Предыдущая публикация
Эволюция психики до человеческого её варианта.
Введение.
Эволюция психики, как и эволюция вообще, идёт по множеству разнообразных путей. Организмы приспосабливаются к самым разным условиям окружающей их среды, для чего развивают самые разные особенности и адаптации.
Так, приспособления психики (и физиологические особенности, конечно) летучих мышей позволяют пользоваться им эхолокацией: они обнаруживают предметы, испуская ультразвуковые сигналы и улавливая их эхо, отражённое от этих предметов, и рассчитывают на основании этого эха расстояние до цели и скорость её движения.
С помощью ультразвука летучие мыши также общаются со своими сородичами: например, в полёте они испускают определенные сигналы, и мыши, ориентируясь на них, обязаны корректировать курсы своих полётов и уступать дорогу более высоким в иерархии мышам. Таким образом, летучие мыши по звуку могут определить не только, где находится другая мышь, но и что это за мышь.
Другой пример: психика осьминога позволяет ему независимо друг от друга управлять восемью конечностями. Человеку же сложно бывает независимо управлять и двумя конечностями: попробуйте в воздухе одной рукой рисовать круг, а другой - треугольник.
Североамериканская ореховка обладает феноменальной памятью: к концу года она запасает около 20 тыс. орехов в сотнях тайников на территории многих квадратных километров, а в течении зимы и весны находит большую их часть.
Если бы летучие мыши, осьминоги и ореховки собрались, чтобы исследовать человеческую психику, сравнивая её со своими, то они бы пришли к выводу, что человек - это вид какой-то совсем неразвитый: эхолокацией пользоваться не умеет, даже с двумя конечностями справится не может, да и память слабоватая.
Поэтому человеку не следует всегда судить обо всех остальных организмах по себе: «Не умеет зверь считать и разговаривать - значит он глупый и примитивный». Психика инфузории туфельки - это такой же продукт длительной эволюции, как и психика человека, и если она позволяет виду успешно выживать и развиваться в своих уникальных условиях окружающей среды, то такая психика уже ничуть не примитивная, а вплоне себе совершенная, потому что выполняет поставленные ей задачи.
Таким образом, эволюция психики - это не прямая, на вершине которой стоит человек, а куст со множеством ответвлений, только одно из которых заканчивается человеком.
В данной статье мы будем рассматривать только человеческую ветку эволюции психики и все же будем смотреть на психики других организмов с точки зрения признаков, которые обеспечили эволюционные преимущества человека, потому что того требует цель исследования.
Конечно, выстраивая современные виды в какую-либо последовательность, нельзя получить истинной картины эволюции психики до человеческого её варианта, но основные её тенденции всё же можно выделить.
Понятия.
Для начала следует определить, что вообще обозначает понятие «психика» в исследуемом вопросе. Психика – это свойство высокоразвитой (высокоорганизованной) материи, заключающееся в субъективном отражении объективной реальности, с помощью которого регулируется поведение [1].
Высокоразвитая (высокоорганизованная) материя - это такая материя, которая способна к обмену веществ, к самоподдержанию своего строения и организации, к размножению с сохранением наследственных признаков и к реакции на воздействия внешней среды.
Отражение – это всеобщее свойство материи фиксировать и воспроизводить то, что принадлежит отражаемому предмету. Да, всеобщее, потому что даже в процессе механической деформации происходит взаимоотражение: например, при отпечатке стопы на песке песок фиксирует форму стопы [2].
Субъективное же отражение – это внутреннее переживание организмом внешних и внутренних воздействий. Другими словами: восприятие, ощущение, чувствование чего-либо. Субъективное отражение тоже имеет несколько форм, градующихся по их качественному усложнению: элементарное, образное и сложное.
Отражение у невысокоразвитой материи.
Далее возникает трудность: как нам узнать, имеет ли бактерия внутреннее переживание или нет? Мы же не можем спросить у простейшей о её чувствах или залезть к ней «в голову». Нам необходим какой-то объективный внешний критерий, с помощью которого мы сможем удостовериться, что организм почувствовал воздействие.
Предлагались различные варианты такого критерия, каждый из которых сводился к локализации «предела» психики. Среди них наибольшее развитие и признание получила гипотеза советского учёного А. Н. Леонтьева, которая заключалась в том, что наличие психики можно определить по способности реагировать на абиотические (биологически нейтральные) воздействия, которые и не полезны, и не вредны для организма, не участвуют в его обмене веществ.
Тут необходимо разделить два понятия: «чувствительность» и «раздражимость».
