Ироническое повествование о недалёкой женщине, быстро очаровывающейся и так же быстро угасающей, всколыхнуло в современниках Чехова ностальгические нотки, не схожие с замыслом писателя. Антон Павлович не догадывался о том, что написал рассказ о неувядаемой женской прелести. Толстой особенно любил "Душечку".
" - Островом называется часть суши...- повторила она, и это было её первое мнение, которое она высказала с уверенностью после стольких лет молчания и пустоты в мыслях..."
Вскоре после появления рассказа в печати Чехов получил письмо о том как Лев Николаевич "чудесно, с увлечением читал "Душечку" и был "в восторге" от неё. Он всё говорит, что это перл, что Чехов - это большой-большой писатель. Он читал её уже чуть ли не 4 раза вслух и каждый раз с новым увлечением (24 января 1899). Чехов был растроган: "Когда писал "Душечку", то никак не думал, что её будет читать Лев Николаевич...".
"Ваша "Душечка" - прелесть ! Отец её читал четыре вечера подряд вслух и говорит, что поумнел от этой вещи",- писала Чехову и дочь Толстого (30 марта).
Лев Николаевич восхищался "Душечкой", - и особенно телеграммой со словом "сючала". Он много раз повторяет это "сючала", прибавляя: "Как он это схватил удачно. Как вы думаете: какое это слово ?.."
Среди многих высказываний Толстого о "Душечке" любопытно ещё одно, записанное М. Горьким: "Это - как бы кружево, сплетённое целомудренной
девушкой; были в старину такие девушки-кружевницы, они всю жизнь свою, все мечты о счастье вкладывали в узор. Мечтали узорами о самом милом, всю неясную, чистую любовь свою вплетали в кружево. - Толстой говорил очень волнуясь, со слезами на глазах".
Однако Толстой расходился с Чеховым в восприятии образа "Душечки" и ценил в нём не то, что хотел выразить автор.
Помещая рассказ в сборник "Круг чтения" (1906), он сопроводил его послесловием, в котором даёт своё объяснение рассказу. По его мнению, Чехов под влиянием модных идей хотел посмеяться над "жалкой" "Душечкой", хотел "проклясть слабую, преданную мужчине, неразвитую женщину... но бог поэзии запретил ему и велел благословить, и он благословил и невольно одел таким чудным светом это милое существо, что оно навсегда останется образцом того, чем может быть женщина для того, чтобы быть счастливой самой и делать счастливыми тех, с кем её сводит судьба". Сообразуясь с этими взглядами, Толстой выбросил в тексте рассказа некоторые снижающие образ штрихи в характеристиках Ольги Семёновны и Кукина.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев