стола мятый и грязный лист бумаги. — Я Вам сейчас буду задавать вопросы, а Вы отвечайте. Из Ваших ответов и будет ясно, умерли Вы или нет.
— Как всё просто, — тихо произнесла Ольга.
— М-да, — сказал секретарь, не надевая очки, а поднося мятый лист бумаги к самому носу. — Как Вы себя чувствуете, Ольга Николаевна? — прочитал секретарь и внимательно посмотрел на Ольгу.
— Хорошо, — ответила Ольга. — А Вы знаете, как меня зовут?
— Так здесь написано, — ответил секретарь. Я задаю вопросы в точности, как они записаны здесь, — секретарь показал на мятый лист бумаги, который держал в руках. — Ничего не болит? Ничего не тревожит? — продолжил читать вопросы секретарь.
— Ничего не болит, ничего не тревожит, — отвечала Ольга после недолгих раздумий.
— Посмотрите на себя в зеркало, Ольга Николаевна, — прочитал секретарь и посмотрел на Ольгу. — Зеркало у нас вон там, — секретарь показал в угол.
Ольга поднялась с кресла и подошла к зеркалу.
— Кого Вы видите? — прочитал следующий вопрос секретарь.
— Очень красивую и… счастливую женщину, — ответила Ольга.
— Ну, всё ясно, — подвёл итог секретарь. — Судя по ответам на вопросы и Вашим взглядам на себя, Ольга Николаевна, Вы, вне всяких сомнений, умерли.
— Умерла? — тупо переспросила Ольга, возвращаясь в кресло.
— Умерли, Ольга Николаевна, умерли, — спокойно ответил секретарь, небрежно убирая опросник в стол, — можете не сомневаться.
— А дальше что мне делать? — спросила Ольга.
— Что хотите, Ольга Николаевна, — ответил секретарь. — Вы вправе делать всё, что Вам угодно. Хотите, можете отдохнуть. А хотите, можете снова отправляться жить.
— Отправляться жить? Куда? — спросила Ольга. — Снова на Землю?
— На Землю, конечно, куда же ещё, — ответил секретарь, — уровень Вашего развития, Ольга Николаевна, не позволяет Вам воплощаться пока нигде, кроме как на планете Земля. Впрочем, если хотите, конечно, то мы можем поискать Вам другую планету, — секретарь выдержал небольшую паузу, в течении которой многозначительно смотрел на Ольгу. — Но предупреждаю, что другая планета будет по своему развитию ниже, чем планета Земля.
— Нет-нет, — испуганно ответила Ольга, — хуже не надо.
— Точно не надо? — строго поинтересовался секретарь. — Вы подумайте, Ольга Николаевна, подумайте хорошенько, прежде чем ответить. Очень многие, знаете ли, находят утешение именно на планетах с более низким уровнем развития, чем их собственный уровень развития. Как сами они говорят, «это позволяет нам, отдыхая от своего развития, деградируя, так сказать, не так строго при этом к себе относиться и особо себя за это не судить», — секретарь снова многозначительно посмотрел на Ольгу. — Смешно, не правда ли? Деградировать и при этом быть к себе снисходительным?
— Смешно, — грустно согласилась Ольга. — Но на планеты, где уровень развития ниже моего, я не хочу. Давайте снова на Землю.
— Может, отдохнуть желаете? — спросил секретарь. — Есть хорошие места в «Мире грёз и сбывшихся иллюзий». Уверен, что двести-триста лет отдыха Вам не повредят. Любая Ваша иллюзия, Ольга Николаевна, будет… — секретарь задумался и, усмехнувшись, продолжил, — чуть не сказал «воплощена».
В ответ на это Ольга слегка улыбнулась.
— Любая Ваша Иллюзия, Ольга Николаевна, станет реальностью в «Мире грез и сбывшихся иллюзий.»