Раздражимость - это способность живых организмов к ответной реакции на биологически значимые воздействия. Например, корни растения раздражимы по отношению к питательным веществам, которые содержатся в почве: при соприкосновении с раствором этих веществ они начинают их всасывать, - но растение не отражает субъективно питательные вещества, не переживает внутренне их воздействие.
Чувствительность же - это способность организмов к ответной реакции не только на биологически значимые воздействия, но и на биологически нейтральные, что основывается на субъективном отражении, внутреннем переживании воздействий.
Когда речь идет о чувствительности, «отражение» имеет два аспекта: объективный и субъективный. В объективном смысле «отражать» - значит реагировать, а в «субъективном» - внутренне переживать, ощущать.
Почему же организму оказывается полезным реагировать на что-то нейтральное? Потому что это нейтральное может находиться в связи уже с очень значимыми предметами, являться их потенциальным сигналом.
Например, звуком не питается ни один живой организм, равно как от звука обычной интенсивности животные не получают вреда; но звуки - это важнейшие сигналы живой пищи или приближающейся опасности, поэтому если их воспринимать, то появляется возможность двигаться по звуку в сторону пищи или избежать опасного нападения. И если живой организм приобретает способность отражать биологически нейтральные свойства и связывать их с биологически существенными свойствами, то вероятность выживания значительно повышается.
Рефлекторная психика.
Первоначальная форма психики называется рефлекторной, так как основным инструментом для приспособления к среде у организмов, имеющих такую психику, являются безусловные рефлексы. Самые древние предки всех современных организмов, обладающих психикой, имели рефлекторную психику.
Если основываться на гипотезе Леонтьева, то психикой обладают даже простейшие одноклеточные организмы, например, инфузории: «При столкновении с твердой преградой под углом меньшим 90°, инфузория останавливается, ощупывает поверхность ресничками, отплывает назад, меняет угол и плывет снова вперед. Если снова происходит столкновение, то процедура повторяется до тех пор, пока инфузория не минует преграду. При встрече же с мягкой поверхностью, инфузория не отплывает, а наоборот, «прилипает» к ней наиболее большой поверхностью тела». То есть, имеется чувствование определенного нейтрального свойства – мягкости поверхности и ответная поведенческая реакция – «прилипание» к поверхности. Эти реакции врожденные и стандартизированные, то есть являются безусловными рефлексами, и с их помощью организм приспосабливается к относительно постоянным условиям окружающей среды.
Все рефлексы основаны на элементарном отражении - способности организма отражать лишь отдельные свойства (температуру, форму, твердость и т.д.) воздействующих на него предметов без формирования цельного образа. Отразилось с помощью органов чувств отдельное свойство чайника - высокая температура - и мгновенно рука одёрнулась от него, даже без сформированного образа этого чайника.
Гибкость же безусловных рефлексов достигается за счет быстрого размножения организмов и, соответственно, большого количества особей и мутаций их рефлексов, которые сохраняются или исчезают за счёт естественного отбора.
Таким образом, безусловный рефлекс – это врожденная и стандартизированная реакция организма на какое-либо воздействие, основанная на чувствительности.
Появление психики неразрывно связано с качественно более совершенной формой активности организмов – поведением. Если раньше вся активность организмов сводилась до усвоения ими питательных веществ, до роста, размножения, выделения и т.д., то теперь между некоторой ситуацией, в которой находится организм, и обменом веществ делаются ещё какие-то действия по достижению биологического результата.
Например, если бы все растения обладали поведением, то в ситуациях, когда в почве недостаточно влаги, они бы перебирались поближе к водоёмам, то есть проявляли бы такую активность, которая не является непосредственно, сама по себе, обменом веществ, но служит достижению этого обмена веществ (впитыванию влаги).
Впрочем, тут можно вспомнить мимозу стыдливую, которая сворачивает свои листья (поведение) в ответ на прикосновения (биологически нейтральные воздействия). Из этого выходит, что даже у некоторых растений бывает в наличии психика.
Мимоза стыдливая.
У организмов с психикой также обязательно должно быть наличие способности к использованию их индивидуального опыта, то есть - научение, привыкание: так, по опытам Ф. Бромштедта, парамеции, заключенные в квадратный сосуд и привыкшие плавать вдоль его стенок, сохраняют некоторое время квадратную форму траектории, даже когда их перемещают в круглый сосуд.
Но в данном случае использование индивидуального опыта является, очевидно, не следствием действия познавательных способностей (памяти, внимания, воображения, мышления и представления), а следствием врожденных механизмов, регулирующих поведение.
Одним из таких врожденных механизмов являются условные рефлексы. Так, в ряде опытов освещение части сосуда, в котором находились инфузории туфельки, сочеталось с повышенной температурой и пуском электрического тока, в результате чего туфельки, ранее безразличные к характеру освещения, начинали предпочитать тёмную часть сосуда даже в отсутствие отрицательных воздействий, ориентируясь исключительно на освещение. Это говорит о выработке ими условных рефлексов, с помощью которых существа приспосабливаются к быстрым изменениям среды, перед которыми безусловные рефлексы беспомощны.
Да, безусловные рефлексы тоже могут измениться (и изменяются) под напором внешней среды, но этот процесс несравнимо длительнее, чем образование условного рефлекса, и не даёт гибкости отдельным особям.
Таким образом, охарактеризовать рефлекторную психику можно следующими признаками: элементарное субъективное отражение; безусловные рефлексы как основной инструмент для приспособления; использование индивидуального опыта; могут также иметься условные рефлексы.
Инстинктивная психика.
С развитием флоры и фауны, усложнением окружающей среды, организмам становится недостаточно одних лишь безусловных рефлексов: тогда из них начинают образовываться цепочки, поведенческая активность на пути к биологическим целям всё более и более разрастается и усложняется, и появляются простые инстинкты – сложные и длительные цепочки врожденных актов поведения, которые, однако, могут быть скорректированы индивидуальным опытом особи;
а также сложные инстинкты - врожденные стимулы, которые направляют поведение особи на удовлетворение индивидуальных и видовых* потребностей. К сложным инстинктам могут быть (но не обязательно) прикреплены определенные врожденные алгоритмы и отдельные акты поведения, но чем сильнее зависит выживание организма от его индивидуального опыта, тем меньше становится таких «прикреплений».
Соотношение количества простых и сложных инстинктов у вида также зависит от потребности особей в учете их индивидуального опыта: чем важнее для организма его опыт, тем меньше у него простых инстинктов и тем больше сложных.
*Индивидуальные потребности - что-то, необходимое для поддержания жизнедеятельности отдельного организма. Например, потребность к самосохранению, употреблению пищи и жидкости.
Видовые потребности - что-то, необходимое для поддержания жизнедеятельности вида в целом. Например, потребность в размножении.
Таким образом, появившись, инстинкты становятся основным способом приспособления к среде. Достижение биологического назначения существенно растягивается во времени и пространстве, однако этим обеспечивается успешность его достижения в более сложной среде.
Стимулами инстинктов уже могут быть не только отдельные отраженные свойства предметов, как у рефлексов, но и цельные образы предметов. Например, у осы-сфекса стимулом является образ «живое насекомое», в которых она откладывает свои личинки.
Образы связаны с более совершенной формой отражения - образной. Образное отражение заключается в построении в психике с помощью познавательных способностей цельных образов предметов на основании ощущения отдельных свойств этих предметов.
Здесь стоит указать на различие между ощущением и восприятием: ощущение - это элементарное отражение, восприятие же - это образное отражение.
Так, для дождевого червя (с элементарным отражением), который освоил в лабиринте путь к пище, свойства этого пути отражаются как комплекс элементов. В ходе обучения он своими движениями приспосабливается к определенной последовательности свойств пути, но не отражает путь как цельный образ, в чем можно убедиться по тому факту, что при изменении лишь немногих свойств пути ему с нуля приходиться полностью переучиваться под новую траекторию.
В отличие от червя бабочка (с образным отражением) способна построить цельный образ «цветок» из существенных признаков, которые присущи всем цветам: наличие какого-то аромата, лепестков, нектара и т.д., - и применять этот образ на все встреченные ей цветы, что очень эффективно, так как не приходится выучивать все возможные комбинации свойств цветка.
То, что бабочка ориентируется не на один лишь запах цветка, а именно на цельный его образ, доказывается тем, что яркий и реалистичный искусственный цветок также привлекает бабочек, как и настоящий. Однако, бабочка может распознать запах и наличие нектара на расстоянии и уже при близком подлёте обнаружить подставу и улететь.
В инстинктивной психике большее влияние на поведение получает индивидуальный опыт, но его использование чаще всего обусловлено и предусмотрено рамками инстинктов: например, у ручейника при строительстве его жилища поисковое и строительное поведение задаётся инстинктивно, но какие кусочки материалов использовать или отвергать, на какой территории это делать - определяется уже в зависимости от индивидуального опыта ручейника. [17]
Кроме того, уже в рамках инстинктивной психики может иметься социальная передача опыта.
Например, муха-дрозофила предпочитает спариваться с самцами, похожими на тех, с которыми спаривались другие самки. Это было подтверждено в экспериментах с разноцветными самцами, которых припудривали зеленым либо розовым красителем: если самка видела, что другая самка спарилась с зеленым самцом, а розового отвергла, то после этого наблюдательница сама начинала предпочитать зеленых ухажеров, и наоборот. [15]
Таким образом, делается вывод, что эти насекомые могут перенимать опыт своих сородичей, например, посредством наблюдения за ними и подражания, но это основано на врожденных механизмах.
Также в инстинктивной психике появляется передача информации посредством языка. С помощью самых разнообразных сигналов: звуков, движений, поз, запахов, звуков и т.д., - животные передают друг другу биологически значимую информацию: «тревога», «опасность», «покорность», «ухаживание» и т.д.
Но в отличие от человеческих языков, такой язык не имеет семантической функции: эти сигналы не подразумевают под собой определенные образы или абстракции, а выражают лишь предельно общие смыслы. Например, мерцание светлячка может быть сигналом о местонахождении самки в брачный период.
Что-то слишком много сигналов…
Если перед животным с инстинктивной психикой встаёт задача, решение которой отсутствует в его инстинктах, то в ход вступает метод практических проб и ошибок.
Пример: палочник хочет добраться из точки А в точку B, но человек перед ним поставил непроходимое препятствие. Бедное насекомое пытается обойти помеху справа или слева, перелезть или проползти под ним, но человек всё время двигает преграду, не давая этого сделать - неудачи вызывают огромное возбуждение, перепроизводство движений у палочник: он мечется и носится вдоль препятствия, стараясь преодолеть преграду. Благодаря этим случайным попыткам у букашки повышаются шансы решить затруднение, выйти из сложной ситуации.
То есть, в ответ на затруднение животное пускает в ход все, что у него только имеется: оно мечется, ищет, пробует, и в результате увеличиваются шансы, что оно в конце-концов найдёт решение. Однако, это решение не закрепляется у представителя инстинктивной психики в виде индивидуального опыта, так как это не предусмотрено в его простых инстинктах.
Лопастеперые рыбы среднедевонского периода 390 млн. лет назад начали осваивать сушу и дали начало полуводным животным - тетраподоморфам, - которые стали предками всех современных четвероногих, или тетрапод, к которым относится и человек. [20]
Например, эти рыбы и тетраподоморфы имели инстинктивную психику.
Таким образом, охарактеризовать инстинктивную психику можно следующими признаками: образное субъективное отражение; инстинкты как основной инструмент для приспособления; появление языков и социальной передачи опыта; более значимую роль в поведении начинает играть индивидуальный опыт; метод практических проб и ошибок для решения затруднений.
Индивидуально-опытная психика (нерасчленённое сознание).
Здесь простых инстинктов уже становится меньше, чем сложных: в генетический код уже не удаётся записать все возможные комбинации условий окружающей среды, с которыми становится вынужден взаимодействовать организм, и все возможности по использованию им его индивидуального опыта, поэтому инстинкты все чаще начинают задавать животному лишь цель и общее направление его поведения, оставляя способ достижения этой цели на его индивидуальный опыт и условные рефлексы. Поэтому данная психика и называется индивидуально-опытной.
Например, собака с удаленной корой полушарий, когда проголодается, выходит из сонного состояния, в котором она обычно находится, и начинает ходить, двигаться до тех пор, пока она не будет накормлена. При этом выделяется слюна. Это проявление сложного пищевого инстинкта, стремления к пище. Но так как собака лишена коры полушарий и, следовательно, способности использовать индивидуальный опыт и условные рефлексы, она, несмотря на всё свое стремление к пище, сама не в состоянии найти её, она неспособна даже съесть еду, находящуюся прямо перед ней.
Также, многие инстинкты в такой психике начинают иметь этапы становления и развития: например, если волчонок в детстве не будет упираться в живот матери (или вообще во что-то), и не сможет массировать своими лапами молочную железу матери при кормлении, у него не сформируются адекватные формы взрослого пищевого поведения, в первую очередь - запасание пищи. Также у такого волчонка будут заметны эмоциональная неуравновешенность, низкий порог оборонительного поведения и конфликтность в группе с сородичами. [18]
Использование индивидуального опыта в индивидуально-опытной психике становится основано на познавательных способностях особи, то есть теперь зверю недостаточно просто ощутить свойства предметов, воспринять их образы, и инстинкт «скажет», что надо делать. Отныне особь должна самостоятельно понимать и запоминать связи между свойствами и образами с помощью своих познавательных способностей, то есть - усваивать индивидуальный опыт, давать отчёт событиям окружающего мира и собственным действиям.
