💞 💞 💞
В детстве он чуть не умер, в 26 лет поседел. Его ненавидела тёща, обожали дети, женщины и вся страна. А он боготворил женщину по имени Рома.
«В нашей семье не имели обыкновения отмечать дни рождения детей. У нас почти не было игрушек. Нас не фотографировали (считалось дорогим удовольствием). Мы привыкли ничего не просить и не ждали сюрпризов», – писал Аркадий Райкин в своих воспоминаниях.
Может, поэтому у него самого с семьёй всё было вообще по-другому. Как говорил его сын Константин Райкин: «у нас была семья под знаком любви».
Аркадий Райкин родился в Риге в семье портового бракёра строительного леса Ицика (Исаака) Давидовича Райкина (?—1942) и его жены Елизаветы Борисовны Райкиной (урождённой Гуревич, 1878—1965). В семье росли также младшие сёстры Белла (1916—2009) и Софья, и брат Макс (1927—1999). Во время Первой мировой войны, когда к городу подошли немцы, семья перебралась в Рыбинск.
У детей во дворе разыгрывался свой театр. Первой Аркашиной ролью была роль убитого купца. Он лежал с кинжалом под мышкой, изображая труп. Очень трудно было семилетнему «артисту» не шевелиться и не подглядывать в зал. В финале «мёртвое тело» ожило, вскочило и убежало подальше от «сцены», ибо заканчивалось действо взрывом. Когда папа увидел, как сын «кривляется» перед зеркалом, он выпорол ребёнка с криком: «Быть клоуном?! Никогда!»
Вот музыка — другое дело. Скрипку он сыну купил, однако, Аркаша использовал скрипочку, как подсказала фантазия: из смычка соорудил кнут и возил скрипку, как саночки.
В 1922 году семья поселилась в Петрограде. Юный Аркадий Райкин бредил театром. Чуть ли не каждый вечер он пропадал в стенах Государственного академического театра драмы, бывшей Александринки. Продавая втихую книжки и тетрадки, доставал деньги на билеты в театр, за что часто отец ему "всыпывал" как следует. Но маленький Аркаша только сжимал зубы, не роняя и слезинки. В театре же Аркадия Райкина знали и любили все контролёры и частенько даже пускали на представления совершенно бесплатно. Изо всех школьных предметов он больше всего любил рисование, и учитель рисования говорил, что из него мог бы получиться живописец. Урок рисования был часом Аркашиного торжества, и он по-настоящему колебался между выбором будущей профессии. Но театр победил.
Со студенческой скамьи Аркадий Райкин начал выступать на эстраде, правда, преимущественно в концертах для детей. Его номера с куклой Минькой, надувными поросятами, с патефоном сразу же стали популярными. Во время обучения одновременно брал частные уроки у известного артиста жанра музыкальной эксцентрики М. Н. Савоярова. Окончив институт в 1935 году, молодой актёр по распределению попал в Ленинградский Театр рабочей молодёжи. Сегодня это театр имени Ленинского комсомола.
Аркадий Исаакович на всю жизнь запомнил, как всё началось: он тогда ещё учился в школе, были какие-то гастроли самодеятельности, и ему надо было выступать в соседней школе. Там была интересная девочка: она проделала отверстие в красном берете и выпустила в него прядь волос. Такого он никогда раньше не видел и не смог не заметить. Прошло несколько месяцев, Аркадий не думал об этой девочке, не вспоминал.
А потом вдруг увидел её на улице и понял две вещи: эта девочка очень красива и у неё удивительно умные глаза.
«Она была очень хороша собой, мимо такой девушки не пройдёшь... Тем не менее, я прошёл мимо, не остановился, стесняясь заговорить с незнакомой особой на улице. Прошло несколько лет, я стал студентом Ленинградского театрального института. На последнем курсе я как-то пришёл в студенческую столовую и встал в очередь. Обернувшись, увидел, что за мной стоит она.
Она заговорила первая, и этот разговор я помню дословно. «Вы здесь учитесь Как это прекрасно!» — «Да, учусь... А что вы делаете сегодня вечером» — «Ничего...» — «Пойдёмте в кино» Когда мы вошли в зал кинотеатра, заняли свои места и погас свет, я тут же сказал ей «Выходите за меня замуж...»»
