Предыдущая публикация
Борух Горин: «Жизнь Леонарда Коэна – разговор еврея с Б-гом»
Главный редактор издательства «Книжники» – о смерти великого еврейского певца
Леонард Коэн был одним из величайших англоязычных поэтов и музыкантов второй половины XX века. Но главное для меня – не его особенный голос, не его ни с чем не сравнимая манера исполнения. Для меня и множества почитателей Коэна главным было то, что он формулировал за нас мысли, которые мы были не в состоянии сформулировать сами.
Коэн отличался от многих великих американских и канадских исполнителей еврейского происхождения тем, что еврейство не было для него незначащей частью биографии, чем-то, от чего стараются уйти.
И дело тут даже не в его человеческой позиции и убеждениях. Мы помним, что, когда в Израиле началась война Судного дня, Коэн немедленно вылетел туда, пел в окопах, на передовых. Это был большой гражданский поступок, характеризовавший все его отношение к Израилю. Но главное – даже не это. Коэн всю жизнь вел древний разговор еврея с Б-гом. Он и сам утверждал, что творчество для него – это разговор со Вс-вышним. И разговор этот он вел в очень еврейской манере. Даже великие баллады Коэна, его любовные песни, – это любовь Б-жественного свойства, продолжение тем, которые звучат в Песни Песней и псалмах. Иногда это прямые отсылки к еврейским текстам: все мы помним песни Коэна, непосредственно связанные с еврейской темой, – такие, как «Hallelujah», «Who by fire» или совсем недавняя «Hineni», сразу вставшая в ряд его величайших произведений. Но и в менее еврейских, на первый взгляд, текстах Коэна содержится еврейский подтекст. Как, например, в его знаменитой песне «Dance me to the end of love»: для многих было потрясением узнать, что эта песня связана с Холокостом. Перед смертью евреев оркестр из узников в концлагерях и гетто заставляли играть на скрипках. И горящая скрипка в видеоклипе – это не символический образ, а реальность... То, что Коэн в данном случае расшифровал смысл для широкой публики, – скорее, случайность. Но и в других песнях Коэна я вижу и слышу – в неявном, немаркированном виде, – еврейские смыслы. Для меня Леонард Коэн – последний еврейский псалмопевец. И сегодня закончилась история еврейского разговора в духе царя Давида или царя Соломона. Смерть Леонарда Коэна – это еврейская потеря и еврейская скорбь.
*******************************
Следующая публикация
Комментарии 1
Борух Горин: «Жизнь Леонарда Коэна – разговор еврея с Б-гом»
Главный редактор издательства «Книжники» – о смерти великого еврейского певца
Леонард Коэн был одним из величайших англоязычных поэтов и музыкантов второй половины XX века. Но главное для меня – не его особенный голос, не его ни с чем не сравнимая манера исполнения. Для меня и множества почитателей Коэна главным было то, что он формулировал за нас мысли, которые мы были не в состоянии сформулировать сами.Коэн отличался от многих великих американских и канадских исполнителей еврейского происхождения тем, что еврейство не было для него незначащей частью биографии, чем-то, от чего стараются уйти.
И дело тут даже не в его человеческой позиции и убеждениях. Мы помним, что, когда в Израиле началась война Судного дня, Коэн немедленно вылетел туда, пел в окопах, на передовых. Это был большой гражданский поступок, ...Ещё
Борух Горин: «Жизнь Леонарда Коэна – разговор еврея с Б-гом»
Главный редактор издательства «Книжники» – о смерти великого еврейского певца
Леонард Коэн был одним из величайших англоязычных поэтов и музыкантов второй половины XX века. Но главное для меня – не его особенный голос, не его ни с чем не сравнимая манера исполнения. Для меня и множества почитателей Коэна главным было то, что он формулировал за нас мысли, которые мы были не в состоянии сформулировать сами.Коэн отличался от многих великих американских и канадских исполнителей еврейского происхождения тем, что еврейство не было для него незначащей частью биографии, чем-то, от чего стараются уйти.
И дело тут даже не в его человеческой позиции и убеждениях. Мы помним, что, когда в Израиле началась война Судного дня, Коэн немедленно вылетел туда, пел в окопах, на передовых. Это был большой гражданский поступок, характеризовавший все его отношение к Израилю. Но главное – даже не это. Коэн всю жизнь вел древний разговор еврея с Б-гом. Он и сам утверждал, что творчество для него – это разговор со Вс-вышним. И разговор этот он вел в очень еврейской манере. Даже великие баллады Коэна, его любовные песни, – это любовь Б-жественного свойства, продолжение тем, которые звучат в Песни Песней и псалмах. Иногда это прямые отсылки к еврейским текстам: все мы помним песни Коэна, непосредственно связанные с еврейской темой, – такие, как «Hallelujah», «Who by fire» или совсем недавняя «Hineni», сразу вставшая в ряд его величайших произведений. Но и в менее еврейских, на первый взгляд, текстах Коэна содержится еврейский подтекст. Как, например, в его знаменитой песне «Dance me to the end of love»: для многих было потрясением узнать, что эта песня связана с Холокостом. Перед смертью евреев оркестр из узников в концлагерях и гетто заставляли играть на скрипках. И горящая скрипка в видеоклипе – это не символический образ, а реальность... То, что Коэн в данном случае расшифровал смысл для широкой публики, – скорее, случайность. Но и в других песнях Коэна я вижу и слышу – в неявном, немаркированном виде, – еврейские смыслы. Для меня Леонард Коэн – последний еврейский псалмопевец. И сегодня закончилась история еврейского разговора в духе царя Давида или царя Соломона. Смерть Леонарда Коэна – это еврейская потеря и еврейская скорбь.
*******************************