Предыдущая публикация
Судьба Пороховщикова в искусстве была непростой...
Он бросил после трёх лет учёбы Челябинский медицинский институт и пошёл мебельщиком-реквизитором в Театр им. Вахтангова. «Когда я поступал в Щукинское училище, женщина в приёмной комиссии бросила мне документы в лицо и сказала: «Вы к нам не поступите». С такой ненавистью это промолвила, как будто я с ней тяжбу веду лет сто. Если бы я не был тренирован жизнью, если бы не было бокса, воспитавшего характер, сразу же сломался бы. А я никому ничего не должен в жизни. Всего сам добивался. Меня как-то обозвали волком-одиночкой. Но волк я не по своему желанию. Когда один что-то делаю, у меня всё получается. А как только с кем-то завязываюсь, всё - мимо. Кругом в основном люди, которые много болтают, а действий не совершают. Мне это враньё надоело. Жизнь-то короткая, несётся с такой скоростью! Надо успеть сделать хорошее, чтобы это было в радость народу, среди которого ты живёшь. Хочу создать Театр детской игрушки, организовать фестиваль под названием «Ёжик». Будем помогать гениальным людям, которые сегодня на задворках валяются, - скромные, застенчивые потому что. А посредственность пробивается сама, она локтями работает».
У него была необычная по сегодняшним временам жизненная позиция: «Знаете, как надо поступать? Он делает тебе зло, а ты ему - добро. Один человек мне звонит и говорит: «Ну ты, Сашка, даёшь! Я тебе столько дерьма сделал, а ты меня везде хвалишь». Я ему ответил: «Желаю тебе здоровья». У меня в семье все добрые были. Я глубоко верующий человек, но верю не в Бога. Мне кажется, есть нечто выше, чем Бог… Когда я сижу один, чувствую, что меня кто-то видит. Поэтому я не могу перейти грань: жизнь отнять у кого-то, что-то худое сотворить. Я зла никому не делал. Если кому-то «наступил на ногу», то по ошибке. Я извиняюсь за это».
Он был заметной фигурой - в прямом смысле. В нём чувствовалась дворянская стать: прадед Пороховщикова по материнской линии, Александр Пороховщиков, был столбовым дворянином, как архитектор и меценат участвовал в сооружении храма Христа Спасителя.
В бильярд Пороховщиков играл азартно, глаза горели, как у ребёнка... «Меня возраст совершенно не берёт, - с улыбкой рассказывал актёр. - Я себя на 40 лет чувствую. Во мне живут два человека: один видел немало и трагического, и циничного, а второй человек - мальчишка. И тот, старший, защищает этого ребёнка, потому что если этот ребёнок исчезнет, вот тогда будет катастрофа. Я умру ребёнком. Я радуюсь тому, что светит солнышко, что рядом очаровательная женщина».
Александр Шалвович был истинным джентльменом. Любая рядом с Пороховщиковым чувствовала себя Женщиной! «Когда мне жена Ирочка говорит: «Что ты на каждую юбку смотришь?», я ей отвечаю: если я не буду смотреть на каждую юбку, то тогда я тебя не замечу, - шутил он. - Как можно не смотреть на женщин, когда они - совершенство природы?! Это не значит, что надо сразу в постель всех тащить. Но поволочиться, пёрышки почистить - это обязательно! Ты мужчина всё-таки. А вот в друзей я не верю. У меня вся спина прострелена моими друзьями. У меня другом была мама. Мама ушла, теперь друг - жена Ирочка. Я её зову «сердечко на ножках», святая девочка. Настолько чистый человек, таким сейчас сложно выжить...»
У Александра Шалвовича и его молодой супруги Ирины Жуковой действительно была всепоглощающая страсть, любовь с первого взгляда. Они начали жить вместе, когда Ирина была ещё совсем девочкой. После многих лет брака Пороховщиковы были по-прежнему безумно влюблены друг в друга. Но... Характеры у обоих были сложные. Были страшные ссоры, уходы, возвращения... Вместе им было не всегда легко, но жить друг без друга они не могли - это подтвердила трагедия.
Пороховщикову на фоне сахарного диабета ампутировали ступню. Артиста уже должны были выписать, но случилось непредвиденное: образование тромба и воспаление лёгких. Случился ишемический инсульт, пришлось сделать ещё одну операцию... Александр Шалвович находился в реанимации, был подключён к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Узнав, что мужу стало хуже, Ирина приняла решение уйти из жизни. Но перед этим попросила своих друзей позаботиться об их с Александром Шалвовичем любимце - овчарке Одене. Предсмертная записка гласила: «Жить без Саши не хочу и не буду. Оля, Таня, позаботьтесь об Одене, прошу вас. Люблю Сашу и хочу быть с ним. Ирина Пороховщикова».
Александр ушёл из жизни, не узнав, какая трагедия произошла с его Ирочкой... Он пришёл в сознание после операции, но врачи и близкие так и не решились сообщить ему страшную весть...
Следующая публикация
Комментарии 21