𝓡𝓞𝓜𝓐𝓝𝓣𝓘𝓚𝓘

Старик и розы

Садовник знал, что есть на свете рай,
где, год за годом, в солнце и морозы,
уходит в небо розовый трамвай,
и зацветают огненные розы.
В своём саду, среди тенистых лип,
он слушал мир в многоголосье звуков.
А все смеялись - вот чудной старик!
Ему бы жить, да просто няньчить внуков.
Закат дома и улицы застлал...
Старик сплетал для чёрных галок сети.
"Своих детей Господь мне не послал.
Теперь цветы - мои родные дети".
В сторожке пахнет сырость и жасмин.
Спустилась ночь на землю осторожно.
Не спалось только розам у рябин -
им было очень страшно и тревожно ...
А к старику во сне явился Бог -
залез в окно и сел на подоконник:
"В моём раю есть огненный цветок.
Мне

Звёздный Мишка

Звёздный Мишка - семь жемчужин, семь горящих угольков; Звёздный Мишка ест на ужин звёздных рыб и мотыльков. В тёмном небе, в ясном небе Звёздный Мишка на виду, он один в бездонной неге, можно я к нему приду? Звёзды ближе, звёзды ярче, ночь чернее и длинней, рассыпает звёздный сварщик сотни искр и огней. Млечный путь, луна, кометы в вышине и в тишине, эти звёздные приметы говорят тебе и мне - всё доступно, всё возможно, надо только выбрать путь, и звезду поймать ладошкой, и желание шепнуть... ...Просыпаются фиалки, звёзды прячутся в рассвет, а желанные подарки то ли будут, то ли нет...

самое время...

топчется лето в прихожке пожухлых дат,
дымом шашлычным щедро летит в трубу.
смена событий,..точек координат...
вспомнить о море и "закатать губу".
хохлится вечер. морс перешёл в коньяк.
"ямбом" похныкать, скупо пустить слезу..
небо курлычит и у дождей аншлаг.
думы о вечном - дыркой в пустом тазу..
сколько их было, - бабьих багряных лет?
вечер облился охрой, - видать к теплу.
самое время нянчить клише примет,
сесть у кострища, да ворошить золу...

Так сколько же дней пролетело? Не знаю...

- Так сколько же дней пролетело?
- Не знаю. Мы встретились в мае, сейчас уже осень.
- Выходит нам семьдесят? Как ты считаешь?
- Мне может и семьдесят. Вам - двадцать восемь.
- Смеёшься. Мы вместе на свет появились.
И мир наш - огромное синее небо!
А помнишь, как бабочки в небе кружились?
И ластились к нам по-щенячьему слепо
ручные туманы седыми щенками.
- Я помню ты плакала. Солнце всходило
- щенки исчезали тумана клочками.
Ты тонкими листьями небу грозила.
А я говорил: "Моя буря в стакане"
- и гладил твою золотую головку.
А Солнечный Заяц скакал по поляне
с цветка на цветок, да так шустро и ловко!
Недаром, что тучный. И ты

Не тревожься, я ещё вернусь

Не тревожься, я ещё вернусь
В бабье лето - желтою метелью
Я твой адрес помню наизусть
Дом по Полевой с зелёной дверью
Не печалься, я ещё вернусь
Чтоб связать, как прежде в ожерелье:
Запах трав, росу, любовь и грусть
Никому не видимым движением
Успокойся, я вернусь туда
Где рисует осень акварелью -
Старый клён, беседку у пруда
И желанный дом с зелёной дверью

Кереметь

От лесосеки зимник делал крюк. Он, крутился и дыбился по овражистому густолесью, но старательно обходил кереметь — священную дубовую рощу марийцев. Ледяная дорога была узкая и пропускала только одноконные сани. Её прокладывали местные ещё в то время, когда лесозаготовка была исключительно отхожим промыслом колхозников. Но в прошлом году Леспромхоз получил тракторы, и было решено класть широкий лежнёвый тракт для летнего вывоза. По плану он должен был идти акурат через дубраву.
Но рубить рощу никто не решался.
— Кто возьмёт этот участок? — спрашивал начальник лесопункта на собрании.
Мужики молчали, потупив взгляды, и перетаптывались с ноги на ногу.
— Даю срок — две