— Спасибо, но… нет, — ответила Ольга с небольшой паузой. — «Мир иллюзий…» — это не для меня. Всё это для меня слишком… скучно. Хочу снова на Землю.
— В таком случае, Вам в секцию жизни, — уверенно сказал секретарь и, беря со стола книгу, которую читал, показал Ольге рукой на дверь, на ту самую дверь, через которую Ольга входила. Секретарь одел очки и углубился в чтение, и Ольга поняла, что большего она от него не добьётся.
***
Выйдя из приёмной, Ольга оказалась в длинном и переполненном народом коридоре.
— Вы не подскажите, — робко спросила Ольга у пробегавшего мимо сотрудника отдела «Приёма и распределения», о чём свидетельствовала его униформа, — как пройти в секцию жизни?
— Какой жизни? — спросил сотрудник.
— В каком смысле? — не поняла Ольга.
— В прямом, — ответил сотрудник. — Вас какая жизнь интересует?
— А какие есть? — робко спросила Ольга.
— Странная Вы какая-то, — испуганно сказал сотрудник. — Вы хорошо себя чувствуете? Может, Вы… это… того… может, Вы не умерли?
— Умерла, умерла, — стала уверять Ольга. — Можете не сомневаться. Я только что прошла проверку у секретаря на приёме.
— Точно? — сотрудник всё ещё сомневался. — А то смотрите, как бы недоразумения какого не вышло.
— Недоразумения не выйдет, — сказала Ольга, — обещаю. Если Вам не трудно, напомните мне, пожалуйста, какие бывают жизни?
В этот момент к ним подошёл дежурный по отделу «Приёма и распределения». Он заметил образовавшийся затор в коридоре и мгновенно пришёл на место происшествия.
— В чём дело? — строго поинтересовался дежурный у сотрудника и мило улыбнулся Ольге.
— Да вот, — испуганно отвечал сотрудник, — ищет секцию жизни, а сама при этом не знает, какие бывают жизни. Есть подозрения, что она не умерла, — трагическим шёпотом произнёс сотрудник.
Дежурный какое-то время молча смотрел на сотрудника, пытаясь понять, совсем ли тот идиот или только прикидывается. «Откуда они набирают персонал?» — думал дежурный, ласково глядя на сотрудника. — «М-да… С кем приходится работать! А впрочем, где других-то взять? Других-то нет. Какой нормальный согласится променять жизнь на планете, пусть даже такой, как Земля, на работу здесь? Но я-то променял? А такой ли уж я нормальный?»
— Ты, вот что, голубчик, — сказал дежурный незадачливому и не в меру подозрительному сотруднику, — ты иди, куда шёл. Договорились? У тебя, наверное, дела какие-то есть. Не так ли? А я сам здесь всё урегулирую.
— Слушаюсь, — ответил сотрудник и строго посмотрел на Ольгу.
— Вы не сердитесь на него, — сказал дежурный, когда горе-сотрудник ушёл. — Этот недотёпа принят в штат недавно и ещё многого не знает. Боится всего и во всём видит самое страшное, а самое страшное здесь — это увидеть живого человека. Хотя, если вдуматься, то чего их бояться, живых-то. Ведь правда, Ольга Николаевна? Бояться надо мёртвых. Пойдёмте, я провожу Вас. Здесь нельзя стоять. Надо постоянно двигаться. Неважно — куда, главное — двигаться. Пойдёмте. Обратите внимание на двери, — Ольга посмотрела на двери, мимо которых они проходили. — На каждой висит табличка, говорящая о том, куда эта дверь ведёт. Рано или поздно, бродя по коридору в ту или иную сторону, Вы обязательно найдёте нужную Вам дверь. Главное, не стойте на месте и внимательно читайте, а в какую сторону Вы идёте — не имеет значения. Пройдите сперва в одну сторону, затем — в другую. Понятно?
— Какие бывают жизни? — спросила Ольга.
— Жизни бывают двух видов, со смыслом и… без, — ответил дежурный. — Вы собираетесь снова на Землю?
