Предыдущая публикация
ДОВЕРИЕ.
«По странным жизненным причинам я больше дружу с вашими картинами, чем с вами», - отвечаю я Като Тетуджи, японскому художнику, который предпочитает оставаться незамеченным. Его картины, несмотря на его сдержанность, говорят о нем все: они раскрывают его сокровенную правду, его самый тщательно охраняемый секрет.
У меня нет другого утешения, кроме как созерцать его молчание, эту смесь цветов, выражающую - непередаваемым образом - оглушительную и противоречивую иронию. На мое предыдущее письмо я получил аналогичный ответ, такое же вкрадчивое молчание, полное сомнений и вопросов. Однако недавно, к моему удивлению, он любезно прислал мне изображения некоторых из своих недавних картин с небольшим предложением внизу страницы: «Если вы хотите узнать обо мне, спросите мои картины, они расскажут вам обо мне все».
Вот таким необычным художником является Като Тэтудзи, противоречивый в своем мастерстве владения цветом, символическими текстурами, которые превращают искусство в абсурдное и парадоксальное путешествие, так похожее на повороты и изгибы человеческой жизни. Давайте посмотрим на эти пейзажи.
На первом изображении - женщина с красновато-бордовой головой и молочной шеей, с характерной фарфоровой кожей, сохранившей загар, типичной для жительниц Акиты, где, как говорят, находятся самые красивые женщины Японии.
Дама немного полновата - не то чтобы она потеряла унцию очарования - и, судя по бархатной ленте на шее, это утонченная женщина, которая любит театр и слушать музыку. Она не бродяга, не дикарка, а скорее женщина здравого смысла и порядочности, но она отвернулась, ей безразлично прошлое, где она жила изгоем, влекомая самыми горькими печалями. Понятно, что она не хочет возвращаться, избегает любых провокаций, которые могут заставить ее посмотреть в другую сторону. Она недостаточно подвижна телом, чтобы доставлять себе удовольствие, будь то танцы или спорт, но в ней есть душа праздника, случайная мимолетная радость, когда она смотрит в будущее.
Походка у нее тонкая, едва уловимая, и в шагах чувствуется некая легкость, потому что ее разум полон облаков и мечтаний, проектов, которые принесли ей некоторое облегчение в жизни.
Хотя его глаза не видны (я не могу сказать, какой они формы или цвета), я мог бы долго говорить о его взгляде, который проецируется в ослепительном свете интенсивного желтого цвета, того самого, который, кажется, рождается из его внутренностей и распространяется по всей картине в яркой эстетике.
Это все элементы первой картины, простые и отрезвляющие: они не только производят эстетический эффект, но и заставляют нас задуматься о некоторых точках притяжения, то есть о том, что существуют - почти незаметно - некоторые зазоры, внутри которых мы можем понять, что женщина уже давно идет по одному и тому же пути, что даже если она перепрыгнет через некоторые препятствия или пойдет другими путями, рано или поздно она повторит свою судьбу мучений и разочарований. Несомненно, ей придется выбрать новый путь.
Жизнь - это путь, по которому мы идем по собственной воле, никто не следует за другими и не вынужден делать это не по своей воле; мы сами выбираем жизнь, которую хотим прожить. Так давайте же выберем лучший путь.
Правда, женщина продвигается в море пассивности, культивируя некую даосскую добродетель, которая подобна одному из множества цветов того потрепанного гобелена, что есть жизнь, переплетенного с философиями, доктринами, религиями, объединенного чувством красоты или эфемерного удовольствия, но конец которого - разочарование и опустошение. Несомненно, кареглазой женщине нужно идти новым, живым путем, тот же путь всегда будет усыпан терниями, сомнениями, неопределенностью, горькими и болезненными тайнами, есть только два пути, путь жизни или путь смерти, путь мира или путь Бога, у женщины еще есть время изменить свой путь.
Примечательно и то, что картины Като, как и многих других художников, не имеют названия. Название - это самое малое, ведь его работы выходят за рамки не только слов, но и смысла), изображая человека, непрерывно идущего по сфере. Человек знает свой путь к истощению и вынужден идти по нему безропотно: необходимость превратилась в обязанность, то, что вначале могло быть приключением, стало нудным и плачевным занятием, а сам он - винтиком в темном колесе, которое ведет к беспокойству. Если бы у пьесы было название, я бы назвал ее «Внешний человек» - существо, обращенное внутрь себя, не вписывающееся в общество, его внутренняя жизнь закрыта, близость ранена, дом переполнен, он отрезан от себя и блуждает, как бродяга, не в силах найти дверь в собственную жизнь.