Девочку звали Руфь Йоффе, Рома. Знаменитому академику, «отцу советской физики» она приходилась двоюродной племянницей.
Рома родилась на Украине в городе Ромны в 1915 году
18 января в семье врача Марка Львовича Иоффе.
Мать её, Екатерина Романовна Бродская, умерла в 36 лет, оставив мужу трёх девочек. Старшей было четырнадцать, младшей год, а Ромочке пять. Вскоре по совету своей тещи, известной в Ромнах акушерки, он женился на подруге жены — Рахили Моисеевне Руттенберг («Как ты будешь растить трёх девочек, ты должен жениться на Рахили», — сказала тёща), которая родила ему ещё двух девочек и мальчика.
Ромочка очень полюбила мачеху и всегда называла её мамой (Рахиль Моисеевна была организатором и директором Ленинградского дома для трудновоспитуемых и беспризорных детей и, будучи умной, властной и доброй, она вывела в жизнь многих и многих несчастных детей).
Ромочка росла весёлой, пытливой и умной девочкой. Много читала, рисовала, писала стихи, помогала растить младших в семье. Любила театр. Окончив школу, решила поступать в Ленинградский театральный институт, но родители сочли профессию актрисы недостаточно серьёзной.
Дочь настаивала. Тогда Рахиль Моисеевна послала её в Москву — к Марии Фёдоровне Андреевой, актрисе МХАТа, с которой был близко знаком её брат Пётр Руттенберг — с просьбой прослушать девушку на предмет поступления в театр. Стройная смуглянка, большеглазая, обаятельная и темпераментная, Ромочка понравилась Марии Фёдоровне. Но родители решили, что сначала надо приобрести более солидную профессию, и Рома в 1933 году оканчивает полиграфический техникум (издательское отделение) и в этом же году поступает в Ленинградский театральный институт, где и знакомится со студентом выпускного курса Аркадием Райкиным.
С тех пор они не расставались.
Родители Ромы такому повороту не обрадовались.
Они не могли допустить мезальянса, и когда Райкин приехал навестить Рому на дачу в Лиговке, его просто не пустили в дом. «Деточка, ну что это? Кто это вообще? Он правда тебе нравится?» Поэтому Райкин и Рома встречались тайно, а потом просто пошли и расписались: «Дорогие родители, это мой муж». Дальше были годы бытового ужаса: родители Ромы не ленились демонстрировать Аркадию, как они его не любят и считают недостойным дочери.
Однажды – у Райкиных уже родилась Катя – после ссоры с тёщей Аркадий взял на руки дочку и, в чём был, ушёл к своим родителям. Руфь побежала за ними.
Скоро им дали комнату в коммуналке – они прожили там много лет. Райкин смотрел на соседей своим мудрым, проницательным взглядом – и обессмертил многих из них в своих гениальных монологах.
Начинал свою актёрскую деятельность Райкин как киноартист, но в целом карьера в кинематографе для него была не особенно успешна. Признание пришло к актёру в Москве, в ноябре 1939 года. Тогда Аркадий Райкин стал лауреатом 1-го Всесоюзного конкурса артистов эстрады, выступив с танцевально- мимическими номерами «Чаплин» и «Мишка».
В том же 1939 году Аркадий Исаакович был принят в труппу Ленинградского театра эстрады и миниатюр.
Сначала молодой артист выступал с эстрадными номерами, а позже стал конферансье. Во время Великой Отечественной войны Аркадий Райкин давал концерты на фронте. Во время войны, в 1941 году Райкин вновь решился на съёмки, сыграв роль американского журналиста в историко-биографической картине «Валерий Чкалов» о герое Советского Союза лётчике Валерии Чкалове у режиссёра Михаила Калатозова. На этот раз дружба с кино была успешной.
После войны Райкин продолжил работу в Театре миниатюр и снялся в нескольких картинах. Вместе с писателем-сатириком В. С. Поляковым были созданы театральные программы «На чашку чая», «Не проходите мимо», «Откровенно говоря». Его выступления на радио и телевидении, аудиозаписи миниатюр пользовались огромной популярностью у публики. Особенно были известны его театральные номера, где актёр, быстро меняя облик, стал мастером сценического перевоплощения, создавая целую череду образов совершенно разного характера.
В 1965 году Райкин с большим успехом выступил с театром на гастролях в Англии.
На пресс-конференции первый вопрос был: «Сколько вы получаете в Союзе?» Райкин, чуя подвох, осторожно ответил: «Примерно столько же, сколько и здесь». И назавтра в газетах было: «Самый дорогой артист мира».
У Райкина было потрясающее чувство языка, безукоризненный слух, он схватывал и запоминал труднейшие фразы, обороты, идиомы. Он удивлял и восхищал своих партнёров. В ГДР Райкин играл на немецком, в Румынии – на румынском, в Болгарии – на болгарском, в Польше– на польском, в Чехословакии – на чешском, в Венгрии – на венгерском, в Англии – на английском.
Во время гастролей в Одессе Райкин замечает талантливых актёров молодёжного театра «Парнас-2» и в 1962 году приглашает работать в свой театр одесситов Михаила Жванецкого, Романа Карцева, Виктора Ильченко и Людмилу Гвоздикову. Вместе они создали несколько запоминающихся эстрадных номеров. В 1969 году в сотрудничестве с М. М. Жванецким была поставлена программа «Светофор». В 1969 году Жванецкий, Карцев и Ильченко уходят из Театра миниатюр и начинают самостоятельную эстрадную карьеру.
Часть остросатирических и лирических образов, созданных Аркадием Исааковичем, обрели вторую жизнь в многосерийном телесериале- комедии «Люди и манекены», поставленном Аркадием Райкиным вместе с режиссёром Виктором Храмов по сценарию самого маэстра эстрады. В 1987 году Аркадий Райкин снялся ещё в одном телеспектакле «Мир дому твоему», где опять выступил и в роли режиссёра.
В последние годы отношения Райкина с партийными властями Ленинграда стали ухудшаться. Аркадий Исаакович обратился к Леониду Брежневу, с ним актёр встречался во время войны на Малой земле, с просьбой о переводе Ленинградского государственного театра миниатюр в столицу. Брежнев не отказал, пообещал помочь. И вот в 1981 году театру Райкина было разрешено переехать в Москву, где для театра было выделено помещение — кинотеатр «Таджикистан». Так в столице образовался Государственный театр миниатюр, которому позже была присвоено имя великого артиста, театр стал «Театром имени Райкина». Руководителем театра после смерти артиста стал его сын — Константин Райкин. Уже когда Аркадий Райкин был тяжело болен, он всем говорил: «Я отдаю театр в хорошие руки». Он очень любил своего сына.
Болезнь артиста имеет длинную историю. Он был совершенно здоровым до 13 лет. Потом пошёл на каток и сильно простыл. Заболел ангиной, подхватил инфекцию, которая сказалась на суставах. Он слёг в больницу, все врачи говорили, что не выкарабкается. “Его сестра рассказывала, что детей не пускали в больницу, потому что любое движение в палате папе давалось с болью, – вспоминает дочь. – Ему было больно даже лежать под простынкой. Ужас в глазах. Так он пролежал 9 месяцев. Дедушка спускал его на плечах на улицу, только чтобы папа подышал воздухом. Мама рассказывала, что вот тогда у него сформировался характер. Он стал замкнутым, думающим, наблюдающим....“
Рома Иоффе была не просто красавицей. Когда она начинала рассказывать, сам Ираклий Андроников говорил почтительно: «Мне лучше помолчать».
Талантливая, с отличным чувством юмора, яркая, умная, она нравилась не только Райкину. Была такая история: летом 1941 года театр поехал на гастроли в Днепропетровск. Первый спектакль намечен на воскресенье, 22 июня, а в субботу был банкет в обкоме партии: тосты, песни, вино рекой... Рома сияла, как солнышко, мужчины так и вились вокруг неё, особенно секретарь обкома Леонид Брежнев, весёлый чернобровый красавец. Брежнев знал, что умеет нравиться женщинам, а понравиться Роме он старался изо всех сил: приглашал танцевать, подливал вино, рассказывал смешные истории... Райкин, спокойный наружно, о чём-то со всеми разговаривал, даже посмеивался.
На жену не смотрел. А когда вернулись в гостиницу, орал на неё так, что ей больше не хотелось танцевать ни с каким Брежневым – только бы муж успокоился.
Тем более, что он никогда не кричал, берёг сердце, вообще был тихо говорящим человеком. На другой день по радио объявили: фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. Всю войну Рома вместе с мужем колесила по фронту, была рядом с ним каждый трудный день, каждую страшную ночь.