— Да, — ответила Ольга. — Жить хочется.
— Понимаю, — сказал дежурный.
— Секретарь с приёма направил меня в секцию жизни, — сказала Ольга.
— Кабинет осмысленной жизни вон там, видите? — показал дежурный на кабинет, к которому они приближались. — Тот самый, куда нет очереди. А кабинет бессмысленной жизни — напротив, но туда очередь. Вам какой из двух?
— Осмысленной, наверное, — нерешительно ответила Ольга. — Тем более, туда нет очереди.
— Как только будем проходить мимо, то сразу входите в него, — сказал дежурный, — ни в коем случае не останавливаясь перед дверью. Стоит Вам только остановиться, как сразу начнёте думать; начнёте думать — появятся сомнения, появятся сомнения — и кабинет утратит своё первоначальное значение. Здесь даже в очередях надо двигаться. Обратите внимание, что очередь в кабинет бессмысленной жизни не стоит на месте, а двигается. Вон, смотрите, как дружно они маршируют, прохаживаясь взад и вперёд перед дверью, ведущей в бессмысленную жизнь.
Ольга всё поняла и, как только они поравнялись с кабинетом осмысленной жизни, Ольга быстренько открыла дверь и скрылась за ней.
«Мёртвые совершенно не понимают шуток, — подумал дежурный, — что не скажи, всему верят. Постоянно двигаться? Кабинет теряет своё первоначальное значение? Очередь в кабинет бессмысленной жизни не стоит на месте, а двигается? Как это только мне на ум-то пришло такое? И ведь поверила. Нет, скорее всего, ей нужно было не в эту дверь, а в ту, что напротив. Не похоже, что она готова жить со смыслом. Слишком доверчива к глупости». Дежурный немного постоял перед дверью осмысленной жизни, тяжело вздохнул и пошёл куда-то по своим делам, думая, что не плохо было бы и ему вот так бросить всё и махнуть в жизнь; не обязательно в осмысленную, куда уж там, а для начала хотя бы в бессмысленную.
- 2 -
В секции осмысленной жизни работал всего-навсего один инспектор по смыслу. Когда Ольга вошла в кабинет, инспектор поливал цветы, стоящие на подоконнике.
— Вам нравятся цветы? — серьёзно спросил инспектор по смыслу, строго глядя на Ольгу.
— Да, — ответила Ольга, — я люблю цветы. У меня дома всегда много цветов.
— Любите цветы? — задумчиво переспросил инспектор по смыслу. — Любить можно человека, а цветы… Цветы любить невозможно. Для этого у них не настолько развита душа, а любовь всегда требует взаимности. Цветы могут только нравиться или не нравиться. Цветами можно восхищаться, ими даже можно любоваться, но любить… При том, что слово «любоваться» и слово «любить» имеют один корень — это не одно и то же. Красотой любуются, но не любят. Этакая, если так можно выразиться, пародия на любовь, вот что такое любоваться. Цветы любить нельзя. Как, впрочем, нельзя любить и животных, или гороховый суп. Кстати, как Вы относитесь к гороховому супу?
— Я его не люблю, — ответила Ольга.
— Следите за словами, которые произносите, — посоветовал инспектор, — дабы не запутывать реальность. Суп, каким бы гадостным на вкус он не был, нельзя не любить. Я Вам даже больше скажу, никакой суп нельзя даже ненавидеть. Еду, в любом её виде, можно только предпочитать. И даже, когда Вы говорите про суп, который не хотите, по той или иной причине, то следует говорить не о любви или не любви и ненависти к нему, а о предпочтении; либо Вы предпочитаете его другим блюдам, либо Вы предпочитаете не есть его. А Вы, собственно, зачем сюда пришли?
— Хочу снова жить, — ответила Ольга.
— Ну, это понятно, — сказал инспектор. — А почему сюда?
— Хочу жить со смыслом, — ответила Ольга.
