Что вы знаете о высшем образовании в Советском Союзе? У Алексея Козлова как раз припасена история об учёбе в университете и об идеологических штудиях в его стенах.
Я достаточно ясно осознал всю нелепость преподавания некоторых предметов. Поэтому многие занятия, которые считал бесполезными для себя, просто их не посещал, несмотря на риск быть отчисленным. Среди них был специфический предмет – так называемый «Основы марксизма-ленинизма». Он проходил красной нитью через всю студенческую жизнь. Начиная с первого курса, он принимал форму «Политэкономии», затем он перевоплощался в так называемый «Исторический материализм», затем - в «Диалектический материализм», позднее – в «Историю КПСС», затем уже в «Основы марксистско-ленинской эстетики» и во что-то еще, о чем вспомнить уже невозможно, тем более что постоянно возникали какие-то его новые формы.
Кафедра «Марксизма-ленинизма» считалась чуть ли не главной в стенах любого ВУЗа, несдача зачета или экзамена по какой-либо из выше перечисленных «наук» расценивалась как криминал, а студент, провинившийся в этом, ставился на особую заметку и мог спокойно «вылететь» из института при малейшей оплошности. Будучи еще студентом «МИСИ», я помаялся с этими предметами, но кое-чему и научился. Как правило, преподаватели этих политических предметов были людьми особого склада. Подавляющее большинство из них слепо верило во все то, что им надлежало внушать своим студентам. На меня они производили впечатление слегка туповатых служителей культа. Ведь нормальный, все понимающий человек не вынес бы этой демагогии и формалистики, облеченной в ранг науки. Зато педагоги по этому предмету спокойно «пудрили мозги» молодым людям, вдобавок требуя от них такого же фанатизма в приобретении подобных знаний. Большинство студентов относились к этим предметам с неприязнью и уж, во всяком случае, без энтузиазма. Преподаватели это чувствовали, поэтому атмосфера на занятиях по марксизму была несколько напряженной, натянутой и чаще всего – формальной.
Надо сказать, что наш преподаватель по этому предмету оказался совершенно необычным человеком. Его фамилия мне запомнилась, поскольку ассоциировалась с героем романа М. Шолохова «Тихий Дон», а вот имя-отчество – нет. Поэтому я буду называть его «товарищ Мелехов». Кроме всего прочего, он был точной копией Никиты Сергеевича Хрущева. Такой же лысоватый, низенький, гхэкающий, простоватый, с такой же походкой. Скорее всего, товарищ Мелехов осознавал это и пытался во всем подражать Хрущеву, что было забавно. Он относился к той категории людей, которые фанатично верили в марксизм-ленинизм. Если он замечал, что у кого-то нет желания изучать то, что он преподает, то он сперва обижался на него, а потом уже и начинал злиться. И тогда пощады от него можно было не ждать, хотя в жизни он был, скорее всего, добрейшим человеком. Все студенты знали, что живет он в подмосковной деревне, имеет корову и ведет хозяйство. Одевался он скромно, в мятый, без возраста костюм и темную рубашку. Почему его взяли преподавать в элитарный институт, до сих пор остается для меня загадкой. Сам его облик, свойственный скорее председателю колхоза, уже подрывал авторитет марксизма в глазах будущих архитекторов. Несмотря на мое отношение ко всем этим обязательным политическим дисциплинам, я начал иногда ходить на его занятия, поскольку товарищ Мелехов стал мне по-своему симпатичен. Было что-то умилительное в его слепой вере во все эти догмы. А поскольку, учась в «МИСИ», я уже сдавал кое-что из того, что он преподавал, то мне не представляло труда проявить не просто эрудицию, а иногда задавать ему вопросы, выходящие за рамки программы. При этом я нашел такой тон, чтобы не казаться умником, а наоборот – быть в его глазах любознательным, но недалеким студентом, пытающимся докопаться до самых корней марксизма. Это очень импонировало ему, и он, удивляясь, как же так, что я не понимаю такой простой вещи, начинал объяснять мне, увлекаясь и забывая про занятие. Мне оставалось только терпеливо слушать его и выражать удивление по поводу того, как же я сам до этого не догадался. Он же чувствовал просто счастливым человеком в эти минуты. Ведь работать ему в нашем пижонском институте было явно не по себе.
Так вот, была в его туалете одна деталь – бурки, в которых он постоянно приходил на занятия. Кто не застал этого изделия, вряд ли оценит по достоинству мой поступок.
Поддержать новый альбом и фильм об Алексее Козлове можно по ссылке: https://planeta.ru/campaigns/alexey_kozlov
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 2