Предыдущая публикация
- Анна Владимировна, а Вы с мужем ругаетесь?
Мальчишка уютно завернулся в одеяло так, что из кокона торчал только нос и любопытные глазенки.
- Все бывает, Дима, это жизнь, и ссоримся, и миримся, - воспитательница поправила одеяло и погладила паренька по голове.
- А как вы ругаетесь? - не унимался Димка.
Анна Владимировна помолчала, улыбнулась и ответила:
- Например, я говорю ему: " Мне кажется, ты здесь не прав, давай попробуем вместе разобраться с проблемой и найти правильное решение.
- А он?
- А он иногда настаивает на своем, чаще соглашается, если у нас возникают... ммм...противоречия, то мы приходим к решению сообща.
- И не ругаетесь?
- Стараемся мирно все решать.
- У, нежто это вы ругаетесь? Ругаются так: сперва матом. Громко. А потом - в морду! - Димка даже привстал на кровати.
- Вряд ли это хорошее решение проблемы, споры, если они есть, надо постараться решить спокойно.
- Почему?
- Чтобы не обидеть и не ранить друг друга.
Димка недоверчиво засопел и посмотрел на воспитателя:
- И прям без мата? Так и не решишь ничего.
Анна Владимировна легко коснулась губами макушки мальчика, поправила одеяло.
- Прям без мата. Люди должны уважать друг друга. Засыпай, Дима, завтра подъем рано. Доброй ночи.
Сразу она не ушла, только убедившись, что в спальне мальчиков наступила тишина, неслышно встала, обошла комнату, наклонилась к каждому и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.
Сегодня у нее "отбой". Это значит, что в девять часов вечера её подопечные должны быть в постелях. А сначала надо было проследить, чтобы дети аккуратно повесили в шкафчики одежду, приготовили все на завтра, приняли душ, и, наконец, улеглись спать. Сначала немного постояла с девочками, рассказала коротенькую сказку, а потом - к мальчишкам, - почти все уже спали, днём была военно-спортивная игра "Зарница", которую проводили неутомимые шефы, и первоклассники, набегавшись на полигоне, спали. Все, кроме Димки.
Он ждал её. Вечерние разговоры стали у них обязательным ритуалом, и, когда было дежурство другого воспитателя, Дима долго не мог уснуть - вертелся, шепотом считал овечек, и думал о том, что вот уже через ночь будет "отбой" Анны Владимировны. И будет опять интересно, тепло и спокойно. "Всё будет хорошо!" - так часто говорила воспитательница, глаза ее улыбались, и все и правда было хорошо.
Дома хорошо не было. Мать постоянно ссорилась с отчимом, часто они дрались, а однажды, во время пьяной драки отчим стукнул маму бутылкой по голове. Сильно. Димка видел из-за приоткрытой дверцы шкафа, как она рухнула, как подкошенная, на пол и больше не шевелилась. А отчим, приложившись к горлышку бутылки, громко икнул, свалился на диван и громко захрапел. Через некоторое время мальчик вылез из шкафа и почему-то на четвереньках, стараясь не производить шума, пополз к матери. Шепотом позвал её. Не отвечает. Спит?
Возле головы, залив темные длинные мамины волосы, растеклась темно-красная лужица. И Димка вдруг понял: она не ответит. Никогда не ответит. Он завыл. Попытался посадить маму, гладил по красным липким волосам и выл. Отчим что-то пьяно пробормотал и попытался привстать.
Паренёк вскочил, ноги не слушались, била мелкая противная дрожь, побежал к двери, рванул её и выскочил в холодную ноябрьскую ночь как был - босой, в спортивных штанах и майке...
...Через месяц Диму привезли в школу-интернат - бабушка, которая жила в другом городе была очень старенькой, внука ей не разрешили забрать, а мамина сестра жила за границей, на похороны Димкиной мамы она так и не приехала. Больше не было никого. Был интернат. И стал он, как все говорили "интернатским", именно так там называли себя дети.
Над новеньким смеялись, он плохо читал и почти не умел считать. Часто в его обуви оказывалась выдавленная из тюбика паста, и это было ещё ничего в сравнении со скотчем, которым ребята завязывали рукава рубашки мальчишки и хохотали, когда он утром никак не мог просунуть в них руки...
Тогда он начал драться. Сильно. Озлобленно. Бил своих обидчиков так, будто гвозди вколачивал. Отстали. Стали называть Диманом и травить прекратили.
А потом появилась она. Новая воспитательница. И сказала:"Все будет хорошо!" Она совсем не такая как мама - маленькая, но тоже с темными длинными волосами, всегда убранными в высокий пучок. А пахло от нее так, как пахло от мамы, давным-давно, ещё до отчима, какими-то травяными, будто свежая мята, духами, тонко-тонко и... теплом.
"Мама Анечка", так между собой называли дети воспитательницу, которая учила с ними уроки, мастерила ёлочные игрушки, рисовала, подстригала ноготки, пришивала оторванные пуговицы. Никто никогда не слышал от нее крика. Только спокойный ласковый голос, добрый взгляд и руки...
Какие у нее были руки! Спокойно и уверенно ложились они на плечо и разворачивали к себе драчуна, гладили по голове плачущего, по домашнему переворачивали странички учебника во время самоподготовки. Ей было интересно все: как они поели и вкусные ли были сегодня котлеты, как спали, кто какую получил оценку на уроках и почему учительница жаловалась на дисциплину.
...Часто вечером за Анной Владимировной приходил ее муж, Александр Сергеевич - жили они далековато, и он всегда встречал жену. Увидев, как Димка мучается с непослушными длиннющими шнурками на кроссовках, которые завязались в тугой узел, присел рядом на корточки и спросил:
- Не слушаются? Давай помогу, а ты учись, брат, сейчас мы с ними сладим!
И сладили. Димка не сказал тогда, что первые его кроссовки он получил тут, в интернате, раньше, когда жил дома, в школу он ходил в тряпочных черных тапочках, а потом в резиновых сапогах.
А потом Александр Сергеевич научил всех его одноклассников, и его, Димку, играть в шахматы и шашки. И у Димки так здорово получалось, что все стали звать его Гроссмейстер. Это вместо Димана.
...В восьмом классе началась химия.. Камень преткновения. Но и с ней сладили. Муж Елены Владимировны даже стал вести кружок "Занимательная химия", и мальчишки и девчонки из 8 А еле дожидались, когда в класс после самоподготовки с неизменным дипломатом в руках войдёт "Папа Саша", так называли педагога ребята, за глаза, конечно.
А он сначала показывал им настоящие чудеса: бумажки меняли цвет, из ниоткуда появлялся вдруг дым, шипела и пузырилась вода, которую не кипятили... А потом объяснял им, как это работает.
В интернате никогда не было профильных классов, но в качестве эксперимента, под детей и педагогов, было решено открыть химико-биологический класс.
Анна Владимировна уже преподавала у ребят биологию, вместе ходили в походы, создавали Красную книгу района, приводили в порядок родники...
Димка уже давно стал своим для педагогов: часто бывал у них дома, дружил с их сыновьями и много занимался. И сам, и с учителями. Как с репетиторами, только бесплатно.
И вот наступила страдная пора экзаменов. Класс показал хорошие результаты, а Димка - блестящие. Долго думали, куда поступать. Все вместе думали: Димка, "Мама Анечка" и " Папа Саша", который к тому времени стал директором интерната. И документы подали в медицинский университет, хотя были мысли и про педагогический.
- Поступил, поступил, я поступил! - Димка приплясывал на крыльце дома своих учителей.
- Димка, умница ты мой! - Анна Владимировна обняла юношу, звонко поцеловала в щеку.
- Я и не сомневался, Гроссмейстер, поздравляю! - Александр Сергеевич пожал Димке руку.
- Мужчины, пора к столу! - Анна Владимировна взяла воспитанника и мужа под руки.
За накрытым в яблоневом саду столом уже сидели сыновья педагогов, которые тотчас же вскочили, поздравляли Димку, хлопали по плечам, шутили.
Потом была учеба в университете, жил Димка в общежитии, на выходные приезжал то к бабушке, то в семью "Мамы Анечки", правда, к бывшей своей воспитательнице старался приезжать нечасто, но вся ее большая семья так искренне его звала, что студент не выдерживал - ехал. Анна Владимировна собирала с собой обязательную сумку с продуктами: домашние варенья-соленья, кружок краковской колбасы, яблоки...
Димка учился жадно, все силы были брошены на то, чтобы стать настоящим профессионалом в медицине, каждое занятие делало его ближе к профессии хирурга. Ему хотелось помогать людям, а хирургия представлялась наиболее перспективным направлением, которое позволяет максимально раскрыть способности врача.