— Жить со смыслом — это хорошо, — задумчиво произнёс инспектор. — Жить со смыслом — это… замечательно. Вот только…
— Что? — спросила Ольга.
— Вы хорошо себе представляете, что значит жить со смыслом? — спросил инспектор. — Вы отдаёте себе отчёт, на что Вы обрекаете себя, решаясь на осмысленную жизнь?
— Наверное, да, — ответила Ольга.
— Да?! — воскликнул инспектор. — Вы действительно хорошо себе представляете, что значит жить со смыслом?! И Вы действительно отдаёте себе отчет, на что себя обрекаете, соглашаясь на жизнь со смыслом?!
Здесь Ольга испугалась. Она подумала, что сейчас инспектор спросит её, что такое осмысленная жизнь, а ей нечего будет ему на это ответить. Но инспектор повёл себя иначе. Инспектора, как выяснилось, волновало совсем другое.
— Это замечательно! — воскликнул инспектор. — И очень Вас прошу успокоиться насчёт того, что я начну экзаменовать Вас на предмет смысла жизни. Ни в коем случае. Экзаменов вообще не бывает там, где есть смысл. Экзамены только там, где нет никакого смысла, и именно экзаменами и стараются осмыслить некоторые то, что в принципе своём никакого смысла не имеет и иметь не может. Например, современное образование на Земле. Ничего более бессмысленного, чем современное образование, не существует; отсюда и экзамены… — инспектор радостно смотрел на Ольгу. Глаза его светились счастьем. — Рад, честное слово, очень рад. Наша секция появилась совсем недавно и мы добились уже очень больших успехов. Я уверен, что в ближайшем будущем всё изменится и люди будут стоять в очереди и в этот кабинет. Пока, как Вы, наверное, заметили, очереди сюда нет. Осмысленная жизнь — это намного больше, чем некоторые себе представляют. Скажу Вам по секрету, среди людей, живущих со смыслом и думающих о смысле жизни, не бывает самоубийств.
— Вот как? — удивилась Ольга.
— Это факт! — радостно ответил инспектор. — За всё время существования нашей секции не было ни одного случая. Я уже сообщил об этом руководству. Я так прямо и изложил ему в служебной записке, что если они хотят прекратить самоубийства, необходимо всего-навсего добиться от человека, чтобы он думал о смысле своего существования. И всё! Вы понимаете? Одно только размышление о смысле жизни заставляет человека понять, насколько жизнь замечательна и как многое она ему предлагает.
— А что руководство? — поинтересовалась Ольга.
— Руководство целиком и полностью согласилось с моим открытием, но, — инспектор тяжело вздохнул, — к сожалению, развитие человека на Земле не позволяет ему отказаться от глупости, которая мешает жить со смыслом. А насильно мы это сделать не можем.
— Что от меня требуется, чтобы начать жить со смыслом? — спросила Ольга.
Этот её вопрос вернул инспектору его прежнюю серьёзность.
— Ничего такого от Вас не требуется, — сказал инспектор. — Вам, прежде чем снова родиться, просто необходимо понять главное… Вам необходимо понять, что жить со смыслом нелегко, если Вы к этому не готовы.
— Не готова? — удивилась Ольга.
— Жизнь со смыслом отнимает у человека всё… — торжественно произнёс инспектор, интонационно не заканчивая предложение, но выдерживая паузу, — отнимает всё, что мешает ему жить со смыслом!
— Вот как? — задумалась Ольга. — И что именно она отнимает?
— Пороки, — ответил инспектор. — Это только на первый взгляд кажется, что нет ничего страшного в том, чтобы отказаться от своих пороков. Увы, смерть не отнимает у человека его порочность. Все те пороки, которые у человека были и с которыми он не справился, которые он не преодолел, остаются с ним. Пороки доставляют человеку радость. Вот почему человек так бережно относится к своим порокам. Не будет пороков — не будет и радости жизни. Это девиз бессмысленной жизни. Это её лозунг. Что Вы думаете о праздниках? Как Вы относитесь к праздникам?
