Предыдущая публикация
Жанна Болотова
- Я никогда не была недотрогой. У меня мужской характер, я всегда брала то, что мне нравится. Этого касалось всего - и работы, и людей, и жизни. Я была только там и с теми, где мне было интересно.
Мы с Николаем Губенко ,сразу с первого курса были большими друзьями. У нас была четвёрка не разлей вода: я, Оля Красина, Коля и Жора Склянский. В то время я была влюблена в какого-то мальчика. Мне нравились мальчики постарше. Был бурный роман, который потом закончился. У меня случились большие страдания. Оля Красина, моя подруга, познакомилась с Булатом Окуджавой и Юрием Левитанским. Пригласила большую компанию к себе домой. И меня, конечно, позвала: приезжай, будет весело, и все твои страдания развеются. Были Гена Шпаликов, Саша Митта, Булат Окудажава... Он взял гитару, сел напротив меня и запел: «Мне надо на кого-нибудь молиться...». Булат пел так, будто все это было про меня, так печально, так искренне... И, конечно, мне молоденькой девочке тогда казалось, что поет он только для меня . Наверное для него в нашей встрече тоже что-то совпало. Он дружил с Юрием Левитанским, а тот влюбился в мою подругу Ольгу. И эта влюбленность друга, наверное, была так заразительна, что Булату тоже захотелось в кого-нибудь влюбиться. Мы встречались с ним каждый день...
Я никогда не была в него влюблена, все-таки огромная разница в возрасте в 19 лет. А мне было только 18. Но было безумно интересно в этой компании взрослых мужчин, прошедших войну. К нам примкнул Наум Коржавин. Они все время читали нам свои удивительные стихи. Была такая атмосфера поэтическая, ранняя весна, апрель... «Мама, я дежурный по апрелю...» Все это опьянело: наша молодость, ароматы весны, будущее, которое, как нам с Олей казалось, будет усыпано розами. И вдруг одна моя хорошая знакомая, которая работала вторым режиссером на картине «Дом, в котором я живу», говорит мне однажды: «Знаешь у девушки есть только одно сокровище. Вовсе не красота, а её честное имя. Вот вы повсюду ходите с этими взрослыми дядьками и не задумываетесь, что о вас думают другие ». И я задумалась. Хотя с Булатом мы просто гуляли, ходили в гости. Мои родители мне ничего не говорили, они не касались моей студенческой жизни, доверяли. Но слова моей знакомой засели в голове как заноза... И когда Булат мне позвонил в следующий раз и пригласил в компанию, где должен быть Марлен Хуциев (он тогда был уже известным режиссером, снявшим «Весну на Заречной улице»), я сказала, что не буду с ним больше ходить ни в какие компании. Он не понял, что случилось. И потом снова мне позвонил, когда подошел день рождения Ларисы Лужиной: «Жанна, как ты думаешь - идти мне к Ларисе или не идти?». Он надеялся там встретиться со мной. Я ему сказала: «А что там будет для тебя интересного? Наши мальчишки-однокурсники, как и обычно, выпьют водки и начнут бутылки в стенку кидать. Тебе это нужно?» Но он все равно пришел. И самое неприятное: он передал мои слова Ларисиному кавалеру, а тот - другим ребятам и Коле Губенко том числе. А Коля же всегда за справедливость. Он подошел ко мне и стал меня распекать, мол я такая-сякая генеральская дочка, презираю их, говорю про них плохо. Он был страшен в гневе. И мы с ним поссорились. Коля, конечно, не понял да и не мог понять, почему я так сказал Булату. Я не хотела с Булатом ничего возобновлять. Он уже мне сказал: «Как ты думаешь, если я приду к твоим родителям с букетом пионов?». Я поняла: у него ко мне было совсем не то, что было у меня к нему. Мне только его песни очень нравились... Надо было всё расставить по своим местам...
Мы с Колей долго не встречались ни в компаниях, ни в студенческих работах. Я его игнорировала. Как будто его нет, хотя учились на одном курсе. Перед выходом на диплом мы решили отметить окончание учебы. И на прощание говорили друг другу разные хорошие слова. Я подошла к Коле: «Неужели мы так глупо расстанемся не помирившись?». Мы протянули друг другу руки и больше не расставались.
Следующая публикация
Комментарии 7