Дед

Перелётных гусей ждёт тепло,
юг.
Как становится холодно им —
в лёт.
Ну а мы остаемся в метель,
друг.
Если выживем — ждёт нас ещё
год.
Это наша земля, и другой —
нет.
Провожаем глазами гусей
в путь.
Помнишь, в прошлом году здесь стоял
дед.
Не дожил до весенних деньков
чуть.
Полетел он без стаи, один,
в край,
Где всегда светит солнце. Всегда
жар.
Ты сказал, что мой дед — прямиком
в рай.
Я смотрю вслед гусям, мне его
жаль.
Походил бы ещё по земле,
пусть
Мало хлеба зимой и тепла
нет.
Прогонял звонкой песней мой дед
грусть,
И искрился под солнцем тогда
снег.
Крепкой палкой, смеясь, по сосне
бил,
Пробудившись, нам птицы несли
весть,
И за шиворот снежный ручей
лил,
И казалось

Так. Ни о чём

Так… – ни о чем… Ни об осени, ни о разлуке,
Вроде, не хочется… Кот мой наелся и спит.
Дождь за окном, как всегда, изнывает от скуки,
Вымокший клён, как стоял, так стоит и стоит…
Что это я, – да куда ж ему, дереву, деться?
Был бы собакой, давно бы сидел в конуре.
Воздух субботний, отчаянно пахнущий детством,
Ждёт терпеливо меня – в опустевшем дворе,
Будто должна я пойти и, вдохнув его жадно,
К жизни громадный почувствовать вдруг интерес.
Знаешь, дружочек, в моём королевстве неладно:
Море драконов – никто не спасает принцесс.
Спящих красавиц не будят влюблённые принцы –
Заняты, видимо. Впрочем, никто и не спит.
«Здесь и сейчас», удивительно правильный принцип,
Стал

Моя горлинка, моё зёрнышко, мой последыш...

Моя горлинка, моё зёрнышко, мой последыш!
Ничего ты не просишь из дальних заморских стран.
«Привези мне цветочек аленький, как приедешь!»
- а в глазах тревога и затаенный страх.
Лишь она понимает, с морем - плохие шутки.
Сколько сгубило купеческих кораблей!
А старшие сыплют: «Тятя, мне бус и шубку!
Тятя, мне поволок, что снегов белей.
ЖЕмчуга, зеркальце, пуговок с перламутром!»
Я улыбаюсь: девки, чего с них взять!
Надо бы спать, в путь едем рано утром.
Господи, дай же мне снова их увидать!
Бирюзовые волны мерно качают судно.
Ветер солёный брызги в лучах дробит.
В трюмах моих лежат дорогие сукна
и вина в бутылках зелёных

надеяться и ждать

В сентябре нежарко в парке
И не заняты скамейки
Очень много листьев ярких
Гонит ветер по аллейкам
Тишина и пустота.
Не пришла сегодня та,
Что прийти пообещала
Думал, может опоздала?
Всё надеялся и ждал.
В голове перебирал
Все причины, вплоть до драмы..
И не мог никак понять.
То что им, - крутить динамо,
Нам, - надеяться и ждать.

Луна осенняя

А ночи стали холодны..
Но в очень лунные не спится
Повсюду синий свет луны,
И мне не спрятаться, ни скрыться
Не отвернуться, не уснуть..
Ты посиди со мной..Побудь.
Сыграй мне "Лунную сонату"
Я пошутил, не обессудь,
Все спят, будить людей не надо,
Пойдём на кухню кофе пить?
Как хорошо не говорить
Друг друга молча понимая
Я постараюсь не забыть,
Что в лунном свете ты другая
Я буду помнить эту ночь.
Луны такой, чтобы точь в точь
Наверняка уже не будет.
Да и не каждая разбудит,
Уйдет себе за тучи прочь,
И в бледно голубом этюде
Другое что то отразится.
Луна осенняя..
Не спится..