— О каких праздниках Вы говорите? — спросила Ольга.
— О любых, — ответил инспектор, — о любых праздниках, когда что-то празднуется. Когда во имя чего-то или кого-то человек начинает вести праздный, а иначе говоря, бессмысленный образ жизни.
— Если честно, то в последнее время праздники меня стали раздражать, — ответила Ольга.
— Вот! Так и должно быть, если человек — думающий! — сказал инспектор. — Праздники и жизнь со смыслом — вещи несовместные. Как только начинаются праздники, любые праздники, так сразу смысл жизни прекращается. Утрачивается! Начинается удовлетворение своей порочности.
— Какой порочности? — спросила Ольга.
— У каждого своя порочность, — ответил инспектор. — Праздность позволяет человеку удовлетворять любую свою порочность. Праздник — это, если так можно выразиться, узаконенный способ удовлетворять свои пороки. Жуткая вещь — праздники. Праздники — это безделье. Вы представляете, что такое безделье для жаждущего деятельности духа? Это катастрофа!
— А кроме праздников есть что-нибудь, о чём я стану жалеть, если потеряю? — спросила Ольга.
— Много чего есть и кроме праздников, — ответил инспектор. — Например, дети.
— А при чём здесь дети? — спросила Ольга.
— Человек, ведущий бессмысленную жизнь, рожает, как правило, очень рано, — ответил инспектор. — Рожает, не задумываясь о своей жизни и жизни того, кого он рожает. Что такое родить в двадцать лет и раньше? Это значит отказаться от жизни, так и не начав её. Понимаете? Дети становятся родителями, так и не став взрослыми. А некоторые даже пытаются осмыслить таким образом свою бессмысленную жизнь. Полагая, что дети — это и есть смысл жизни.
— Когда же рожать? — испуганно спросила Ольга.
— В тридцать пять, в сорок, — ответил инспектор. — В крайнем случае, в тридцать, но это в самом крайнем случае, если действительно осознаёшь, что делаешь. И при этом ни в коем случае не думать, что таким образом жизнь станет осмысленной. Жизнь останется такой, как и была, вот только в ней появятся ещё и дети. И если родители вели до рождения своих детей бессмысленную жизнь, то теперь, после того как они стали родителями, их жизнь продолжает оставаться такой же бессмысленной, с той лишь разницей, что она к тому же несколько усложнилась. Нет-нет, человек, ведущий осмысленный образ жизни никогда не станет рожать раньше сорока лет. В крайнем случае, в тридцать.
— Вы с ума сошли? — серьёзно спросила Ольга. — Вы разве не слышали, что поздние роды — это опасно для здоровья, как матери, так и ребёнка. Это доказали врачи.
— Это чушь! — спокойно сказал инспектор. — Чушь, которую придумали бессмысленные и праздные люди. И скорее всего, они были в этот момент пьяны или объелись обезболивающих лекарств, или просто обожрались какой-нибудь дряни.
— Но они проводили исследования! — защищалась Ольга.
— Все их исследования — ложь, — ответил инспектор. — Начать хотя бы с того, что огромное количество женщин рожает до тридцати лет вовсе не потому, что так советуют им горе-врачи, а потому, что природа взяла своё. И, кстати, если уж быть до конца честными, то следует сказать, что и молодые мамаши рожают не всегда здоровых детей. И зависит это вовсе не от возраста. Не поздний возраст опасен для родов. Возраст здесь вообще не при чём. Опасен образ жизни, который ведёт человек. Вот в чём всё дело. В восемнадцать лет, даже если человек ведёт нездоровый образ жизни, то этот его нездоровый образ жизни ещё не так испортил его способность воспроизводить здоровое потомство. Опасен не возраст, а то, во что превращает себя человек к тридцати годам и старше. Одни только лекарства, которые он пьёт, когда болен, повышают риск родить больного ребёнка. И, наверное, Вы заметите, что количество аспирина, которые за всю жизнь выпила восемнадцатилетняя и тридцатилетняя женщина, будет разным. Или Вы думаете, что аспирин и анальгин, а также парацетамол, не влияют на способность женщины воспроизводить здоровое потомство? Влияют и ещё как, не меньше, чем алкоголь, сигареты и наркотики. Собственно, это и есть всё те же наркотики. Конечно, врачи будут предостерегать людей рожать в сорок лет. А почему?