Например, соколы усвоили опыт, что образ «охотник» связан с образом «стрельба», и теперь, обнаруживая у своего гнезда браконьера в засаде, умные птицы бросают своим птенцам пищу с высоты, которая недоступна выстрелу зверобоя.
Также и песцы, на которых охотятся с помощью протянутой на пути к приманке веревки, привязанной к нацеленному ружью, поняли связь между образами «растяжка» и «стрельба», после чего начали прорывать в снегу обходной путь к приманке, чтобы не задеть веревки.
Это даёт основания отнести таких животных к обладателям сознания - состояния психической жизни организма, выражающегося в субъективном отражении событий внешнего мира и тела организма, отчёте об этих событиях и ответной реакции на эти события [4].
Но животные, не обладающие интеллектом, не имеют самосознания, не рассматривают себя как объект, не делят мир на «Я» и «не-Я», что связано со слабым развитием познавательных способностей, а именно малым количеством запомненных действий и их последствий, поэтому индивидуально-опытную психику также можно называть «нерасчленённым сознанием».
Также, использование индивидуального опыта животными с нерасчлененным сознанием достаточно ограничено: приобретенный опыт может применяться только в таких условиях, которые очень близки к ситуации, в которой этот опыт был получен.
Например, если собаку научить нажимать кнопку в углу клетки для получения пищи, то при перемещении этой кнопки в другой угол собака продолжит нажимать на уже несуществующую кнопку в том же самом углу, в котором она привыкла.
Карл Людвиг Бюлер писал, что «молодые собаки, кошки и человеческие дети играют; жуки же и насекомые … не играют. Это не может быть случайностью, но покоится на внутренней связи: игра является дополнением к пластическим способностям». Для тренировки врожденных актов поведения, формирования условных рефлексов и накопления индивидуального опыта у обладателей нерасчленённого сознания образуется инстинкт игры – деятельности, проявляющейся в бессмысленных на первый взгляд действиях и манипуляциях, производимых животными в безопасных условиях. Результаты игр закрепляются и могут быть в дальнейшем употреблены в серьезных жизненных ситуациях. Например, игры котят с живой, мертвой или даже искусственной добычей (клубок).
Котёнок тренирует свои навыки охоты.
Развивается и передача индивидуального опыта социальным путем, которая проявляется в инстинктах обучения и подражания: родители, например, начинают учить своих детенышей, как надо охотиться, прятаться от угроз, какие продукты, найденные в лесу, можно есть, а какие – нельзя и так далее [9].
Появляются культурные традиции - устойчивое наследование поведенческих признаков путем социального обучения. Например, в 1921 году небольшая группа синиц в английском городе Свейтлинг научилась открывать молочные бутылки, чтобы пить из них сливки (до середины 70-х в США и Европе молочники развозили свежее молоко в бутылках и оставляли его у дверей своих клиентов). К 1949 году этот навык распространился по всей Великобритании и стал практиковаться среди, по крайней мере, 11 видов птиц. [16]
Но несмотря на неотъемлемый и необходимый социальный характер жизни многих животных, их социальность подчинена инстинктам, не может противоречить их действию и имеет лишь вспомогательный (но у ряда видов все же чрезвычайно важный) характер для выживания: если новокаледонскую ворону мать не научит делать из палочек и листьев инструменты для добычи пищи из труднодоступных мест или если она не получит навык открытия молочных бутылок от других особей, то качество жизни и шансы на выживание у такой вороны, конечно же, понизятся, но жить она всё же сможет.
Но если вдруг перед животным с нерасчлененным сознанием встаёт задача, решение которой отсутствует в его индивидуальном опыте, то в ход вступает всё тот же, уже знакомый нам метод практических проб и ошибок. Однако, на этот раз, решение, которое было получено в результате случайных метаний вокруг затруднения, закрепляется в индивидуальном опыте животного, и оно будет его использовать в будущем, что является наглядно-действенным мышлением.
Среди предков человека обладали индивидуально-опытной психикой, например, древнейшие млекопитающие, которые произошли от синапсид из группы цинодонтов, выделившись в конце триасового периода 201 млн. лет назад [19].
Таким образом, охарактеризовать нерасчленённое сознание можно следующими признаками: образное субъективное отражение; индивидуальный опыт и условные рефлексы как основные инструменты для приспособления; игра, как тренировка; передача опыта социальным путём и культурными традициями; метод практических проб и ошибок для решения затруднений.
Продолжение и источники вы сможете найти по ссылке: https://vk.com/wall-213062587_7579
Следующая публикация
Комментарии 1