Афоня» — это трагедия и грусть всей моей жизни. Георгий Николаевич пригласил меня, неопытного киноактера, на небольшую роль шофера Воронкова, а до этого я сыграл всего в паре картин. Съемки проходили в Ярославле. Данелия встретил меня в гостинице и повел к себе в номер. Говорит: «Сейчас сбегаю за бутылочкой и позову своего сына (он ему на картине помогал), хочу вас познакомить». Приносит выпить, приводит Колю — полненького симпатичного парня . Мы с Георгием Николаевичем хорошо посидели, душевно пообщались. Никогда больше я не сталкивался с таким трепетным отношением режиссера к актеру.
Мне предстояло сыграть всего две сцены — с Леней Куравлевым под ливнем и на собрании, где обсуждают поведение Афони. Начали с ливня. На площадку подъехала пожарная машина, все бегают, шланги раскручивают, готовятся. А я заранее себя накачиваю, стараясь вызвать необходимый эмоциональный градус. Данелия это заметил, подошел и тихо сказал: «Миша, еще рано, не заводи себя, не траться».
Эта забота меня очень тронула. Начинаем снимать — дубль за дублем, пока под струями холодной воды мы с Куравлевым окончательно не продрогли. Данелия принес нам водки, чтобы согреться, и обратился ко мне: «Миша, за три дня не успею тебя снять, придется на день задержаться». И тут что-то на меня нашло: «Никак не могу! В Питере завтра съемка, я обещал приехать». У меня была эпизодическая роль в телеспектакле, и, разумеется, я мог бы ее перенести, но меня понесло: «Меня ждут, мы договорились». Данелия взвился: «У тебя, значит, важные съемки, мать твою! А у меня что?!» Развернулся и ушел.
В итоге он поднял всю группу — человек сорок — еще до восхода солнца. Все вышли на площадку, недовольные, злые… Сцену на собрании, правда, отсняли быстро, я уехал, и больше мы с Георгием Николаевичем не виделись. И озвучил моего героя другой актер.
Я потерял близкого мне по духу режиссера, сильно его обидел.
Комментарии 5