После войны у них родился Костя. Райкин был таким отцом, какой нужен каждому ребёнку. Они вместе гуляли по Ленинграду, и Аркадий Исаакович рассказывал историю зданий. Водил на симфонические концерты, на балет.
И с женой был очень нежным, заботливым.
Дочь, Катя, рассказывала: “Мама обладала той яркой, притягательной красотой, какой награждает природа только очень одарённых людей. Все думали, что у неё чёрные глаза — они казались такими, поскольку были обрамлены чёрными ресницами, чёрными бровями «домиком» и чёрными волосами, а на самом деле они были зелёными — яркими, живыми, светящимися умом и добротой. Человек энциклопедических знаний, она всегда готова была дать ответ на наши детские, а потом и взрослые вопросы. А ещё она в любую свободную минуту читала. Чаще это были ночные и предутренние часы. Она была прекрасная актриса, которая могла бы украсить своей индивидуальностью труппу любого драматического театра. С низким, от природы поставленным голосом, с очень точными выразительными интонациями, редкого сценического и человеческого обаяния.
Располнев в 35 лет после рождения сына, она не ушла со сцены — поменяла амплуа и ничуть в этом не потеряла. Она сама писала себе монологи (а иногда и папе), находя животрепещущие темы. Разные характеры, профессии, акценты, говоры — всё это было ей подвластно. Занимая своё почётно-скромное место в «театре одного актёра», она была по праву его (театра) стержнем в этическом и вкусовом смысле. Все, кто её знал, все уважали и любили её.
А какая она была рассказчица! За нашим круглым столом, часто превращаемом в овальный, собирались друзья, родные, коллеги, и как она блистательно вела стол. Сколько смешных, трагических и трогательных историй слышали мы от неё. Папа всегда отдавал ей в это время пальму первенства, явно гордясь, радуясь её застольному успеху. А потом… потом многие из этих рассказов легли на бумагу и стали уже литературой.
Она была внимательной и нежной дочерью, сестрой, матерью и бабушкой. Она писала письма подругам, родителям, сёстрам, детям, внуку. Умные, добрые, они учили нас быть внимательными, уметь видеть и не переставать удивляться окружающему миру, жалеть и любить людей.
Если бы не её повседневные заботы о папе, который всегда был очень больным человеком, не тревоги о родителях, о детях, не каждодневное выступление на сцене — в труппе Ленинградского театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина, она бы оставила нам помимо очаровательных рассказов, очерков и повести о детстве, биографию своего великого мужа. Она начала её. Исподволь, с далёкой родни, с деда, родителей, с детства.
И в 1975 году в возрасте шестидесяти лет чуть не умерла. Обширный глубокий инсульт головного мозга. Пятнадцать лет после этого ей было подарено Владимиром Львовичем Кассилем, который буквально на руках отвёз её в своё отделение реанимации Боткинской больницы. Она жила. Мужественно переносила свой страшный недуг. Была абсолютно адекватна. Реагировала на шутки, смеялась от радости. Плакала, смотря телевизор, читая книгу. Радовалась приходу гостей, печалилась расставанием.“
Рома снова начала ходить, но речь к ней уже не вернулась. Летом они с мужем уезжали на рижское взморье, гуляли, молчали – да зачем уже слова, они были не нужны.
“Папа был бесконечно к ней внимателен, терпелив, ласков, помогал ей за столом, шутил и старался её веселить. Мы её очень любили и продлевали жизнь, как могли...
Все родные, вся наша дружная большая семья Иоффе—Райкиных держалась на маме. Всем она помогала, чем могла: словом, делом, деньгами, вещами, подарками. Всё это было от души, от сердца. От сердца, которое надо было лечить, но времени на себя не хватало. По большому счёту, она посвятила свою жизнь, свои многочисленные таланты единственному обожаемому мужу. Она много ему дала в интеллектуальном смысле. Она воспитала его вкус. Она ограждала его от ошибок, от необдуманных поступков.
Она облагораживала его просто своим присутствием. Она огранила этот алмаз, превратив его в бриллиант чистой воды. И он это знал, ценил, любил и уважал её — свою жену — мать его детей, актрису, друга, прекрасного, доброго и талантливого Человека.“
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1