Красный диплом. На вручении его семья: "Мама Анечка", "Папа Саша", их дети, ставшие старшими братьями. Димка, конечно, понимал, что они просто добрые и порядочные люди, не родственники, но все равно считал эту семью своей.
Побежали годы. Ординатура. Затем молодой перспективный хирург приступил к работе в городской клинической больнице. И вот он - самый молодой заведующий отделением.
- Дима, ты столько работаешь, надо отдыхать, да и один всё, - сетовала "мама Анечка" в нечастые визиты молодого врача.
Димка отшучивался, девушки, конечно, были, но пока не зацепила ни одна.
Всё изменилось с появлением в хирургическом отделении медсестры Дарьи. Тоненькая и невесомая, в белом отлаженном до хруста халатике, она не только ставила капельницы и делала инъекции, для каждого пациента находилось доброе слово, помощь и поддержка.
Однажды во время ночного дежурства Дмитрий увидел, что на посту медсестры нет, в полутемном коридоре заметил приоткрытую дверь... Даша сидела на стуле и шепотом читала двум выздоравливающим женщинам книгу.
- Но есть не меньшие чудеса: улыбка, веселье, прощение, и – вовремя сказанное, нужное слово. ... - Даша читала, а он стоял у приоткрытой двери. Грин. "Алые паруса".
Когда-то в его "интернатском" детстве эту книгу читала им Анна Владимировна, и мальчишки спорили с девчонками - к кому раньше зайдет "Мама Анечка" на "отбой", присядет на краешек кровати и начнет читать... Даша заметила заведующего отделения, вспыхнула, вскочила.
- Читайте, читайте, Дарья Александровна, если нашим поправляющимся девушкам это на пользу, - сказал и пошёл в кабинет - день, как и сотни других, был сложным...
...Роман с Дашей начинался тихо и осторожно: улыбка на бегу в больничном коридоре, пойманный взгляд, будто бы случайное касание руки... Девушка, стесняясь, краснела и быстро пробегала мимо. Как-то после ночного дежурства Дима дождался, пока Дарья легко выпорхнет из дверей клиники и сбежит по ступенькам, предложил подвезти... Потом, уже много позже, кино, разумеется, последний сеанс и конечно, последний ряд, кафе, прогулки.
Они и сами не заметили как привыкли, природнились друг к другу, были неразлучны и дома, и на работе. Однажды Дима приехал вместе с Дашей в маленький городок своего детства, побродили по улицам, зашли в интернат и, конечно же, потом были в гостях у Анны Владимировны. "Смотрины" прошли удачно. Женщины были очарованы друг другом, а Дмитрий - счастлив.
...Свадьба была назначена на апрель. В числе приглашенных, разумеется, была семья "мамы Анечки".
В день бракосочетания шел сильный дождь. Дима шутил:"Говорят, если дождик во время свадьбы - семейная жизнь будет долгой и счастливой!"
Возле ЗАГСа коллеги, сослуживцы, друзья, родственники Даши. Мужчина недоумевал:"Где же Анна Владимировна и Александр Сергеевич? Задерживаются, однако, а уже совсем скоро роспись..."
Телефон зазвонил совсем некстати: молодые уже входили в зал.
- Да! - голос Димы был встревоженный, - сейчас буду, готовьте операционную!
- Что? - Даша нервно затеребила букет.
- Авария, Даша, прости!
- Я с тобой!
Времени объяснять гостям свое бегство уже практически не было.
- Ребят, простите, приедем сразу в ресторан.
Прыгнули в машину к старшему сыну Анны Владимировны, понеслись по городу.
...Первое, что увидел Димка, были спутанные липкие, будто в краске, темные длинные волосы. Перед глазами встала страшная картина из детства: мама, лежащая на грязном полу в их доме...
...Прошла неделя. Анне Владимировне стало лучше, она пришла в себя, повела глазами... Рядом, положив руку на тумбочку, спал Дима. Она протянула руку, погладила его по голове.
- Димка, сынок...
- Мама! Все будет хорошо!
...В дверях палаты стояли Александр Сергеевич, сыновья Анны и Даша... Его самая настоящая "неинтернатская" семья.
Автор: Тина Летучая
Следующая публикация
Нет комментариев