— Почему? — спросила Ольга.
— Потому что они прекрасно понимают, в кого, а вернее, во что превратили человека своими лекарствами к сорока годам, — ответил инспектор. — Да и кроме лекарств есть много чего. К сорока годам женщина, благодаря своему образу жизни, благодаря своим глупым и бессмысленным стремлениям, превращает себя в психопатку. Тогда как молодые женщины ещё не испортили себя стремлением к славе, к богатству и власти и, конечно же, риск родить больного, у них не так велик, как если они начнут рожать, когда добьются всего.
— А если не стремиться к славе, богатству и власти? — спросила Ольга, — и не пить всякую дрянь, когда у тебя заболит голова или поднимется температура?
— Если не стремиться к славе, к богатству и власти, — ответил инспектор, — если при этом вести здоровый образ жизни и пренебрегать праздниками, предпочитать безделью труд, короче, если вести осмысленный образ жизни и не считать размножение — любовью, то… рожайте, когда угодно.
— Хоть в сорок? — спросила Ольга.
— Хоть в сто сорок, — ответил инспектор, — если к этому возрасту Вы ещё способны будете родить. Не забывайте, что Ваша способность рожать — это не привилегия, а возможность, которой Вы, если она есть, при желании можете воспользоваться.
— Значит, если я правильно Вас поняла, вести осмысленный образ жизни — это значит отказаться от праздности в любом её виде, не затуманивать мозги алкоголем, никотином и таблетками и не стремиться к славе, богатству и власти и не связывать два таких понятия, как любовь и размножение? — спросила Ольга.
— Поэтому к нам и нет очереди, — тяжело вздыхая, ответил инспектор. — Вы не передумали? Вы поймите, здесь важно именно устать, понимаете, устать от глупости и праздности, устать от славы, богатства и власти. Устать настолько, чтобы Вас воротило от всего этого, как воротит от протухшей колбасы или рыбы, как воротит от смердящего трупа крысы или от изъеденного червями…
— Я поняла, поняла… — перебила Ольга разошедшегося в примерах инспектора. — Уверяю Вас, что меня от всего этого уже тошнит, в прямом смысле слова. Единственно, в чём я сомневалась, так это дети. Я действительно считала, что размножение и любовь — это одно и то же. Но теперь, когда Вы сказали, что это разные вещи и рожать можно, когда угодно, даже в сто сорок лет, главное — вести здоровый жизни, и что размножение не имеет никакого отношения к любви, то…
— И отец, и мать должны вести здоровый образ жизни, — перебил инспектор.
— Само собой разумеется, — согласилась Ольга, — и мать, и отец должны вести здоровый образ жизни. В общем, у меня никаких сомнений нет.
— Если нет сомнений, то… — инспектор показал на дверь, — можете идти.
— А если я вдруг что-то забуду? — спросила Ольга.
— Я Вам напомню, — ответил инспектор, — через одного знакомого Волшебника. Он напишет сказку. Именно для Вас. Вы её прочитаете и всё вспомните.
— Но эту сказку прочтут многие, — испуганно произнесла Ольга.
— Разумеется, — ответил инспектор.
— Бессмысленные люди будут возмущены этой сказкой, — сказала Ольга, — боюсь, как бы это не навредило Волшебнику. Неужели, он только ради меня рискнёт на такое?