Как долго он будет продолжать в том же духе, не имея возможности войти в свой дом, населенный чуждыми силами, которые ненавидят его, чтобы в конце концов изгнать его как выбор собственной жизни?
В жизни бывают ситуации, которые, как бы мы ни старались, становятся недоступными. Мы можем быть самыми способными, самыми подготовленными, но эти места кажутся нам закрытыми. Однако есть ключ, который открывает все, и этот ключ называется Иисус Христос, Сын Божий. Он открыл врата небес, все недоступное, и Он обязательно откроет все те двери, которые позволят нам войти в нашу истинную обитель, где мы сможем ощутить истинную полноту жизни, не будучи больше странниками и чужаками в своем собственном гражданстве.
И вот передо мной третья картина, на которой изображена цепь комнат без дверей, стен и потолков - как такое может быть, спрашиваю я себя в полном изумлении. В довершение всего, в верхней части картины изображено облако с головой рыбы, а сама рыба - похоже, одна из тех, что обитают в водах комори, - имеет надетый нимб в качестве диадемы и свернутый пояс, который, как мангал, раскаляет ее спину. Облако неподвижно, медитативно, отбрасывает ледяную тень на безлюдную гостиную. В дверном проеме (слева внизу фотографии) стоит человек в красном, который, видя всю эту злосчастную театральность, ошарашенно спрашивает себя, как облако попало в дом?
Но облако - не единственное действующее лицо в этой необычной драме. Также частью этой гипнотической атрибутики является океан с его высокими, неуклюжими волнами, две птицы в их странствующем паломничестве: первая птица бороздит берега этого жирного моря в поисках заброшенной, воображаемой, душераздирающе болезненной трапезы. Вторая птица - почти мифический вид, она утратила инстинкт пения и извергает из клюва пламя огня. Ужасные сцены.
Вы когда-нибудь входили в дом и сталкивались с душераздирающими сценами? Так вот, человек на картине, как и в любой другой день, вошел в дом и увидел его неузнаваемым. Как и следовало ожидать, он хотел в ужасе убежать, как будто попал не туда, но инстинктивно понимал, что это его собственный дом, разрушенный, уничтоженный.
И снова Като своими резкими, интроспективными красками подводит нас к поворотному моменту: что мы делаем со своей жизнью, с окружающим миром? Действительно ли мы любим свой дом, то, что дано нам как драгоценный дар? Как возможно, что мы денатурируем все, нарушаем менталитет человека, заставляя его верить, что он - женщина, а женщину - что она мужчина, создаем ужасные и жалкие виды растений, а также животных?
Като Тэтудзи любит природу с невинностью ребенка, он страдает, как влюбленный, когда она неразумно опустошается. Его ужасают цунами, линии на пампасах Наска, плащи Паракаса, которые так красивы, что он не может объяснить, как их использовали в качестве погребальных связок, - какая трата, сказал бы он, ошеломленный их красочностью, сохранившейся на протяжении веков, в конце доклада, - все это, безусловно, выражает его сомнения или страхи как человека искусства, осужденного и признанного.
Наконец, четвертая картина, похоже, была написана в приступе страха, поскольку ее извилистые, пересекающиеся линии очевидны. На картине изображена морская птица, рождающая с неба гигантское яйцо, которое вот-вот упадет на линкор и затопит его на самых дальних глубинах!
Море и корабль находятся в глубоком смятении из-за угрозы, которая вот-вот придет с неба - не ураганы, не дожди и не бури, а то, что содержит яйцо, которое птица собирается изгнать. Как может такая хрупкая возможность, обесценившаяся гипотеза или неопределенная истина потрясти сознание человечества? спрашиваю я себя, в то время как можно предположить, что внутри этого яйца сосредоточена обескураживающая человеческая генетика, семена кажущегося несокрушимым человечества.
Картины Като Тэтудзи отражают психику художника, который не только предан своему искусству, но и внимателен к событиям повседневной человеческой жизни и окружающей среды, обрабатывая пространство на холсте с точностью и интуицией. Его картины, с одной стороны, напоминают фантастические киноленты (с их красочными и парадоксальными сценами), а с другой - это реальные сцены из жизни, изображенные с такой простотой, что они становятся трансгрессивными по отношению к классическому и заезженному чувству красоты.
Следующая публикация
Нет комментариев