---------
Можно ли проявлять милосердие к врагу, который пришел топтать твою землю, который принес столько горя твоим родным и близким? С одной стороны, конечно нет. С другой, когда видишь перед собой такого же человека, который, возможно, пошел служить не по собственному желанию, рука может дрогнуть.
Снайпер Иван Терентьевич Ткачев не был малодушным. Он не колебался в борьбе с фашистскими захватчиками. Знал, что наше дело правое, что враг непременно будет разбит. О его заслугах впоследствии напишут газеты: снайпер Иван Ткачёв лично уничтожил две роты вермахта! Так воевали белорусы!
На личном счету Ивана Терентьевича за годы войны накопилось сто шестьдесят девять немецких солдат и офицеров. И это только "официальных". До ста семидесяти не хватило ровно одного. Того, в которого советский снайпер не выстрелил. О чем, впрочем, не жалел.
Иван Терентьевич, родом из Сумской области, еще в школе увлекся движением "Ворошиловский стрелок". Как перворазрядник в 18 лет был зачислен в разведку и отправился на фронт. После того как из винтовки сразил немца на дистанции около 800 метров был зачислен в снайперы 21-й Гвардейской стрелковой дивизии 3-й Ударной армии.
Не все сраженные цели попадали в книжку снайпера. В горячке боя некому было заверить и подтвердить попадание:
Например, 11 Декабря 1943 года армейская газета 3-й Ударной армии "Фронтовик" написала о том, как "в течение дня Гвардии старший сержант Иван Ткачёв убил в ходе боя 28 немцев". Но в официальный личный зачёт сержанта они не попали...
Впрочем, Иван Терентьевич и не гнался за количеством. О чем свидетельствует случай, который произошел осенью 1943 года у деревни Турки-Перевоз под Невелем. Вместе с напарником снайперы ликвидировали у входа в землянку троих немецких офицеров и четверых солдат. Иван Терентьевич мог уничтожить и восьмого фрица, но не стал. В отчете потом написал, что побоялся выдать позицию еще одним выстрелом:
А 8-го немца, совсем юного, перепуганные глаза которого отчётливо были видны в оптический прицел, сержант Ткачев пожалел и на спусковой крючок не нажал. Вернувшись в батальон, соврал командиру - мол, не убил немца, потому что боялся выдать себя лишним выстрелом.
Подробности этого случая Иван Терентьевич смог рассказать уже позже. Его дивизия держала оборону недалеко от деревни Турки-Перевоз. Как-то ему принесли письмо от жительницы Ленинграда, которая узнав о метком снайпере просила его отомстить фашистам за принесенное горе и убитых родителей.
Иван Терентьевич на следующий день вместе с товарищем вышел на охоту, чтобы выполнить просьбу Валентины (так звали женщину из письма). Они сразили несколько фрицев, как вдруг у землянки вновь заметили какое-то движение.
"Долговязый - мой", - предупредил я товарищей. В прицеле я отчётливо видел его лицо, повязку на правом глазу и шрам на щеке. Шатаясь, он нёс какой-то ящик в сторону окопа. Вдруг остановился: увидел своих убитых сослуживцев. И застыл - оторопевший и жалкий. Из укрытия выскочил офицер, сбил "долговязого" с ног и сам упал замертво, сражённый пулей кого-то из моих товарищей. Я по-прежнему предельно ясно различал через оптику и его глаза, и шрам на щеке, но уже не видел разметки на прицеле. Диоптрии "поплыли", и я снял палец со спускового крючка: пусть живёт...
Но история на этом не закончилась. В 1944 году Иван Терентьевич был ранен. После ранения он намеревался вернуться к снайперскому ремеслу. Но его перехватили артиллерийские офицеры и назначили командиром противотанкового расчета. С этого момента и до конца войны Иван Терентьевич охотился уже на вражеские танки.
Уже через много лет после войны в 1972 году в Москве в Парке Горького проходила выставка ГДР. Гуляя по ней Иван Терентьевич заметил знакомую "долговязую фигуру". Желая убедиться он подошел к немцу. Выяснилось, что тот в 1943 году воевал на том же участке фронта, что и Иван Терентьевич. Шрам на щеке и неподвижный глаз развеяли всякие сомнения.
В тот далекий вечер 1943 года немец подносил патроны к пулемету. Неожиданно он услышал крик "Ложись, снайперы!", но увидев павших товарищей растерялся. Иван Терентьевич рассказал немцу почему не стал стрелять. Немец был благодарен и через три месяца Иван Терентьевич получил письмо.
В конверте - фотография, на ней Вилли и три девочки, все как одна - темноволосые, хрупкие и похожие на отца… «Дорогой друг! - писала жена бывшего немецкого солдата бывшему русскому снайперу. - Если бы не твоё великодушие, то этих милых деток могло бы и не быть! Приезжай в гости! Очень ждём!» - по памяти пересказывает Иван Терентьевич. Письмо дошло до особого отдела, там его долго журили. Но он всегда сам выбирал себе цели…
К сожалению очень многие советские дети не пошли в школу, не увидели родителей, не смогли дальше радоваться жизни только потому, что немецкие захватчики пришли на нашу землю. Иван Терентьевич не выстрелил в того немца. Но он имел право выбирать. Тем поступком он лишь доказал, что остался человеком способным как ненавидеть, так и прощать. Никто не посмеет упрекнуть его в малодушии или сочувствии к врагу. Ведь именно благодаря таким, как Иван Терентьевич немецкие захватчики были разгромлены, а абсолютное зло - фашизм был уничтожен.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 4
Сложная ситуация.