— Ну, во-первых, не только ради Вас, — ответил инспектор. — Вы — не одна. Разумеется, таких, как Вы, сегодня на Земле не так уж и много, но они есть. А кроме того, здесь нет никакого риска. Волшебник ничем не рискует.
— Толпа не примет его! — сказала Ольга.
— Само собой разумеется, что толпа его не примет, — сказал инспектор, — иначе какой тогда он Волшебник, если толпа его принимает. Но Вы его услышите.
— И всё равно, мне непонятно, как можно противопоставлять себя толпе и не бояться? — задумчиво произнесла Ольга. — Как можно, живя сегодня на Земле, утверждать, что любые праздники вредны и что праздники — это способ наслаждаться своим пороком? И что любовь — это не размножение? Ведь это что получается? Получается, что рожать, как и есть, не обязательно с тем, кого любишь и от того, кого любишь?
— Всё это пустяки для человека, жизнь которого осмыслена, — сказал инспектор. — Все те вещи, которые сегодня большинство людей возводят на высшую ступень пьедестала почета, и лишают человека возможности жить со смыслом. Да Вы выглянете в коридор и посмотрите внимательно на тех, кто стоит в очереди за бессмысленной жизнью.
Ольга открыла дверь и посмотрела. Она увидела жадных людей, людей похотливых, ленивых, трусливых, лживых и испуганно закрыла дверь.
— Они не устали ещё от своей жадности и стремятся к богатству, — сказал инспектор. — Они не устали ещё от своей трусости и стремятся к власти. Их похотливость и лживость, их лень заставляет стремиться их к славе. Они не устали от всего этого. Они не устали от бессмысленности своей и от бессмысленности своей жизни. Они не видят себя со стороны и их не воротит от самих себя. Они становятся родителями, не став взрослыми, ищут любовь в своей способности размножаться и их развитие затормаживается. Не дети сводят их с ума, а их раннее становление родителями. И всё это на фоне их стремления к славе, к богатству и власти. Добившиеся славы, власти или богатства толкают к этому и своих детей. Не добившись всего этого самостоятельно, начинают требовать это от своих детей. И их дети, не став взрослыми, становятся родителями. И дети их детей продолжают наступать на всё те же грабли. И так до бесконечности. Проблема, конечно, не только в том, что люди становятся родителями слишком рано, но… Ничто так не сводит человека с ума, как становление родителем, когда твой ум ещё недостаточно крепок. Это надо понимать. Становиться родителями, не став взрослыми, — это, по-моему, безумие.
***
В это время дверь открылась и в кабинет вошёл мужчина.
— Можно? — спросил мужчина.
— Подождите за дверью, — строго сказал инспектор. — Вы же видите, у меня посетитель.
Мужчина извинился и вышел.
— Очередь! — радостно сказал инспектор. — И в мой кабинет стоит очередь. Какое счастье. Впрочем, не будем его слишком долго задерживать. Если честно, то мне противны очереди. А Вам?
— Я тоже не люб… И мне противны очереди, — вовремя поправилась Ольга.
— Вот и славно, — сказал инспектор. — Не смею Вас более задерживать. Желаю Вам прожить счастливую, осмысленную жизнь. Не затуманивайте свои мозги алкоголем, никотином, лекарствами и праздностью, не становитесь заложником своих эмоций и не стройте на их основе отношения с другими людьми, а главное, не ищите в восторженных эмоциях свою любовь; помните, что любовь — это не размножение и не восторженные эмоции, а также не пытайтесь искать смысл в…
Ольга вышла через дверь, в которую вошла, не дослушав инспектора по смыслу до конца. Ей всё было понятно.
©
Михаил Лекс, автор рассказа (22 Октябрь, 2012)
Рассказ из сборника:
«Последний памятник на Планете №101»Подпишитесь, чтобы не пропустить новые истории.
Благодарю,
#МихаилЛекс #РассказыДзен_mleks
Комментарии 13