Листья ивы

В сентябре темнеет рано, плотно, спешно.
Длятся сумерки каких-то полчаса.
Жутковато одному во тьме кромешной:
Слышу всплески, чьи-то вздохи, голоса…
Миллионы ярких звёзд над головою.
Блещет звонко тонкий месяц молодой.
Белый дым крадётся падью луговою.
У реки густеет, вьётся над водой.
Вот уже совсем не виден берег дальний.
Скрыл туман седой кусты и тростники.
Ивы лист скользит торжественно-печально
По зеркальной глади дремлющей реки.
На челнок похожи чем-то листья ивы.
Словно Стикс для них осенняя вода.
И плывут они неспешно и красиво
По течению неведомо куда…

Слепой кот. Мистическая история.

Даша ходила по приюту и рассматривала животных. Родители разрешили ей сделать выбор самостоятельно и взять себе любого понравившегося кота. Когда она ехала в приют, то думала, что возьмёт самого симпатичного и самого маленького котёнка. Но теперь…
Из клеток на неё смотрели десятки глаз. Все животные были симпатичными по-своему и все одинокие, у каждого была своя, часто непростая судьба.
Внимание Даши привлёк рыжий кот. Вначале она не поняла, но потом рассмотрела, что у бедного животного не было глаз. Она остановилась возле его клетки. Кот повернул к ней мордочку, словно пытался рассмотреть, и начал тихо мурчать, хотя к нему никто

Листопад ходит охровым шелестом в сентябре...

Листопад ходит охровым шелестом в сентябре.
Щёлкают в старом малиннике звонко сойки.
В пахнущей тыквенной кашей большой норе
мама-лисица укладывает лисёнка.
«Спи, мой лисёнок, чёрный любимый нос!
Хочешь узнать, откуда на свете осень?
Было когда-то на свете давным-давно,
у берёз зелены круглый год оставались косы.
Но однажды спустился Солнечный Бог с высот.
И ходил он, и ел землянику, иргу, малину,
и мёд ароматный с тёплых текучих сот,
и лепил лисиц из душистой и красной глины.
А потом развёл к ночИ он большой костёр
- и летели в него ветки ивы, и дуб, и тёрн,
и огонь был рыж под солнечным светлым взглядом,
и отсвет

Сны

Трудно глаза закрывать, не рисуя на веках
Тайну сложенья любовно изученных линий
(Помнит ли ночью Господь о своих человеках,
Сумрачной радугой глаз раскрывая павлиний?)
И, как слепцу в лабиринте чужих отражений,
Не собирать воедино обрывки дыханья,
Медленный голос, скупую небрежность движений,
Запах полынный, тяжелых шелков колыханье...
Росчерк чернильный - небрежно гротескный набросок
Дразнит меня закорючкой приподнятой брови...
Вы - неживого творенья живой отголосок.
Ну же, поймайте меня на оброненном слове!...
Утро, как рваный туман, ненадежно и зыбко...
Что я могу, о безжалостный мой Мефистофель?
Только смиренно принять мимолетность улыбки,
Краешком глаза ловя уско

Кошачья сказка

Пропитался полынью воздух.
Небо чёрное, в синеву.
То ли яблоки, то ли звёзды
С мягким стуком летят в траву.
Гаснет август, свечою тает.
И тихонько, пока все спят,
Водят кошки по тропам тайным
Несмышлёных своих котят.
На просёлке, у крайней хаты,
Где развилка семи дорог,
Их встречает седой, усатый
Самый главный кошачий бог.
Он в венке из валерианы.
Пахнет мятой и молоком,
И набиты его карманы
Вкусным салом и балыком.
Толстый, тёплый, он добр и ласков,
Будет гладить, чесать живот,
До рассвета мурлыкать сказки,
Чтоб хватило на целый год,
И, усевшись на ветке груши,
Станет шёрстку перебирать.
Будут кошки молчать и слушать
То, что людям не надо знать.
Ночь к исход