Предыдущая публикация
- А бывает любовь одна и на всю жизнь?
- мне восемнадцать лет, и эта тема волнует меня как никакая другая.
- Может и бывает, - вздыхает бабушка Аксинья, сматывая распущенную пряжу в тугой клубок. Мы сидим у неё на кухне, никто не мешает, просто беседуем.
- А ты такую видала?
- Такую или не такую, а видала… Знаешь тётку Маню, ну, ту, что живёт на вашей улице, вот у нее любовь так любовь, вся деревня знает и относятся по разному.
- С кем же у нее такая любовь?
- Ну как с кем?! Иван – зазноба ее вечная, знаешь ведь дядьку Ивана-то?
Конечно, я прекрасно знала и Маню, неторопливую коренастую женщину, с которой я постоянно встречалась у колодца или просто на улице. И дядьку Ивана, хмурого и молчаливого мужика, намного старше тётки Мани. Он каждый день проходил по улице на свою работу в колхозной конторе.
В деревне в то время как-то все одевались простенько, особенно мужики, но он уж совсем просто: старенькая фуфайка подпоясанная сыромятным ремешком, старенькая шапка или серая кепка летом, подшитые валенки зимой и стоптанные кирзовые сапоги на остальные три сезона. Жил Иван в просторной избе на самом въезде в деревню. Вдвоём с женой Марфой. Эта семейная пара, прожившая вместе долгую жизнь и вырастившая троих детей, поражала односельчан тем, что у Ивана лет 10 была зазноба, все это знали, а Марфа делала вид, что ничего не происходит.
Другое дело Мария. Она жила с пожилыми родителями. Как-то в своё время не вышла замуж, потом война. В деревню вернулись далеко не все мужчины и парни. Праздновались скромные свадьбы, а Маня так и осталась одна, привечала племянников, помогала сестре, которой несладко приходилось в семье, а время шло. Где её заприметил Иван - неизвестно, но только стал он захаживать в скромный, чистенький домик Марии: утром, когда шёл на работу, в обеденный перерыв, не доходя до дома, вечером после работы. Ночевать уходил домой к жене, видимо, стеснялся пожилых родителей Мани. Знала ли жена Ивана о любовнице? Конечно, знала, в деревне не скроешься, тем более, что Иван и не скрывался. Никому Марфа не жаловалась, только перестала ходить даже в сельский магазин, только пожаловалась соседке Евдокии:
- «Да я сердцем почуяла, что неладно что-то у нас с Иваном. Смурной он какой-то в последнее время ходил, неласковый, и глаза все в сторону отводил. Дотронусь до его плеча рукой-то, а он как дернется весь, вроде паука на себе приметил. Ночью и спим поврозь». Соседка передала другой соседка, и вот уже вся деревня знала об этой грешной связи. А им хоть бы что… Время шло, ничего не менялось. Вот уже и родители Марии ушли в мир иной, Иван стал оставаться с ночёвкой. Постепенно затихли сплетни и разговоры, привыкли. Лет через пятнадцать умерла жена Ивана, он горестно вздыхал и прятал глаза от взрослых сыновей, приехавших на похороны. Чувствовал он свою вину или нет, но всё же совместно прожитые 56 лет из жизни не выкинешь.
Теперь уже ничего не мешало Ивану и Марии сойтись и жить вместе. В деревне строили предположения, но сходились на том, что будут жить раздельно. И всё же Иван увёз Марию в свою избу. Подъехал перед Рождеством на лошади, собрали нехитрые пожитки и уехали на другой конец деревни. Теперь уже совсем народ перестал судачить, что да как в новой семье. Иван уже не ходил на работу, получал пенсию, а Мария изредка забегала в сельский магазин, покупала сахар, соль, крупы. На вопросы любопытных кумушек не отвечала, быстро уходила. А осенью случилось совсем неожиданное событие, Мария вернулась в свой домик. Соседки увидели, что она косит траву в палисаднике, моет окна. А вот на вопросы не отвечает. Так всё и прошло: любовь, страдания, разговоры… А может и нет… Весной Мария умерла, и снова Иван стоял у могилы осунувшийся и совсем старый, будто у него отрезали кусок сердца. Умер он через три месяца… А избу продали за бесценок посторонним людям. Что это было? Может и в самом деле это любовь, - не знаю, только грустно, от таких историй веет безысходностью.
Следующая публикация
Нет комментариев